Полный курс лекций по русской истории - Платонов Сергей Федорович (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Так, с ясностью обнаруживается, что созванный для умирения страны собор 1648 г. повел к разладу и неудовольствиям в московском обществе. Достигшие своей цели соборные представители провинциального общества восстановили против себя сильных людей и крепостную массу. Если последняя, не мирясь с прикреплением к тяглу и к помещику, стала протестовать «гилем» (т. е. беспорядками) и выходом на Дон, подготовляя там разиновщину, – то общественная вершина избрала легальный путь действий и привела правительство к полному прекращению Земских соборов.
Земский собор 1648 г. был самым полным, самым деятельным и самым влиятельным из соборов при новой династии. Почетно поставленные и обеспеченные казной на все времена работ в Москве, выборные люди привлекались иногда в ряды московской администрации не только для отдельных поручений, но и на должности по местному и центральному управлению. Им вместе с внешним почетом оказывалось и доверие. Но в то же время в обстоятельствах собора 1648 г. крылись уже причины быстрой развязки, конца соборов. Конец этот пришел так нежданно, что позднейшему наблюдателю он может показаться как бы переворотом в правительственной системе.
После собора об Уложении в Москве были еще соборы в 1650, 1651 и 1653 гг. Первый из них занимался вопросом об умиротворении Пскова, где тогда шло очень острое брожение. Два последних были посвящены вопросу о присоединении Малороссии. Последнее заседание собора 1653 г. происходило 1 октября, и более соборы в Москве не созывались. Можно думать, что от них московское правительство отказалось сознательно. После 1653 г., в тех случаях, когда признавалось необходимым обратиться к мнениям сведущих людей, в Москве созывали на совет уже не «всех чинов выборных людей», а представителей только того сословия, которое было всего ближе к данному делу. Так, в 1660, 1662-1663 гг. шли совещания бояр с гостями и тяглыми людьми г. Москвы по поводу денежного и экономического кризиса. В 1672 г. в Посольском приказе высшее московское купечество было привлечено к обсуждению армянского торга шелком; в 1676 г. тот же вопрос был предложен гостям в Ответной палате. В 1681-1682 гг. в Москве были две односословные комиссии: одна, служилая, занималась вопросами военной организации, другая, тяглая, – вопросами податного обложения; обе были под руководством одного представителя, князя В. В. Голицына, но ни разу не соединились в одну палату выборных. Только однажды члены служилой комиссии вместе с освященным собором и думой составили общее заседание для торжественной отмены местничества; но это, конечно, не был Земский собор в том смысле, как мы условились понимать этот термин. Прибегая к совету с экспертами в тех делах, где требовались специальные сведения, московская власть в общих делах, хотя бы и большой государственной важности, довольствовалась «собором» властей и бояр. Так, в 1673 и 1679 гг. экстренные денежные сборы ввиду войны с турками были назначены приговорами освященного сбора и думы. Ранее же такие сборы назначались неизменно Земскими соборами. Словом, после 1653 г. московское правительство систематически стало заменять соборы другими видами совещаний, на которые ему указывала традиция. Мы видели, что и комиссия сведущих людей при Боярской думе, и «соборы» властей и бояр существовали еще до смутного времени и были освящены еще большей давностью, чем выборные «советы всей земли». Признав последние нежелательными, легко обратились к первым, видя в них не меньше смысла, но больше удобств и безопасности.
Однако земские люди, заметив перемену в отношении власти к Земским соборам, не скрыли при случае, что со своей стороны они дорожат опальным учреждением. Когда в 1662 г. в смутную пору тяжелого денежного кризиса московское правительство неоднократно звало на совет московских гостей, людей гостиной и суконной сотен и черных сотен и слобод, то все эти люди в числе мер к пресечению кризиса предлагали созвать собор: «То дело всего государства, всех городов и всех чинов, – говорили гости и торговые люди, – и о том у великаго государя милости просим, чтобы пожаловал великий государь, указал для того дела взять изо всех чинов на Москве и из городов лучших людей по 5 человек, а без них нам одним того великаго дела на мере поставить невозможно». Черные люди просили того же: «О том великаго государя милости просим, чтобы великий государь указал взять изо всяких чинов и из городов лучших людей, а без городовых людей о медных деньгах сказать не уметь, потому что то дело всего государства и всех городов и всяких чинов людей». Но судьба соборов была уже решена, и великий государь соборов более не созывал.
