Генералиссимус. Книга 1 - Карпов Владимир Васильевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
И дальше Гитлер опять-таки логично рассуждает: “Сейчас нам представляется благоприятная возможность, какую дарит судьба во время войны в редчайших случаях. Огромным выступом глубиною почти в триста километров расположены войска противника, с трех сторон охватываемые двумя немецкими группами армий”.
И это действительно было так. Войска Юго-Западного фронта с севера и с юга были охвачены германскими соединениями. Кроме того, Гитлер подчеркивал, что после поворота на юг и захвата Украины и Донбасса Советский Союз будет лишен угля, железа, нефти, а немецкая армия все это приобретет, и это очень важно для окончательной победы.
23 августа командующие танковыми группами были вызваны в штаб группы армий “Центр”, и здесь им был отдан приказ о дальнейших действиях в соответствии с вышеприведенной директивой Гитлера. Начальник генерального штаба сухопутных войск Гальдер, присутствовавший на этом совещании, был явно подавлен таким решением фюрера, потому что он был одним из основных разработчиков плана наступления на Москву.
Поскольку возражения штабных генералов Гитлер во внимание не принял, Бок предложил Гудериану как фронтовому генералу еще раз обратиться к Гитлеру и попытаться склонить его к изменению принятого решения.
Гудериан вместе с Гальдером вылетели в ставку в Восточной Пруссии. Здесь Гудериан зашел сначала к главнокомандующему сухопутными силами фельдмаршалу фон Браухичу и изложил ему цель своего приезда и тему предстоящего разговора с Гитлером. Браухич ему ответил:
— Я запрещаю вам поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Вы имеете приказ наступать в южном направлении, и речь может идти только о том, как его выполнить.
— Тогда позвольте вылететь обратно в свою танковую группу, ибо при таких условиях мне не имеет смысла говорить с Гитлером о чем бы то ни было.
— Нет, вы пойдете к фюреру, — возразил фельдмаршал, — и доложите ему о положении своей танковой группы, не упоминая, однако, ничего о Москве!
Гудериан отправился к Гитлеру. В присутствии Кейтеля, Йодля, Шмундта и других он доложил обстановку перед фронтом своей танковой группы, а также о ее состоянии и обеспеченности.
Гитлер спросил:
— Считаете ли вы свои войска способными сделать еще одно крупное усилие при их нынешней боеспособности?
— Если войска будут иметь перед собой настоящую цель, которая будет понятна каждому солдату, то да!
— Вы, конечно, подразумеваете Москву?
— Да. Поскольку вы затронули эту тему, разрешите мне изложить свои взгляды по этому вопросу.
Гитлер разрешил, и Гудериан еще раз подробно изложил ему свои доводы. Он говорил, что после достижения военного успеха на решающем направлении и разгрома главных сил противника будет значительно легче овладеть экономически важными районами Украины, так как захват Москвы — узла важнейших жизненных дорог — чрезвычайно затруднит русским переброску войск с севера на юг. Он также напомнил, что войска группы армий “Центр” уже находятся в полной боевой готовности для перехода в наступление на Москву, в то время как предполагаемое наступление на Киев связано с необходимостью провести перегруппировку войск, на что потребуется много времени. Он еще раз подчеркнул, что операции на юге могут затянуться, и тогда из-за плохой погоды уже поздно будет наносить решающий удар на Москву в этом году.
Гитлер слушал Гудериана молча, ни разу не прервал его. Но когда Гудериан замолчал, надеясь, что он убедил фюрера своей горячей речью, Гитлер вдруг твердо сказал:
— Я приказываю немедленно перейти в наступление на Киев, который является нашей ближайшей стратегической целью.
Затем Гитлер повторил уже изложенные в директиве ставки соображения об ударе по Ленинградскому промышленному району, о необходимости овладения Крымом, являющимся авианосцем Советского Союза в его борьбе против использования Германией румынской нефти, и другие “экономические доводы”.
Юго-Западный фронт — “ахиллесова пята”
Юго-Западный фронт не только спасал Москву от прямого удара группы армий “Центр”, он ломал график “молниеносной войны”.
