История философии (Учебник) - Автор неизвестен (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Существование человека в повседневном мире может быть охарактеризовано как "собственное" и "несобственное". "Несобственное бытие" - это жизнь "по типу других". Другие выступают для нас под формой предметов, глядя на них, мы начинаем и к себе так же относиться. Взгляд на личность как на предмет делает каждого заменимым. Возникает "феномен усреднен-ности", фикция "среднего человека". Субъект - это нечто среднее - Das Man (man в немецком языке - субъект неопределенно-личных предложений: "делают", "говорят"). В "неподлинном бытии" человек полностью погружен в сущее, и он не помнит о собственной смерти, потому что его мир обезличен.
"Собственное бытие" связано с осознанием своей смертности. В смерти человек - не функция, не предмет среди предметов. Здесь он уникален, это опыт, который нельзя повторить - наисобственнейшее. Angst - бытийный страх, отличающийся от Furcht - конкретной боязни, обращает взгляд человека к будущему. Осознавший смерть - экзистирует, он - всегда впереди себя. Умирание - жизнь конечного, темпорального существа.
Хайдеггер рассматривает целостность Dasein как темпоральную структуру и именует ее Заботой, ибо пока человек живет в мире сущего, он всегда озабочен. Забота складывается из трех моментов:
1. Бытие-в-мире или прошлое. Бытие-в-мире Хайдеггер называет также впадением, заброшенностью. Оно никогда не бывает "чистым". Мы находим условия своего существования уже готовыми, они определены до нас.
2. Забегание вперед - будущее. Dasein всегда убегает от себя, оно не равно самому себе, не заперто, открыто. Хайдеггер называет это "проект". Модификация повседневности "быть впереди себя", "предстоять смерти" становится возможной благодаря зову совести. Совесть для Хайдеггера сродни истине, она приходит к нам в молчании и открывает то. что скрыто, это призыв быть тем, что ты есть. Совесть - взывание к себе, осуществление проекта, "брошенного" мне бытием. Зов совести - это фундаментальная возможность, которая либо реализуется, либо нет.
3. Настоящее - бытие при внутримировом сущем. Настоящее - это повседневность, мир Man. Хайдеггер хочет преодолеть это состояние, хотя и не осуждает его, так как только из него можно прийти к бытию. Модусами повседневности являются: болтовня (пересуды), при которой говорение превращается в самоцель, а язык - в "информацию"; любопытство - интерес, не связанный с сущностью вещей, двусмысленность, которая стирает границы между подлинным и неподлинным.
Настоящее имеет дело с вещами как наличными и сподручными. "Наличные вещи" лежат в основе научного рассмотрения, так как они предполагают дистанцию, отчуждены от человека. А "сподручные" - вещи, освоенные человеком, близкие ему, это орудия ремесленника или земледельца.
Все три модуса времени составляют единство при доминировании будущего. Таковы основные идеи работы "Бытие и время".
Важное место в творчестве М. Хайдеггера занимает тема нигилизма и осмысление этого понятия в работах Ф. Ницше. Нигилизм для Хайдеггера - это судьба новоевропейского человека, он выражается в отвращении взгляда от сверхчувственного мира и полное погружение в материальные интересы и страстное целедостижение. Все становится "точкой зрения", субъективируется, Бог делается всего лишь человеческой "ценностью". Личностное и предметное заслоняют суть бытийно-исторической экзистенции. Хайдеггер не признает "гуманизма", при котором центральное место в мире занимает человек. Человек - это "пастух бытия". Истинный гуманизм тот, что мыслит человека из близости бытию, но во главе угла - не человек, а "историческое существо человека с его истоком в истине бытия". Истинный гуманизм не может рассматривать человека как субъекта - рациональное, волящее, хватающее, во все вторгающееся существо. Человек - не избранник бытия. Быть на земле означает для человека - строить, жить, мыслить.
