История происхождения русов и славян - Савин Николай (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Буривой бежал в крепость Барма, стоявшую на острове, возможно это была Корела на Вуоксе, и там вскоре умер, а его земли были захвачены велетами. Варяги-захватчики наложили на местное население тяжелую дань. Власть велетов не была кратковременной. Дело в том, что они оставили о себе довольно большой пласт топонимики и исторической памяти. Для этого, конечно, требовалось, хотя бы, несколько лет. При этом, отношения велетов с местным населением складывались плохо. Вскоре, местные жители не захотели терпеть велетов и позвали на помощь сына Буривоя по имени Гостомысл. Было это примерно в 789 году и интересно, что эта дата совпадает с походом против велетов Карла Великого. Наверняка восстание на Волхове было как-то связано с войной Карла. На тот момент Буривой был еще жив и делегация, видимо, приехала звать именно его, однако Буривой отказался. Тогда делегаты попросили на княжение его сына, и он согласился. Гостомысл пришел, разгромил захватчиков, выгнал их за Кюмень. Но велеты ушли недалеко. Об этом говорит их повторное появление в Ладоге и Словенске после смерти Гостомысла. Похоже, что именно они тогда контролировали Восточную часть Балтики.
Более того. Похоже, что велеты тогда контролировали всю Финляндию и Карелию, а также, вдумайтесь, читатель, Кольский полуостров и северную Норвегию! Об этом рассказывает малоизвестное сегодня предание о воеводе Валите, который был настолько авторитетен среди карел, что его имя стало наследственным титулом среди этих племен и означает в переводе с карельского «избранный». Предание о нем было записано от лапландских старожилов в 1592 г. и использовано русскими послами в 1601 г. во время переговоров об установлении точной русско-норвежской границы: «Был в Кореле и во всей Корельской земле большой владетель, именем Валит, Варенттож, а послушна была Корела к Великому Новгороду с Двинскою землею, и посаженик был тот Валит на Корельское владение от новгородских посадников; и как ту мурманскую землю учал войною проводити под свою власть, и мурмане били челом норвецким немцам, чтобы они по соседству за них стали… и отстояти (немцы) их не могли, потому что сам собою он (т. е. Валит) был дороден, ратный человек и к рати необычный охотник… и побивал немец, а на Варенге, на побоище немецком, где Варенгский летний погост, на славу свою принесши к берегу своими руками положил камень, в высоту от земли есть и ныне более косые сажени… а тот камень, что в Варенге, и по сей день слывет Валитов камень…»
Итак, мы видим, что Валит или, точнее, Волот начал приводить саамов в данническое состояние, они обратились за помощью к норвежцам, тем самым викингам, но Валит разгромил их всех в битве у Варенгского летнего погоста.
Названная по его имени Валитова губа и Валитово городище находились на самой крайней границе русской Лапландии. Норвежцы называли это место в Баренцевом море Варангер-фьордом, и подобное совпадение топонимики указывает на связь Валита с варягами. Дело в том, что слово «Варангер» вовсе не скандинавское.
Вновь обратимся к Михаилу Серякову с его удивительно интересными исследованиями и выводами. «Что касается скандинавского названия данного места, то суффикс — ang чужд всем германским языкам, за исключением франкского, в котором он развился из — ing под романским влиянием. Показательно также, что в «Книге Большому чертежу» имя Валита писалось не через «а», а через «о» — Волитово городище, что тем более говорит о его связи с западнославянским племенем волотов-велетов. Еще более показательно то, что местные лопари (саамы) называют этот залив Варьяг-вуода и, следовательно, познакомились с названием варягов от славяноязычного населения, ибо знают его «в славянской, а не скандинавской огласовке».
Да еще грамоты Василия III сборщикам дани в Кольской земле 1517 г., дошедшие до нас в датском переводе, не только фиксируют славянское название интересующего нас топонима (Варяги, Variagi и Wariagiske погост), но и неподалеку от него «Норвежский конец». Это вновь говорит о том, что варяги по языку отличались от скандинавов и датским переводчикам в голову не пришло отождествить варягов с норманнами.
Собственно, Серяков считает Валита воеводой Рюрика, однако имя Рюрика в предании не называется, о его достижениях на Кольском полуострове тоже нигде не говорится, так что позволим себе усомниться. А вот то, что велеты все время приходили из Финляндии, мы знаем точно. Новгородские посадники же могли быть упомянуты в предании либо волей русских послов для усиления позиции Русского государства, либо в том смысле, что волоты владели одно время и ильменскими землями.
Возвращаемся к Гостомыслу. Он долго правил северными землями и славился в народе своей мудростью и справедливостью.
Из его времен наиболее известным деянием ладожских русов был поход в Крым. В «Житии Стефана Сурожского» греческий автор писал, что через несколько лет после смерти святого Стефана в 787 году, в Таврию (Крым) пришел русский князь «бранлив» из Новгорода с сильной армией и завоевал полуостров. Этого бранливого князя у нас принято называть Бравлином и ставить перед Буривоем. На самом деле, никакого Бравлина никогда не существовало.
Во-первых, в тексте сказано «князь бранлив и силен зело», что логически правильно. Если бы было «князь Бравлин и силен зело», логика текста была бы неверна. Кроме того, слово «бранлив» используется в тексте лишь один раз, а во всех остальных случаях предводитель русов называется лишь титулом «князь». Это значит, что грек первоисточник не знал имени русского князя и называл его просто князем. Есть варианты текста, где имя Бравлин используется трижды, но по сути, это ничего не меняет.
Во-вторых, в армянской версии «Жития» имя князя приводится как «Пролис». Оно не имеет с Бравлином ничего общего.
В-третьих, русские источники не знают никакого князя Бравлина.
В-четвертых, для Бравлина просто нет места в истории Приильменской Руси. Дело в том, что согласно Мазуринскому летописцу, основатель современной Руси князь Рюрик прожил 87 лет, а умер он в 879 году. В таком случае, он родился в 792 году. Мы знаем, что Рюрик был старшим сыном средней дочери князя Гостомысла Умилы. Это значит, что Умила вышла замуж за ободритского князя Боголюба/Богуслава не позже 791 года. А это, в свою очередь, значит, что к тому времени ей было не меньше 15 лет. Если Умила была примерно 776 года рождения, то ее отец Гостомысл, при том, что Умила не была его первым ребенком, должен был быть около 756 года рождения. Ну, а это значит, что его отец Буривой был не позже, примерно, 736 года рождения.
Кроме того, если Гостомысл выдал свою среднюю дочь Умилу за среднего же сына ободритского князя Вышеслава — Богуслава, то, скорее всего, Гостомысл в то время уже был князем, ведь он породнился с таким же князем Вышеславом. А это, напомним, примерно, 791 год.
Более того. Возможно, что старшую свою дочь Прекрасу Гостомысл выдал за старшего сына Вышеслава по имени Дражко, позже убитого данами.
Получается, что Буривой стал Словенским князем в 765 году после битвы при Бравалле и было ему тогда примерно 30 лет. А Гостомысл был князем уже в 791 году. Значит, скорее всего, поход на Крым осуществил либо Буривой, либо уже Гостомысл. В летописи сказано, что Гостомысл правил очень долго и умер глубоким старцем.
Если мы принимаем Гостомысла за того князя, который совершил поход в Крым, то князь Буривой правил Словенском, примерно, до 786/787 года, не дольше.
Теперь о Гостомысле. Тогдашние европейские источники знают одного Гостомысла. Это был князь ободритов, правивший в 830–844 годах. Но он не идентичен словенскому Гостомыслу, а был племянником Рюрика, сыном его двоюродного брата Цедрага (Щедрого), правил на землях ободритов и был убит во время вторжения армии Людовика II Немецкого. «Большой» современный ученый и «специалист по Рюрику» Пчелов, кстати, сначала делает вид, что не знает об этом Гостомысле и мучается, бедный, в поисках прототипа имени Ильменского князя. Валяет дурака. Потом оказывается, что знает он этого Гостомысла, но никак не возвращается к пассажу с «незнанием» и не реабилитирует сам себя. Ну, а ниже по тексту своего опуса «Рюрик», герр Пчелов лжет (с. 129), что славянофилы считают ободритского Гостомысла идентичным Ильменскому, а это не так. Никто так не считает. И зачем все это?
