Лабиринты безумия - Бунич Игорь Львович (бесплатные серии книг TXT) 📗
Директива № 21
ПЛАН «БАРБАРОССА»
Фюрер
и верховный главнокомандующий вооруженными силами.
Верховное главнокомандование вооруженных сил.
Штаб оперативного руководства.
Отдел обороны страны.
№ 33408/40
Ставка фюрера
18 декабря 1940 г.
9 экземпляров.
Экз. № 1.
Совершенно секретно.
Только для командования.
Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (Вариант «Барбаросса»)…
Бегло пробежав документ глазами, Гитлер поставил свою подпись и, не удостоив присутствующих даже словом, покинул помещение.
Все произошло настолько уныло и буднично, что генерал Гальдер даже не отметил это событие в своем знаменитом дневнике.
Глава 11. Зреющий нарыв
Декабрь в Москве прошел под аккомпанемент шумных праздников. «В едином порыве» был отпразднован «День Сталинской Конституции».
Газеты, захлебываясь от восторга, отмечали, что если в 1938 году население Советского Союза составляло 169 миллионов человек, в 1939 – 183 миллиона человек, то в 1940 году оно уже составило 193 миллиона, поскольку к СССР присоединились республики Балтики, а Бессарабия и Северная Буковина были освобождены от «ига румынских бояр».
Затем прошли выборы во вновь образованной Карело-Финской ССР, а также в Западной Украине и Западной Белоруссии, территории которых были уже к этому времени более-менее очищены от «опасно-социальных элементов». Благодаря этому выборы еще раз продемонстрировали «убедительную победу Сталинского блока коммунистов и беспартийных», хотя, само собой разумеется, кроме этого блока никто в выборах не участвовал.
В Черновцах перед «избирателями» выступил кандидат в депутаты Верховного Совета от их округа генерал армии Жуков – командовавший Киевским Особым военным округом, который заверил слушателей, что «под мудрым руководством товарища Сталина наша страна станет самой могущественной страной в мире».
Пресса довольно скупо сообщала и о мировых делах, будучи почти полностью заполненной репортажами о всенародном энтузиазме в связи с очередной годовщиной ВЧК-НКВД 20 декабря и, конечно, 21 декабря пестрела поздравлениями к очередному дню рождения товарища Сталина, которому исполнился 61 год.
Поздравления прислали, как обычно, Гитлер, Муссолини и Риббентроп, а также еще несколько фашистских деятелей более мелкого пошиба, но с настолько звучными именами, что все центральные газеты СССР были позднее на долгие годы похоронены в спецхранах…
20 декабря Сталин затребовал к себе Тимошенко и Мерецкова и потребовал от них анализа военной обстановки в мире, а также доклада о готовности к военной конференции и стратегическим штабным играм, которые должны были начаться 23 декабря. Военные воспользовались случаем и доставили Сталину на просмотр списки «высшего начальствующего состава, привлекаемого на оперативно-стратегическую игру, с распределением по ролям». Списки были составлены отдельно по «Восточной» и «Западной» стороне игр, которыми соответственно должны были руководить генерал-полковник танковых войск Павлов и генерал армии Жуков вместе с примерно полусотней высших офицеров разных рангов и должностей.
После просмотра списков Мерецков выступил с кратким сообщением. Еще никогда с момента начала второй империалистической войны в Европе (это определение, придуманное в отделе пропаганды ЦК ВКП(б), все более входило в моду и нравилось вождю) немцы не попадали в такое несбалансированное положение. С одной стороны, они вынуждены держать 93-95 дивизий на южном побережье Ла-Манша в готовности к вторжению на Британские острова, что несомненно произойдет летом будущего года, но, с другой стороны, при нынешнем оперативном бездействии этих войск на канале Гитлер все более ощущает нехватку сил на других направлениях. Англичане, понимая это, расширяют театр военных действий в тех регионах, оборону которых Гитлер опрометчиво доверил своим итальянским союзникам. Над итальянской армией в Африке и Греции, несмотря на ее численное и материальное превосходство над объединенными англо-греческими частями, нависла уже вполне реальная угроза катастрофы, если немцы не окажут своим незадачливым союзникам быстрой и непосредственной помощи.
В связи с этим очень интересным становится вопрос: откуда Гитлер снимет войска – с канала или с нашей границы? Если он снимет с канала, значит, он снова отказывается от высадки. На канале 94 дивизии – это минимум того, что необходимо для осуществления успешной высадки на южное побережье Англии, где Гитлера ждут 52 британских дивизии. Если он снимет с нашей границы, то это будет еще одним подтверждением второстепенности восточного направления и необходимостью держать войска в Польше только для их комплектования и обучения в относительной дали от основных театров военных действий и за пределами достигаемости авиации противника.
