Разыскания истины - Мальбранш Николай (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Визионеры бывают разные: одни воображают, что превратились в петуха или курицу; другие думают, что стали королями или императорами, и, наконец, третьи убеждены, что они независимы, как боги. Но если люди считают сумасшедшими всех, кто утверждает, что стал петухом или королем, то они не всегда, однако, считают действительными визионерами тех, кто говорит, что добродетель делает их независимыми и равными Богу. Для того чтобы прослыть сумасшедшим, недостаточно иметь безумные мысли, нужно еще, чтобы другие люди принимали эти мысли за бредни и безумства. Ибо безумные не считаются таковыми среди подобных им безумцев, а лишь среди людей разумных, точно так же безумные не сочтут мудрецов мудрецами. Люди признают безумны-
' Евангелие от Луки, 16. Sapientia hujus mundi stultitia est apud Deum — quod homini-bus altum est. abominatio est ante Deum.
227
уи тех, кто воображает, что стал петухом или королем, потому что никто из них не верит, чтобы так легко можно было стать петухом или королем. Но не только в наше время люди думают, что могут стать подобными богам, они думали так всегда и прежде, может быть, даже больше, чем теперь. Гордость всегда делала для них эту мысль весьма вероятною. Они унаследовали ее от своих прародителей: несомненно, эта мысль руководила нашими прародителями, когда они послушались дьявола, прельстившего их обещанием, что они будут подобны Богу: «Eritis sicut Dii». Даже самые чистые и просвещенные умы были настолько ослеплены своею гордостью, что думали стать независимыми и вознамерились воссесть на престол Божий. Ничего нет удивительного, следовательно, если люди, не обладающие ни чистотою, ни познанием ангелов, поддаются побуждениям своей гордости, ослепляющей и обольщаю-шей их.
Величие же и независимость потому представляют для нас самое сильное искушение, что и величие, и независимость кажутся нам, как и нашим прародителям, согласными и с нашим рассудком, и с нашими наклонностями, ибо мы не всегда сознаем всю нашу зависимость. Если бы змей, соблазняя наших прародителей, говорил им: «Если вкусите от плода, от которого Господь запретил вам есть, то вы превратитесь — ты в петуха, а ты в курицу», — то, конечно, они насмеялись бы над таким грубым соблазном; ибо мы сами насмеялись бы над ним. Но дьявол, судя о других по себе, прекрасно знал, что желание независимости — их слабая сторона и что на этом можно их поймать.
Другая причина, почему мы считаем безумными тех, кто утверждает, что стал петухом или королем, но не считаем таковыми тех, которые утверждают, что никто не может оскорбить их, потому что они выше страдания, — та, что заблуждение ипохондриков очевидно и стоит лишь открыть глаза, чтобы иметь наглядные доказательства их заблуждения. Но когда Катон уверяет, что тот, кто ударил его, не оскорбил -его и что он выше всех оскорблений, какие можно ему нанести, то он утверждает или может утверждать это с такою гордостью и важностью, что невозможно будет узнать, действительно ли он таков в душе, каким кажется. Склоняешься даже к мысли, что его душа совсем не потрясена, раз тело его остается неподвижным, потому что естественным признаком того, что происходит в нашей душе, служит внешний вид нашего тела. Вот почему, когда смелый лжец лжет с большою уверенностью, он часто заставляет верить вещам самым невероятным, так как уверенность, с какою он говорит, служит доказательством, действующим на чувства, а следовательно, доказательством очень сильным и убедительным для большинства людей. И очень немногие люди смотрят на стоиков, как ча визионеров или смелых лжецов, так как нет видимого доказательства того, что происходит в их сердце, а выражение их лица есть наглядное доказательство, легко импонирующее; наконец, наша
228
гордость также заставляет нас думать, что дух человеческий способен на такое величие и независимость, которыми хвалятся стоики.
