De Secreto / О Секрете - Фурсов Андрей Ильич (читаем книги онлайн txt) 📗
«С 1943, когда война переломилась в нашу пользу, начался и с каждым годом до 1946 всё обильней, многомиллионный поток с оккупированных территорий и из Европы. Две главных его части были: гражданские, побывавшие под немцами или у немцев (им заворачивали десятку с буквой “а”: 58-1-а); военнослужащие, побывавшие в плену (им заворачивали десятку с буквой “б”: 58-1-б)» [324]. Причём, если верить А.И. Солженицыну, «судили большинство наших военнопленных» [325].
По данным Министерства обороны, всего попало в плен и пропало без вести 4559 тыс. советских солдат. К ним нужно добавить ещё около 500 тыс. мобилизованных в первые дни войны, но по тем или иным причинам, не попавшим в списки войск или же списки на которых оказались утраченными; в таком случае общую численность военнопленных и пропавших без вести следует увеличить до 5059 тыс. Из них 940 тыс. во время войны вернулись и были вторично призваны в армию. Следовательно, после окончания войны из немецкого плена могло вернуться около 4099 тыс. человек, однако было репатриировано всего лишь 1826 тыс. [326] На самом деле, по мнению В.Н. Земскова, около 1540 тыс., так как 286 тыс. находились на оккупированной территории, а поэтому их правильнее отнести к категории перемещённых лиц [327]. Из остальных 2273 тыс. какая-то часть бывших военнопленных, опасаясь наказания за сотрудничество с оккупантами, не вернулась домой, но подавляющее большинство их погибло.
Вопрос о судьбе вернувшихся советских военнопленных был специально рассмотрен В.Н. Земсковым. Из приведённых им данным явствует, что к 1 марта 1946 г. было репатриировано 1539 тыс. военнопленных, из них вернулись домой 282 тыс., были направлены в армию 659 тыс., зачислены в рабочие батальоны НКО 344 тыс., итого 1285 тыс., 83,5 %. Из остальных 254 тыс. 28 тыс. находились на пересыльных пунктах или же использовались в советских учреждениях за границей. Поэтому в распоряжение НКВД было передано только 226 тыс. человек, или 15 % репатриированных военнопленных и 4 % их общего числа [328].
Такова правда о судьбе советских военнопленных.
Так же обстоит дело и теми гражданскими советскими людьми, которые были угнаны в Третий рейх. Всего за годы войны было вывезено в Германию 5270 тыс. человек, из них стали эмигрантами 451 тыс., погибли 2164 тыс., были репатриированы 2654 тыс. [329] Мы не знаем точно, сколько из них оказались в советских лагерях. Однако некоторое представление на этот счёт получить можно.
«Половина Архипелага, — утверждал А.И. Солженицын, — была Пятьдесят Восьмая» [330]. Если учесть, что политические заключённые были и по другим статьям Уголовного кодекса, получается, что они составляли основную массу населения ГУЛАГа. Но вот перед нами данные статистики. На 1 января 1951 г. (пик численности заключенных) в ГУЛАГе было 2528,1 тыс. человек. Из них 1948,2 тыс. человек, 77,2 % — это уголовники и только 579,9 тыс., 22,8 % — политические, причём 566,7 тыс., 98 % политических и 22 % всёх заключённых по 58-й статье [331].
При этом нужно иметь в виду, что 58-я статья имела очень широкий спектр обвинений (факт, о котором сознательно умалчивал А.И. Солженицын): от измены Родине (58-1) до антисоветской пропаганды (58–10) и что подавляющее большинство, сидевших в 1951 г. по 58-й статье, обвинялись не в антисоветских разговорах, а в сотрудничестве с оккупантами.
Если из 580 тыс. политических заключённых отнять 226 тыс. военнопленных, останется 354 тыс. Можно не сомневаться, что подавляющее большинство из них были теми, кто сотрудничал с немцами (бургомистры, полицаи и т. д.). Поэтому можно утверждать, что из числа репатриированных гражданских лиц по обвинению в сотрудничестве с оккупантами могли оказаться в советских лагерях не более 177 тыс. человек, т. е. менее 7 % общего числа репатриированных.
Такова правда «Архипелага» о судьбе бывших советских военнопленных и репатриированных гражданских лицах.
Подобный характер имеют и другие приводимые им цифры о советском терроре. «Это был 1937-38 год. У нас в Советском Союзе бушевала тюремная система. У нас арестовывали миллионы. У нас только расстреливали в год — по миллиону!» [332]. И снова уже который раз без всяких соылок. Может быть, их вообще нет в «Архипелаге»? Нет, ссылки на литературу и источники в нём имеются: например, точно указано, откуда автор извлёк сведения об участии заключённых в строительстве такой важной дорожной магистрали как Кемь-Ухтинский тракт [333]. Пожалуйста, откройте журнал «Соловецкие острова» за 1930 г. (сдвоенный номер два-три), найдите с. 57 и можете убедиться в точности приведённых автором сведений, а также установить их происхождение. А утверждение, что когда-то в нашей стране «расстреливали в год — по миллиону!» сделано без всяких ссылок на источники.
Неужели этот факт менее значим, чем участие заключённых в строительстве Кемь-Ухтинского тракта? Конечно, нет. И Александр Исаевич это хорошо понимает. Просто названная им цифра взята, как говорится, с потолка. А имеющиеся в нашем распоряжении и пока никем не опровергнутые официальные данные свидетельствуют, что в 30-50-е годы по политическим обвинениям было расстреляно около 800 тыс. человек [334], из них около 700 тыс. в 1937–1938 гг., около 100 тыс. за все остальные годы правления Сталина [335]. Цифры страшные. Но, согласитесь, есть разница: в год — по миллиону или менее миллиона за все годы сталинского террора.
Сколько же было жертв советского террора всего? На этот вопрос Александр Исаевич даёт в «Архипелаге» следующий ответ: «по подсчётам эмигрантского профессора статистики Курганова» общее число погибших с 1917 по 1959 г. составило 66 млн. человек. Кроме того, опять-таки ссылаясь на профессора Курганова, он определяет военные потери в 44 млн. Итого 110 млн. — такую цену, по его мнению, заплатила наша страна за революцию [336]. Цифры впечатляющие. Позднее Александр Исаевич сделал примечание к ним: «Свой или чужой — кто не онемеет?» [337]. Полностью согласен.
Демонстрируя далее свою добросовестность, Александр Исаевич уточняет в «Архипелаге»: «Мы, конечно, не ручаемся за цифры профессора Курганова, но не имеем официальных» [338].
Уточнение потрясающее.
Как же можно использовать цифры, в достоверности которых нет уверенности? Если даже неизвестно, как они были получены и где опубликованы. Речь ведь идёт не о Кемь-Ухтинском тракте. Но и в этом случае никаких ссылок на источник сделано не было. Не появились они и позднее при переиздании «Архипелага». Правда, 26 февраля 1976 г. в своём интервью Би-Би-Си А.И. Солженицын мимоходом бросил фразу о том, что «беспристрастное статистическое исследование профессора Курганова» появилось на страницах газеты «Новое русское слово» «еще 12 лет назад», т. е. в 1964 г. [339]
О том, что самые «беспристрастные исследования» учёные публикуют только в газетах, это всем известно. Но вот какая получается неувязка. Если верить С. Максудову, то содержащая приведённые данные статья И.А. Курганова «Три цифры» появилась на страницах газеты «Новое русское слово» не в 1964, а в 1981 г. [340] К сожалению, отсутствие полных комплектов этой газеты за указанные годы в наших отечественных библиотеках не позволяет установить, кто же в данном случае прав.
