Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика - Гегель Георг Вильгельм Фридрих (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗

как сознание самого себя, есть то, чем отличается человек от природы

вообще и от животного в частности; последнее не доходит до

постижения себя как «я», т. е. как чистого единства себя в самом себе.

Что же касается, далее, значения тожества для мышления, то здесь

важнее всего не смешивать истинного тожества, содержащего в себе,

как снятые, бытие и его определения, с абстрактным, только

формальным тожеством. Все те упреки в односторонности, жесткости,

бессодержательности и т. д., которые так часто делают мышлению с

точки зрения чувства и непосредственного созерцания, имеют своим

основанием превратную предпосылку, что деятельность мышления

представляет собою лишь деятельность абстрактного отожествления,

а формальная логика сама подтверждает эту предпосылку тем, что

выставляет освещенный в предыдущем параграфе якобы высший

закон мышления. Если бы мышление, не было чем–нибудь иным, чем

это абстрактное тожество, то оно должно было бы быть признано

самым излишним и самым скучным делом. Понятие и, далее, идея

тожественны, правда, с собою; они, однако, тожественны с собою

лишь постольку, поскольку они вместе с тем содержат в себе также

и различие.

б) Различие.

§ 116.

Сущность есть лишь чистое тожество и отражение, видимость

внутри самой себя, поскольку она есть соотносящаяся с собою

отрицательность и, следовательно, отталкивание себя от самой себя; она,

следовательно, существенно содержит в себе определение различия.

199

Примечание. Инобытие здесь больше уже не есть качественное

инобытие, определенность, граница, а, как находящееся в сущности,

в соотносящемся с самим себою, отрицание есть вместе с тем

соотношение, различие, положенность, опосредствованностъ.

Прибавление. Если задают вопрос, каким образом тожество

приходит к различию, то в основании этого вопроса лежит та предпосылка,

что тожество, как одно лишь тожество, т. е. как абстрактное тожество,

есть нечто самостоятельное, независимое, и различие точно так же есть

нечто иное, тоже самостоятельное и независимое. Однако эта

предпосылка делает невозможным ответ на поставленный вопрос, ибо

если тожество рассматривается как нечто отличное от различия, то

у нас, таким образом, имеется единственно лишь различие. Благодаря

этому нельзя доказать перехода к различию, так как исходного пункта,

от которого должен совершаться переход, нет для того, кто спрашивает,

каким образом совершается этот переход. Вопрос оказывается,

следовательно, при ближайшем рассмотрении бессмысленным, и тому,

который задает его, следовало бы сначала поставить другой вопрос,

а именно, что он разумеет под тожеством, — тогда оказалось бы, что

он не связывает с тожеством никакой мысли и что оно для него лишь

пустое слово. Далее следует сказать, что, как мы видели выше,

тожество есть, несомненно, некое отрицательное; оно, однако, не есть

абстрактное, пустое ничто, а есть отрицание бытия и его

определений. Но, как таковое, тожество есть вместе с тем соотношение, а именно

отрицательное соотношение с собою или различение себя от самого себя.

§ 117.

Различие есть: 1) непосредственное различие, разность, т. е.

различие, в котором различенные суть каждое само по себе то, что

они суть, и каждое из них равнодушно к своему соотношению с

другим, которое, таким образом, есть для него нечто внешнее. Вследствие

равнодушия различенных к своему отличию, последнее пребывает

вне их в чем–то третьем, производящем сравнение. Это внешнее различие

есть, как тожество соотнесенных, сходство, а как нетожество их —

несходство.

Примечание. Рассудок доводит разъединение этих определений до

такой степени, что, хотя сравнивание имеет один и тот же субстрат

для сходства и несходства, оно все же видит в них различные сто-

200

роны этого субстрата и разные точки зрения на него; однако сходство,

взятое само по себе, есть лишь прежнее определение, — тожество, и

несходство, взятое само по себе, есть различие.

Разность тоже превратили в закон. Этот закон гласит: все разно,

или: нет двух вещей, которые были бы совершенно сходны друг с другом.

Здесь «всему» приписывается предикат, противоположный тому,

который приписывался ему первым суждением: там приписывалось ему

тожество, а здесь — различие; здесь, следовательно, дается закон,

противоречащий первому закону. Можно попытаться устранить это

противоречие, сказав: так как разность получается лишь благодаря

внешнему сравнению, то всякое нечто, взятое само по себе, должно

быть признано лишь тожественным с собою, и, таким образом,

первый закон не противоречит второму. Но в таком случае

разность также не принадлежит нечто или всему, не составляет

существенного определения этого субъекта; это второе суждение,

таким образом, не может быть и высказано. — Если же, с другой

стороны, само нечто, как это высказывается суждением, разно,

то оно таково благодаря своей собственной определенности; но

в таком случае здесь уже имеется в виду не разность, как таковая,

а определенное различие. — Таков именно смысл вышеприведенного

лейбницевского положения.

Прибавление. Именно тем, что рассудок приступает к

рассмотрению тожества, он на самом деле уже выходит за свои пределы и имеет

перед собою не тожество, а различие в образе голой разности. Когда

мы именно говорим согласно так называемому закону мышления,

закону тожества: море есть море, воздух есть воздух, луна есть луна

и т. д., то мы считаем эти предметы равнодушными друг к другу, и мы,

следовательно, имеем перед собою не тожество, а различие. Но мы

затем не останавливаемся также и на рассмотрении вещей лишь как

разных, а сравниваем их друг с другом и получаем, благодаря этому,

определения сходства и несходства. Занятие конечных наук состоит

в значительной части в применении этих определений, и когда в наше

время говорят о научном рассмотрении, то под этим преимущественно

понимают тот метод, который имеет своей задачей сравнивать

привлеченные к рассмотрению предметы. Нельзя не признать, что таким путем

были достигнуты некоторые очень значительные результаты, и в этом

отношении следует в особенности напомнить о великих успехах

новейшего времени в областях сравнительной анатомии и сравнительного

языкознания. При этом, однако, мы не только должны заметить, что

201

ученые заходили слишком далеко, предполагая, что этот

сравнительный метод можно применять с одинаковым успехом во всех областях

познания, но должны в особенности еще, кроме того, подчеркнуть, что

одно лишь сравнивание не может дать полного удовлетворения

научной потребности и что вышеуказанные, достигнутые этим методом,

результаты должны рассматриваться лишь как хотя и необходимые,

но все–таки подготовительные работы для подлинно постигающего

познания. Поскольку, впрочем, при сравнении дело идет о том,

чтобы свести имеющиеся налицо различия к тожеству, математика

должна рассматриваться как наука, в которой эта цель достигнута

наиболее полно, и она достигла этого успеха именно потому, что

количественное различие представляет собою лишь совершенно

внешнее различие. Так, например, геометрия при рассмотрении

качественно различных треугольника и четыреугольника отвлекается

от этого качественного различия и признает их равными друг другу

по своей величине. Что ни эмпирические науки, ни философия

отнюдь не должны завидовать математике из–за этого ее

преимущества, — об этом мы уже сказали раньше (§ 99, прибавление) и это

вытекает, кроме того, из того, что мы заметили выше о голом