Из всего этого ясно, что мало найдется более опасных и легче передающихся заблуждений, чем заблуждения, какими полны сочинения Сенеки, потому что эти заблуждения незаметны, приятны для людской гордости и подобны заблуждению, в какое ввел дьявол наших прародителей. В сочинениях Сенеки эти заблуждения облечены в красивую и великолепную форму, которая и открывает им доступ в большинство умов, и эти заблуждения входят в умы, овладевают ими, ослепляют и омрачают их. Но они ослепляют их ослеплением гордости и величия, а не ослеплением унижения и тьмы, заставляющими сознавать его и делающими его заметным для других. Когда бываешь поражен этим ослеплением гордости, то причисляешь себя к beaux esprits и к вольнодумцам. И все другие причислят вас к ним и будут восхищаться вами. Итак, ничего нет опаснее этого ослепления, ибо гордость и чувствительность людей, извращение их чувств и страстей заставляют их искать этого ослепления и вызывают желание передать его другим.
И я не думаю, чтобы нашелся писатель, на котором удобнее, чем на Сенеке, можно бы было показать, как вредно влияние множества людей, называемых beaux esprits и вольнодумцами, и как властвует сильное и пылкое воображение над слабыми и малопросвещенными умами не силою и очевидностью доводов, — эти суть создания ума, — но оборотом и живостью речи, что зависит от силы воображения. **
Я прекрасно знаю, что этот писатель пользуется большим уважением в свете, и то, что я говорю о нем, как о большом мечтателе и малорассудительном человеке, будет сочтено большою смелостью. Но именно ради этого уважения и начал я говорить о нем; не из зависти или нерасположения к нему, но потому, что уважение, которое оказывают ему, еще более действует на умы и заставляет обратить внимание на заблуждения, которые я опровергал. Когда говоришь о вещах важных, то, насколько это возможно, следует приводить примеры знаменитых людей, и иногда критиковать книгу — значит оказать ей честь. Наконец, не я один нахожу в сочинениях Сенеки заслуживающее порицания, ибо, не говоря о некоторых знаменитых писателях этого века, приблизительно тысяча j шестьсот лет тому назад один очень здравомыслящий писатель заметил, что его философия не отличается точностью', его слог — изысканностью и вкусом2 и что славою своею он обязан, скорее, неумеренному увлечению им молодежи, чем одобрению людей ученых и рассудительных3.
) In Philosophia parum diligens.
2 Velles cum suo ingenio dixisse alienojudicio.
3 Si aliqua contempsisset, etc, consensu potius eruditorum quam pueronim amore comp-
robaretur. Квинт., I, 10, 1.
229
Бесполезно опровергать в сочинениях грубые заблуждения, потому что они не заразительны. Смешно предостерегать людей, что ипохондрики обманываются: это всем известно. Но если заблуждаются люди, пользующиеся большим уважением, то всегда полезно предостеречь других из опасения, чтобы они не последовали их заблуждениям. Очевидно, что дух Сенеки — это дух гордости и высокомерия. А так как гордость, согласно Священному Писанию, есть корень греха, initium peccati superbia, то дух Сенеки не может быть духом Евангелия и мораль его не может согласоваться с моралью Иисуса Христа — единственною прочною и истинною моралью.
Правда, не все мысли Сенеки ложны или опасны. Люди с верным умом и знающие суть христианской морали могут читать этого писателя с пользою. Некоторые великие люди пользовались им, и я не думаю осуждать тех людей, которые, желая приспособиться к слабости других людей, слишком почитавших этого писателя, взяли из сочинений его доводы для защиты морали Иисуса Христа, чтобы, таким образом, побить врагов Евангелия их же собственным оружием.
Есть хорошие вещи в Коране и истинные пророчества в сочинениях Нострадамуса; и Кораном пользуются, чтобы опровергать религию турок, и можно пользоваться пророчествами Нострадамуса, чтобы убедить некоторые странные и мечтательные умы. Но то хорошее, что есть в Коране, не делает еще Коран хорошею книгою, и некоторые истинные толкования в сочинениях Нострадамуса не заставят еще признать Нострадамуса пророком; и нельзя сказать также, чтобы люди, пользующиеся этими писателями, одобряли бы их или питали к ним действительное уважение.
