Сократ и афинская демократия - Зберовский Андрей Викторович (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Далее в этом же диалоге Сократ крайне низко оценивает уровень афинских политиков. Алкивиад соглашается с ним и заявляет, что те, кто вершат в Афинах государственные дела, за исключением немногих, — люди необразованные. А раз они столь неумело приступают к государственным делам, то это, по словам Алкивиада, совершенно лишает его стимула повышать свой собственный уровень государственных знаний, ведь он уверен, что весьма сильно превосходит имевшихся ораторов даже только своими природными свойствами. И Сократ стыдит его вовсе не за то, что он так низко оценивает своих политиков из народа, а за то, что он на них равняется и тем самым теряет мотивацию на повышение своего профессионального уровня в искусстве управления. И в итоге предлагает Алкивиаду равняться не на свою политическую элиту, а на элиту врагов — персов и лакедемонян! [15].
В этой книге мы уже много говорили о том, что, выясняя, почему же добродетели нельзя научить и нет в ней ни учеников, ни учителей, Сократ пришел в выводу о боговдохновленности тех, кто становился выдающимся политиком, оратором, философом или поэтом. Данная позиция Сократа, особенно часто фигурирующая у Платона, полностью подтверждается и Ксенофонтом. В специальной главе «Домостроя», которая так и называется «Умение обращаться с людьми и повелевать ими», афинянин Исхомах, пообщавшись с Сократом, говорит: «Клянусь Зевсом, я уже не скажу, что этому (умению обращаться с людьми и повелевать ими) можно научиться, взглянувши или раз послушавши; нет, чтобы иметь эту силу, нужно и образование, и природные дарования, и, самое главное, милость богов. Да, это благо, как мне кажется, совершенно не зависит от воли человека, но от воли богов, — это искусство властвовать над людьми по их добровольному признанию; несомненно, оно даруется тому, кто поистине посвящен в тайны добродетели. А власть над людьми, помимо их воли, мне кажется, боги дают тому, кто заслуживает жизни Тантала, который, как рассказывают, пребывает в царстве Аида в вечном страхе умереть вторично [16].
В общем, по мнению Сократа, способность владеть добродетелью управления даруется только немногим людям непосредственно от богов. Этот дар своевременно диагностируется по тому, что такие граждане достигают высоких результатов в частных делах и проявляют разумную умеренность во всем. Соответственно этому, по мнению Сократа, всех людей следует изначально разделять как бы на два класса: людей, воздержанных во всем, следует ставить в разряд годных к власти, а неспособных к воздержанию следует ставить в разряд тех, которые не должны даже мечтать о власти [17].
Таковы взгляды Сократа, взгляды, на основе которых, спустя тридцать лет после смерти великого философа–моралиста, возникнет стройная концепция Платона, который в своем «Государстве» доведет воззрения на власть своего учителя до логического конца и провозгласит, что править обществом должна только специальным образом выбираемая и подготовленная каста философов. И о популярности в определенной части эллинского общества именно тех взглядов Сократа, в которых провозглашалось, что:
— дар управления людьми является божественным даром;
— этот божественный дар дается очень немногим гражданам;
— только эти немногие имеют право на власть, а все остальные этого права не имеют;
— дар управления людьми и государствами не передается ни по наследству, ни благодаря научению. (Научение и общение с уже правящими может только помочь разбудить в человеке тот дар управления, который просто им до поры до времени не осознавался. Но только в том случае, если этот божественный дар на самом деле все–таки в нем был!);
…может служить еще и тематика тех философских работ, которые были написаны не столь известными учениками великого этика. По сообщению Диогена Лаэрция, среди таких работ ученика и друга Сократа Критона, как «Что же нужно человеку, или Политик», «О прекрасном», «О дурном поведении», «О благоустройстве», «О законе», «О божественном», «Об искусствах», «Об общежитии», «О мудрости», «Протагор, или Политик», был и диалог «О том, что люди не от ученья хороши» [18]. А еще один ученик Сократа Симон–кожевник, кроме работ «О богах», «О благе», «О прекрасном», «О предводительстве над народом», имел и такую, как «О том, что добродетели нельзя научить» [19].
Само же название очевидно сходных между собой по сути сократических диалога «О том, что люди не от ученья хороши» Критона и «О том, что добродетели нельзя научить» Симона явно свидетельствует, что в конце V века до н. э. господствующая идеология демоса, идеология, согласно которой власть в обществе представлялась не более чем разновидностью той совершенно банальной способности руководить своим хозяйством и семьей, что имелась совершенно у всякого гражданина, испытала на себе мощнейшее давление со стороны тех противоположных концепций, которые, не имея возможности для лобовой атаки, до поры до времени предпочли фланговые удары по ней со стороны доказательства невозможности научения этой способности.
И уже сама эта различным образом обосновываемая невозможность научения людей способности править родным полисом наносила удар в самое сердце демократической идеологии — по глубокому убеждению граждан в том, что для управления обществом вообще не нужны никакие особые навыки или способности, достаточно обыкновенного здравомыслия в житейских ситуациях!
Таким образом, антидемократический характер представлений Сократа (и его учеников) на власть сомнений не вызывает. И потому для полного понимания специфики именно демократических воззрений на власть, в ракурсе антитезы от взглядов антидемократических, нам следует ответить и на заявленный нами выше вопрос № 2: «Какова классовая сущность взглядов Сократа и взглядов софистов на власть и на то, можно ли и нужно ли специально обучать граждан искусству управления полисом?».
Как уже было отмечено выше, уверенность софистов в том, что искусство управления обществом — не более чем обыкновенное знание, присущее абсолютно любому человеку, и оно в любом объеме вполне может передаваться от одного гражданина к другому посредством научения, по существу являлось демократическим, и демократическому устройству многих античных полисов (тем более Афин) вовсе не противоречило. Во всяком случае, как бы они ни кичились своим превосходством над толпой обычных малообразованных граждан, софисты никогда не претендовали на то, чтобы власть доставалась узкой группе знающих, этаких «аристократов духа». А вот Сократ и его ученики и последователи на это уже претендовали. И именно это явно выраженное убеждение Сократа, что власть должна была доставаться:
— только тем, кого боги наградили особым даром — добродетелью управления;
— только тем, кто уже проявил себя каким–то выдающимся (или, по меньшей мере, заметным) образом в какой–то сфере творческой или хозяйственной деятельности;
— только тем, кто специально изучал сферу управления в личном общении с теми, кто эту сферу уже хорошо познал,
…совершенно однозначно следует относить к взглядам
антидемократическим, взглядам, диаметрально противоположным взглядам афинского демоса. Сам акцент на то, что государственными делами должны заниматься только те, кто проявил свой божественный дар тем, что этот гражданин уже чего–то достиг в собственном деле, состоялся прежде всего как крепкий хозяйственик, в контексте афинской жизни, по сути дела означал передачу власти олигархии — такому слою афинского гражданства, который как раз и состоял прежде всего из тех, кто очень хорошо разбирался в том, что происходило у них в хозяйстве.
А в традиционно–аристократический лозунг «власть — лучшим!» позиция Сократа не превращалась только потому, что Сократ принципиально боролся с мнением, что способности управлять обществом и государством могут передаваться по наследству. И требуя по существу не «власть — лучшим, как аристократическому сословию!», а «власть — лучшим индивидам», при учете допущения, что появление одаренных индивидов по воле богов не является неким массовым явлением, Сократ фактически подготавливал почву для идеологии тиранической, идеологии сильной личности, в случае появления которой все полисное гражданство должно было, не мешкая, передать ей всю полноту власти над собой.