В противовес рациональному нигилистическому субъекту, живущему в обезличенном и отчужденном мире, Хайдеггер рисует образ человеческого существования "на земле", когда бытие не забыто людьми. Это истинное существование - патриархальный крестьянский быт - имеет по Хайдеггеру особый опыт пространства, который осуществляется в игре четырех начал: божественного и смертного, земного и небесного. Вместилищем такого пространства являются дом, храм, поле. Тут дышит почва, основа, наследуемое от предков, человек не властвует здесь над миром при помощи техники, он органичен и безвластен. Сельский труд, национальный ландшафт, почва находят естественное выражение в поэтическом языке. Это именно мир, а не "образ мира", и потому он беспредметен. "Мир мирует". Пространство открыто и не имеет границ в физическом смысле слова, не вещь относится к месту, а место - к вещи, отношения дали и близости - иные. Даль может быть ближе близкого. Пространство измеряется экзистенциальной единицей времени, которую Хайдеггер называет "путь". Здесь нет границ между внутренним и внешним, существует единое, в котором мы пребываем всегда.
Однако, современный человек живет в ином, технизированном мире, и многие работы М. Хайдеггера посвящены теме техники. Техника, по его мнению, не просто средство, а "произведение" - поэйсис (в Древней Греции поэйсис и ремесленное изготовление, и произведение искусства). Оно есть але-тейя раскрытие потаенного. Таким образом, техника - место, где сбывается истина. Она становится пространством поставления энергии, которую могут хранить земля, вода, воздух.
Теперь не электростанция стоит на реке, а река встроена в электростанцию, Рейн - не прекрасный ландшафт, не вдохновитель поэтов, а поставщик энергии.
Добывающее производство делает все "состоящим в наличии" для дальнейшего использования. Сам человек становится "состоящим в наличии" в выражениях типа "личный состав" или "человеческий материал". Но человек, считает Хайдеггер, не причина этого "поставляющего состояния". Он сам захвачен им. Все, что выходит из потаенного в качестве "состоящего-в-на-личии" Хайдеггер называет Gestell - "постав". Постав собирающее начало той установки, которая заставляет человека выводить действительное из потаенности. Это - суть современной техники. Человек находится внутри сущностной сферы "постава" и это - его миссия и судьба. Но эта миссия одновременно выступает как риск. Здесь таится опасность, что человек все перетолкует по образу "постава": даже Бог теряет все святое и высокое и унижается до роли простой причины. Частью "постава" воспринимает себя и сам человек. И именно сейчас под подобного рода угрозой человек размахнулся до фигуры "господина земли"! Человек во всем видит лишь самого себя, хотя как раз сегодня он нигде с собой и не встречается. Он не в состоянии вернуться к более изначальному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины.
Однако, считает Хайдеггер, в самой сущности техники должны таиться ростки спасительного. Захваченность поставлением - тоже миссия. Техника единственная возможность обеспечения места человека в бытии, и именно из нее мы обращаемся к бытию. Сущностное осмысление техники и размежевание с ней может происходить в сфере искусства, которое родственно технике, и все же фундаментально отлично от нее.
Ведущей темой в произведениях позднего Хайдеггера является тема "бытие и язык". Хотя современность и забыла бытие, но оно продолжает жить в лоне культуры - через язык. Нужно научиться прислушиваться к языку, не навязывая ему современных конструкций, позволить ему говорить. Современность относится к языку всего лишь как к средству, орудию, это даже выразилось в отождествлении языка с частью человеческого тела. Кажется, что это что-то осязаемо-вещественное. Язык технизируется, становится средством передачи информации. На самом же деле язык - это речь, речение, сказание, это - "дом бытия". Со смертью языка как речения теряется связь человека с бытием, иссякает живой источник культуры. Это огромная опасность. Вот почему так важна задача слышать подлинный голос бытия, возрождать подлинный язык. Однако где слышна подлинная речь? Хайдеггер ищет ее в корнях слов и давно умерших языках, а также в произведениях великих поэтов. Из древних это Софокл, из новых - Гёльдерлин, Рильке.
