Введение в социальную философию - Момджян Карен Хачикович (лучшие книги .TXT) 📗
19 Надеясь на проницательность читателя, мы не оговариваем каждый случай употребления слова "человек" в ситуации, когда речь идет о субстанциальной специфике социальной формы движения, отличии общества от досоциальных форм организации. Естественно, в данном контексте термин "человек" используется как собирательное, обобщенное наименование сообщества людей. Речь идет именно о "роде человека", который не следует путать с "родовой природой человека" - понятием, обозначающим уже не совокупность людей, а наиболее общие, повторяющиеся в истории свойства индивидуального человеческого бытия. Стилистическая синонимизация понятий "человек" и "общество", естественная для философов, понимающих ее условность, несводимость общества к человеку и человека к обществу, способна, увы, запутать представителей нефилософского обществознания (что проявляется, в частности в смешении собственно социальных и антропологических критериев, выделяющих человека из живой природы).
20 Конечно, сказанное не означает, что сам человек всегда действует под влиянием исключительно собственных, ему принадлежащих целей и не может превращаться - подобно техническим устройствам - в средство достижения чужих потребностей и целей. Хорошо известны периоды истории, в которых люди находились в рабской зависимости от других людей, рассматривавших их как говорящие орудия труда, призванные служить воле господина. Однако и в этих случаях человек принципиально отличен от автомата, ибо обладает собственными целями существования, на учете которых и строится система принуждения. В самом деле, раб повинуется давлению рабовладельца, следуя в конечном счете не внешним, а внутренним целям поведения, которые диктуются ему собственными потребностями самосохранения, собственным страхом смерти, который инициируется, но не создается принуждением. Именно это обстоятельство лежит в основе принципиально верного тезиса Ж.-П. Сартра о человеке, "обреченном на свободу", подчиняющем свое поведение собственной, а не чужой воле - в отличие от технических систем, "рабство" которых, т. е. зависимость от внешних целей при отсутствии собственных, является полным и абсолютным.
21 К примеру, современные исследователи высказывают предположение о том, что "к жестокости склонны мужчины с нестандартным набором хромосом XYY (у большинства всего одна пара XY). Обследование заключенных тюрем показало, что среди них чаще всего встречаются люди с таким набором хромосом. Есть люди с повышенным содержанием в плазме тестостерона, адреналина, эстрогена, прогестерона - гормонов, увеличаюших склонность к агрессии. Женская агрессия резко возрастает в предменструальный период и во время менструаций. 62% насильственных преступлений совершено в течение предменструальной недели и только 2% - в конце недели. В некоторых странах закон признает менструацию как смягчающее вину обстоятельство" (Комсомольская правда. 2 сентября 1994 г.).
22 "Хитрость, - пишет Гегель, - состоит вообще в опосредующей деятельности, которая, позволив объектам действовать друг на друга соответственно их природе и истощать себя в этом воздействии, не вмешиваясь непосредственно в этот процесс, все же осуществляет лишь свою собственную цель" (Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1.С. 397).
23 Конечно, эту фразу нельзя понимать буквально, ибо "привести человека в движение" способна любая внешняя сила - к примеру, сильный порыв ветра, сбивающий с ног прохожих. Ясно, однако, что такое движение, в которое человек вовлекается вне и помимо своего сознания (не путать с желанием!), представляет собой сугубо физический процесс, в котором человек "участвует" в качестве точки приложения физических сил, - до тех пор пока не начинает, осознанно прокладывая свой путь, противоборствовать со стихией. Точно так же движение, в которое вовлекает своих пассажиров бесцеремонный водитель, резко тормозящий автобус для "уплотнения салона" (ситуация, знакомая многим горожанам), является деятельностью лишь со стороны водителя, но не перемещаемых помимо своего сознания пассажиров.
24 Прежде всего само возникновение навыка быстрой стрельбы или мгновенной реакции на удар и пр. является результатом сознательных усилий. В самом деле, человек не рождается с подобными навыками поведения и едва ли обретает их спонтанно. В подавляющем большинстве случаев они являются результатом долгих и изнурительных тренировок по тщательно продуманной методике, призванной "перекроить" норму человеческого поведения, а именно научить спортсмена как бы "отключать" сознание и полагаться на психомоторику поведения в ситуациях, когда искусственная "рефлектор-ность" является гарантией успеха, ибо миллисекунд, отведенных на поиски адекватного ответа, не хватает для сознательного расчета ситуации. Сознание не уходит вовсе из подобных навыков, а содержится в них в "свернутом виде", всегда готовое вмешаться в происходящее, "подстраховать" автоматизированные психомоторные реакции, оно способно изменить или вовсе "отменить" выработанный навык, убедившись в его неэффективности, и т.д. (силы человеческого сознания, как известно, хватает даже на то, чтобы контролировать сугубо физиологические реакции, подчиняя себе, как это делают индийские йоги, частоту сердцебиений, ритмы дыхания и пр.).
25 В самом деле, "бессознательные" импульсы никогда не являются самодостаточными мотивами человеческого поведения, они всегда действуют в той или иной связке с рациональной мотивацией, вступая с ней в перманентные конфликты (типа конфликтов между сферами "Оно", "Я" и "Сверх-Я", прекрасно описанных Фрейдом). Именно это обстоятельство позволяет правосудию преследовать умственно дееспособных людей, не желающих контролировать свои вожделения и избирающих противоправные формы их удовлетворения.
Наконец, главным для нас является тот факт, что подсознательность мотивов поведения отнюдь не исключает наличия в нем осознаваемых целей и адекватно подобранных средств их достижения. Напротив, неосознанное желание, в природе которого человек не способен разобраться без помощи психоаналитика, может быть удовлетворено лишь при осознанном выборе объектных средств его удовлетворения. Целенаправленность поведения проявляется уже в той уверенности, с которой человек, застрелившийся "с тоски", по непонятным самому себе мотивам, использовал сложное техническое устройство - огнестрельное оружие.
26 Крупнейший отечественный психолог Л.С. Выготский прекрасно показал механизмы "эманации" рацио, проникающего в самые простые, близкие к "натуральным" функции психики - ощущения, восприятия и представления человека - и перекраивающего их на собственный лад, позволяя людям "видеть ушами" и "слышать глазами".
Однако еще задолго до него принцип всеобщности мышления как системообразующей основы сознания сформулировал Гегель. "Во всяком человеческом созерцании, - писал он, - имеется мышление. Мышление есть также всеобщее во всех представлениях, воспоминаниях и вообще в каждой духовной деятельности, во всяком хотении, желании и т.д. Все они представляют собой дальнейшие спецификации мышления. Если мы будем так понимать мышление, то оно выступит в совершенно ином свете, чем в том случае, когда мы только говорим: мы обладаем способностью мышления наряду с другими способностями, как например, созерцанием, представлением, волей и т.д." {Гегель Г. Соч. Т. 1. С. 53).
Одна из таких типологий предложена М. Вебером, который полагал, что действия людей могут быть целерациональными, т. е. такими, в основе которых лежит "ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве "условий" или "средств" для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели".
Во втором случае действия основываются на ином типе рациональности, являются ценностнорацианальными - когда человека ведет не расчет ожидаемых последствий, а осмысленная вера в "безусловную эстетическую, религиозную или любую другую - самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет".