После сказанного нами нет надобности много говорить о причинах прекращения соборов. Служа в XVII в. политическим органом средних классов московского общества, соборы были сначала в тесном единении с монархом, который в момент избрания своего сам был излюбленным вождем тех же средних классов. Дружное соправительство двух родственных политических авторитетов, царя и собора, продолжалось до того времени, пока верховная власть не эмансипировалась от сословных влияний и пока вокруг нее не сложилась придворно-аристократическая бюрократия. При первых же признаках разлада между земским представительством и «сильными людьми», между нижней и верхней палатами Земского собора 1648 г., правительственная среда перестает пользоваться помощью собора и прибегает к другим видам совещаний, существовавшим издавна в московском обиходе. Земскому собору перестают доверять, потому что связывают его деятельность с тем «в миру великим смятением», которое колебало государство в 1648-1650 гг. Власть ищет дальнейшей опоры уже не в соборах, а в собственных исполнительных органах: начинается бюрократизация управления, торжествует «приказное» начало, которому Петр Великий дал полное выражение в своих учреждениях.
Такова была внутренняя причина падения соборов. Не сомневаемся, что главным виновником перемены правительственного взгляда на соборы был патриарх Никон. Присутствуя на соборе 1648 г. в сане архимандрита, он сам видел знаменитый собор; много позднее он выразил свое отрицательное к нему отношение в очень резкой записке. Во второй половине 1652 г. стал Никон патриархом. В это время малороссийский вопрос был уже передан на суждение соборов. Когда же в 1653 г. собор покончил с этим вопросом, новые дела уже соборам не передавались. Временщик и иерарх в одно и то же время, Никон не только пас церковь, но ведал и все государство. При его-то власти пришел конец Земским соборам.
В деле составления Уложения интересна, между прочим, та частность, что готовые статьи его обнародовались в виде отдельных законоположений и приводились в исполнение ранее выхода в свет самого Уложения, напечатанного только в мае 1649 г. Таким образом, в Москве знали о результатах законодательных трудов раньше 1649 г. и на многие реформы смотрели с неодобрением. Те люди, против интересов которых шли реформы, позволяли себе тихомолком говорить непристойные речи. Но вместе с тем волнение в Москве было заметно настолько, что на 6 января 1649 г. москвичи ждали беспорядков. Однако их не было. Любопытно при этом, что недовольные реформами (много было недовольных прикреплением посадских) считали виновниками нововведений «старых неприятелей» Морозова и Милославского. Про них со злобой говорили, что царь Алексей «глядит все изо рта бояр Морозова и Милославскаго; они всем владеют».
В Москве, однако, дело обошлось благополучно. Но через год (в начале 1650 г.) начались беспорядки во Пскове, а за Псковом взволновался и Новгород. Бунтовали против бояр (т. е. администрации) и против Морозова с его «приятелями-немцами». В это время по договору со Швецией правительство отпускало в Швецию крупные суммы денег и большие запасы хлеба. Вывоз денег и хлеба за границу народ счел за измену со стороны бояр. «Бояре шлют хлеб и деньги немцам, а государь того не ведает», – говорил народ и задерживал «до государева указу» шведских гонцов с деньгами, а также не давал везти хлеб. В Новгороде мятеж окончился скоро, но псковские жители волновались гораздо упорнее. Замечательно, что во всех волнениях начала царствования Алексея Михайловича преимущественно участвовали промышленные слои населения, посадские люди. Причину этого, конечно, надо искать в очень тяжелом положении этих классов в половине XVII в. Во Пскове мятеж принял обширные размеры и очень острый характер. Местные власти потеряли всякий авторитет. Псковичи творили насилия и над посланными из Москвы для расследования дела думными людьми. Тогда в Москве решили в виде острастки употребить против Пскова военную силу. Кн. Хованский с небольшим отрядом осадил город, но псковичи не сдавались. В июле 1650 г. озабоченное мятежом московское правительство решается отправить из Москвы епископа Рафаила Коломенского с выборными москвичами для увещания мятежников, и это увещание подействовало лучше войск Хованского. Псковичи послушались и принесли повинную. Как серьезно смотрело на этот мятеж московское правительство, видно уже из одного факта созвания по поводу мятежа Земского собора в июле 1650 г., постановления которого, впрочем, неизвестны. Вероятно, они отличались мягкостью. Правительство вообще избегало тогда крутых мер, может быть, потому, что в то время была везде наклонность к волнениям; ни в одно царствование не было их так много, как в царствование Алексея Михайловича. Что волнения тогда были не в одном Пскове и что в Москве было не совсем спокойно, видно из того, что после собора в Посольский приказ были призваны московские тяглецы, которые получили здесь инструкции «извещать государя о всяких людях, которые станут воровские речи говорить».