Если начнется переброска войск в Грецию с территорий бывшей Польши и бывшей Чехословакии, то неизбежно накопление этих частей в Румынии и Болгарии, а, возможно, и в Югославии, что подставит эти части в состоянии на марше под фланговый удар наших войск, создавая обстановку для их быстрого окружения и разгрома.
Начальник генерального штаба замолчал, ожидая какой-нибудь реплики Сталина.
Ходивший по кабинету вождь подошел к столу и стал выбивать трубку в большую хрустальную пепельницу, что всегда служило сигналом к тому, что он все услышал, но комментировать не намерен.
Пауза затянулась, и Сталин, покончив с трубкой, спросил:
– А ваше мнение, товарищ Тимошенко?
Нарком покрылся красными пятнами. Не было ничего опаснее выражать Сталину свое мнение, если оно не соответствовало мнению вождя.
Но не менее опасным было отсутствие какого-либо собственного мнения по интересующему Сталина вопросу. На все совещания в присутствии Сталина руководители партии, государства, армии и карательных органов шли во всеоружии знаний сталинского мнения практически по всем вопросам.
– Я думаю, по обстановке надо действовать, товарищ Сталин, – натужно выдавил из себя не шибко грамотный нарком обороны, – обстановка – она всегда подскажет…
Сталин не был бы Сталиным, если бы кто-нибудь приходил к нему в кабинет с вопросами, о которых он бы еще не знал и не имел бы по ним хотя бы предварительного, но собственного мнения. Пусть даже в корне неверного.
Еще до прихода наркома обороны и начальника генерального штаба Сталин успел проконсультироваться со своим любимцем Шапошниковым, которому он всегда доверял более, чем всем другим маршалам и генералам вместе взятым.
Мнение Шапошникова в принципе было таким же, что и у Тимошенко. Подождать развития обстановки. Немцы лезут в авантюру. Местность труднодоступная, горная. Народ там воинственный и гордый, воевать обучен, тем более под прикрытием английской авиации. Застряв там, немцам ничего не останется, как нанести удар уже собственно по Британской метрополии. Вот тогда-то, как и предусмотрено планом, мы и начнем. Мудрый маршал большую надежду возлагал на Югославию, не меньшую, чем в начале прошлой войны русские стратеги возлагали на Сербию. А влезать в Югославию он бы никому не советовал. Там боеспособная и мужественная армия, опирающаяся на поддержку не менее мужественного народа, который весь возьмется за оружие в случае любой угрозы своей независимости. Немцы там смогут застрять крепко и надолго. Так что у нас будет возможность выбрать наиболее благоприятный момент для наступления.
Накануне запланированных стратегических игр с 23 по 31 декабря было назначено совещание высшего руководящего состава РККА, на котором с главным докладом должен был выступить командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Жуков, недавно ставший и депутатом Верховного Совета. Темой его доклада был «Характер современной наступательной операции». Генерал, основываясь на собственном недавнем опыте боев на Халхин-Голе и на годичном опыте «второй империалистической войны» в Европе должен был наметить схему будущих действий всех видов Вооруженных сил в рамках национальной стратегии – «малой кровью на чужой территории». Сталину нравились решительность, беспощадность и энергия Жукова, нравилась его вспыльчивость и грубость, та легкость, с которой командующий ставил к стенке своих подчиненных за малейшие промахи по службе, нравилось его крестьянско-пролетарское происхождение. Нравилось и то, что Жуков не был офицером (пусть даже младшим) времен Первой мировой войны, не был выдвиженцем Троцкого в годы гражданской войны, почти всю ее «оттрубив рядовым и младшим командиром» и что весь он состоялся под крылышком Семена Буденного в придуманном последним генеральном штабе кавалерии. Не нравилось товарищу Сталину только одно: отсутствие у генерала армии какого-либо военного образования. Даже училища не кончил командующий Киевским особым военным округом, а были у него за душой только кавалерийские курсы военного времени царской армии, выпускавшие кандидатов в унтер-офицеры. В гражданскую войну этого было бы достаточно, чтобы стать командармом, имея начальником штаба какого-нибудь бывшего поручика, но сейчас даже у Сталина возникали сомнения, соответствует ли генерал занимаемой должности.