Армии правого крыла Юго-Западного фронта упорно сдерживали натиск врага на Киев, но на левом крыле противник, тесня 6-ю и 12-ю армии к Запорожью и Днепропетровску, замкнул окончательно кольцо окружения этих армий в районе Умани.
Сталину тяжело было слышать об Уманском котле, поглотившем сотни тысяч красноармейцев, командиров, во главе с командармами Музыченко и Понедельным. И это после только что пережитых белорусских событий. Но тяжелее было сознавать, что зреет еще один котел, в районе Киева.
Сталин позвонил Кирпоносу, приказал:
— Немедленно, совместно с главкомом направления и командующим Южным фронтом подготовить план создания обороны по линии Херсон — Каховка — Кременчуг и далее на север, включая Киев. Срочно готовьте эту линию обороны, зарывайтесь в землю, подтяните с тыла резервы, особенно артиллерию. На этом рубеже встречайте все отступающие части. Предложения представить к двенадцати часам 5 августа.
— Ваши указания будут приняты к незамедлительному исполнению, — ответил Кирпонос. — Мы приняли все меры, чтобы отстоять Киев. Есть просьба помочь с пополнением и вооружением. По прикажу главкома с утра 6 августа организуем удар из района Корсуни в направлении Умани для помощи частям окруженных армий. Хотелось бы знать ваше мнение по этому вопросу...
— Мы согласны, — сказал Сталин. — Ставка не только не возражает, но всячески приветствует всякие наступательные действия для помощи окруженным товарищам.Ноне забывайте о рубеже обороны. Надо всегда рассчитывать не только на хорошее, но и на плохое. Это единственное средство не попасть впросак. Что касается помощи, она будет, но было бы неразумно думать, что вам все подадут в готовом виде со стороны. Учитесь сами снабжать и пополнять себя. Создайте при армиях запасные части, приспособьте некоторые заводы к производству винтовок, пулеметов. Пошевелитесь как следует—и вы увидите, что можно многое создать для фронта на самой Украине. Так поступает Ленинград, используя свои машиностроительные заводы, базы, и он многое успевает сделать. Украина могла бы поступить также. Ленинград наладил производство эрэсов к реактивным минометам. Это очень эффективное оружие, которое буквально крушит врага. Почему бы и вам не заняться этим делом?
— Товарищ Сталин, все ваши указания будут немедленно проводиться в жизнь. К сожалению, мы не знакомы с устройством эрэсов. Просим вашего приказания прислать нам один образец с чертежами, и мы организуем у себя производство.
— О чем вы говорите? Чертежи есть у ваших людей, и давно имеются образцы. Но если вы такие невнимательные, я вышлю вам батарею с эрэсами, чертежи и конструкторов по производству... Всего хорошего. Желаю успеха.
Чтобы не допустить окружения киевской группировки Сталин создал Брянский фронт.
Для постановки задачи вновь созданному фронту Сталин вызвал генерал-полковника Еременко в Москву. Он хорошо относился к Андрею Ивановичу. Принимая его, разговаривал с ним тепло, расспросил о здоровье. Еременко, чувствуя эту симпатию, держался уверенно, что тоже импонировало Верховному: дела на фронтах шли плохо, все рушилось, нужна была фигура прочная, на которую хотелось бы опереться, вот Еременко в те дни и показался Сталину такой волевой и прочной личностью.
Сталин обрисовал обстановку на советско-германском фронте и поставил Еременко задачу. Он охарактеризовал 2-ю танковую группу Гудериана как главную ударную группировку на этом направлении, сказал, что и сила это грозная, и направление очень важное. Упомянул Сталин и о возможном ударе группы Гудериана по правому флангу Юго-Западного фронта, но все же сказал, что основная задача войск Брянского фронта — во что бы то ни стало разбить силы Гудериана.
Выслушав Сталина, Еременко очень уверенно заявил о том, что он в ближайшие дни, безусловно, разгромит подлеца Гудериана.
Такая уверенность Еременко понравилась Верховному, и, когда тот ушел, Сталин сказал оставшимся в его кабинете:
