Воспоминания - Шпеер Альберт (читать книги без TXT) 📗
А речь моя, с которой я выступил 5 июня 1943 г. и в которой впервые был обнародован значительный прирост производства вооружений, оказалась уязвимой по двум направлениям. Из рядов партиерархии я мог слышать: «Вот видите, и без чрезвычайных жертв дела идут неплохо. Для чего же тогда мы должны волновать народ драконовскими мерами?» С другой же стороны, от генералитета и с фронта при заминках с поставками слышались сомнения в правдивости сообщенных мной данных.
Советское зимнее наступление выдохлось. Наши растущие объемы военного производства помогли не только закрыть образовавшиеся дыры на Восточном фронте. Новые поставки вооружений позволяли Гитлеру, несмотря на потери техники зимой, подготовить новую наступательную операцию: следовало отсечь дугу, образовавшуюся под Курском. Начало этой операции под кодовым названием «Цитадель» несколько раз откладывалось, потому что Гитлер возлагал большие надежды на применение новых танков. От нового типа с электропередачей, сконструированного профессором Порше, он ожидал чудес прежде всего.
За непритязательным ужином в заднем буфете Рейхсканцелярии, отделанном в баварском стиле, я случайно услышал от Зеппа Дитриха, что Гитлер собирается отдать приказ не брать впредь пленных. Во время наступательных боев войск СС местного значения было установлено, что советские войска расправляются с пленными. Импульсивно Гитлер возвестил о тысячекратном кровавом возмездии.
Я был озадачен и встревожен тем, как мы умеем себе вредить. Ведь Гитлер сам рассчитывал на сотни тысяч пленных, мы уже долгие месяцы пытались хоть как-нибудь заткнуть не менее крупные, чем на фронте, дыры в людских резервах на производстве. Поэтому уже при ближайшей встрече с Гитлером я выразил свои сомнения относительно такого приказа. Переубедить его на этот раз оказалось не трудно, он сам как бы с облегчением отменил свое указание, отданное СС. В тот же день, 8 июля 1943 г., он приказал Кейтелю заготовить директиву о том, что все пленные передаются в распоряжение военной промышленности (1).
Споры относительно судьбы военнопленных оказались излишними. Наступление началось 5 июля, но, несмотря на массированное применение нашего самого современного оружия, создать котел не удалось. Ожидания обманули Гитлера. После двух недель боев он отступил. Эта неудача была очень показательна: теперь уже и в самое благоприятное время года законы войны диктовались советским противником.
Генеральный штаб сухопутных войск еще после второй зимней катастрофы, Сталинграда, добивался строительства в оперативном тылу второй оборонительной линии, но не нашел поддержки Гитлера. Теперь и сам Гитлер был согласен на возведение в 20-25-километровой глубине от линии фронта оборонительных сооружений (2). На это Генеральный штаб в свою очередь предложил в качестве оборонительного рубежа западный берег Днепра, возвышавшийся на 50 метров над равнинным восточным. И времени для строительных работ было еще достаточно, поскольку Днепр лежал в тылу, более чем в 200 километрах от линии фронта. Однако Гитлер просто отмел это. Он, во времена своих успешних походов столь охотно восхвалявший немецких солдат как лучших в мире, теперь заявил: «Строительство оборонной линии за спиной невозможно по психологическим причинам. Как только войскам станет известно, что за сотню километров от линии боев находятся укрепленные позиции, никто не сможет повести их в бой. При первом же удобном случае они без сопротивления откатятся назад» (3).
О том, что по приказу Манштейна и с тихого согласия Цейтцлера организация Тодта приступила в декабре 1943 г. вопреки запрету к возведению оборонительной линии по Бугу, Гитлер узнал от моего заместителя Дорша. Советские войска опять еще находились в 150-200 километрах к востоку от реки. И снова Гитлер в необычайно резкой форме и точно с тем же самым обоснованием, что и полгода назад, приказал немедленно прекратить стрительство (4). В этих тыловых строительных работах усматривает, как он в возбуждении выразился, новое доказательство пораженческих настроений Манштейна и его группы войск.
Упрямство Гитлера только помогало советским войскам держать наши армии в состоянии постоянного передвижения. В России, начиная с ноября, при промерзлой земле, нечего и думать о закапывании в землю. Но время было упущено. Солдаты были снова выданы всем невзгодам стихии. К тому же и неважное качество зимнего оснащения немецких войск было дополнительной уязвимой точной по сравнению с неприятелем, гораздо лучше в этом отношении обеспеченным.
Не только по этим решениям можно было судить, что Гитлер отказывался признать факт — перелом уже наступил. Вначале 1943 г. он потребовал строительства пятикилометрового шоссейного и железнодорожного моста через Керченский пролив, хотя мы там уже давно строили канатную дорогу, которая и вступила в строй 14 июня с дневной пропускной способностью в тысячу тонн. Такой объем грузов худо-бедно обеспечивал потребности находившейся в обороне 17-й армии. Но Гитлер не отказался от своих планов прорваться через Кавказ в Персию. Свой приказ о строительстве моста он недвусмысленно обосновывал необходимостью снабжения передовых частей на Кубани техникой и свежими пополнениями для новой наступательной операции (5). Его же генералы уже давно перестали об этом думать. Во время посещения группой фронтовых генералов кубанского плацдарма все они высказали свои сомнения в том, удастся ли еще при численном превосходстве сил противника вообще удержать позиции. Когда я передал Гитлеру эти опасения, он высказался пренебрежительно: «Все пустые отговорки! Енике, как и всему Генеральному штабу, просто не достает веры в новое наступление».
Чуть позже, летом 1943 г., генерал Енике, командующий 17-й армией, был вынужден запросить через Цейтцлера разрешения на отвод войск с выдвинутого кубанского плацдарма. В предвидении советской зимней наступательной операции он собирался закрепиться на более выгодной позиции в Крыму. Гитлер же ответил на это еще с большей категоричностью требованием ускорить строительство моста для своих наступательных замыслов. Тогда уже было очевидно, что мост этот никогда не будет достроен. 4 сентября последние немецкие части начали оставлять последний плацдарм Гитлера на азиатском континенте (так у автора — В.И.).
