Опыт о человеческом разумении - Локк Джон (1) (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
72. Верные понятия о природе и границах свободы столь важны, что, я надеюсь, меня простят за это отступление, к которому привела меня моя попытка разъяснить вопрос. В этой главе о силе я, естественно, встретился с идеями воли, хотения, свободы и необходимости. В прежнем издании этого исследования я изложил свои мысли по этому вопросу согласно своей тогдашней точке зрения. Теперь же я, как друг истины, а не поклонник своих собственных учений, признаюсь в некотором изменении своих взглядов, для которого, по-моему, я нашел основание. В написанном мною в первый раз я с беспристрастным безразличием следовал за истиной, куда, на мой взгляд, она вела меня. Но, не будучи ни настолько тщеславным, чтобы воображать себя непогрешимым, ни настолько неискренним, чтобы скрывать свои ошибки из страха запятнать свое доброе имя, я с таким же чистосердечным стремлением к одной только истине не постыдился теперь обнародовать то, что подсказало мне более строгое исследование. Возможно, что некоторым покажутся верными мои прежние взгляды, другим - мои новые (как я уже убедился), третьим - ни те ни другие. Я вовсе не буду удивляться такому множеству различных мнений у людей; беспристрастные и обоснованные выводы в спорных вопросах довольно редки, а точные выводы в отвлеченных понятиях, особенно если они длинны, совсем не так легки. И потому я буду считать себя немало обязанным всякому, кто, исходя из моих или каких-нибудь других оснований, разъяснит как следует те трудности, которые еще могут оставаться в этом вопросе о свободе.
Прежде чем покончить с этой главой, мы сделаем, быть может,, нечто полезное для нашей цели и поможем себе составить более ясные представления о силе, если постараемся немного более точно исследовать понятие действия. Я сказал выше, что у нас есть идеи только двух
==335
видов действия - движения и мышления. Хотя эти последние действительно называют и считают действиями, однако при более близком рассмотрении они окажутся не всегда вполне таковыми. Если я не ошибаюсь, бывают случаи, когда тот и другой вид при надлежащем рассмотрении должны быть признаны скорее пассивными состояниями, нежели действиями, и, следовательно, скорее результатами [действия] чисто пассивных сил в тех субъектах, которые, однако, сами считают себя действующими существами. В таких случаях движущаяся или мыслящая субстанция получает исключительно извне впечатление, которым она приводится в действие, и, таким образом, действует только благодаря своей способности получать такое впечатление от некоторых внешних действующих сил; а такая способность в субъекте есть не собственно активная сила, а чисто пассивная. Иногда субстанция или действующее существо приводятся в действие собственной силой; это и есть собственно активная сила. Всякая модификация, посредством которой субстанция производит тот или иной результат, называется действием. Когда, например, плотная субстанция посредством движения воздействует на чувственные идеи другой субстанции или изменяет их, то мы называем такую модификацию движения действием. Однако такое движение в этой плотной субстанции является при надлежащем рассмотрении чистым состоянием, если оно получено исключительно от какой-нибудь внешней действующей силы. Так что активной силы движения нет в тех субстанциях, которые не могут начать движения ни в себе, ни в других субстанциях, когда те находятся в покое. Точно так же в мышлении сила получать идеи или мысли от воздействия внешней субстанции называется силой мышления, однако это чисто пассивная сила, или способность. Но быть в состоянии по собственному выбору сделать воспринятыми находящиеся вне поля зрения идеи и сравнивать те из них, которые покажутся подходящими,- это уже активная сила. Это соображение может быть полезно в том отношении, что предохранит нас от заблуждений относительно сил и действий, в которые легко могут ввести нас грамматика и общий строй языков, ибо то, что обозначается глаголами, которые у грамматиков называются глаголами действительного залога, не всегда обозначает действие. Хотя, например, такие предложения, как <Я вижу луну или звезду> или <Я ощущаю солнечную теплоту, выражены
==336
глаголами действительного залога, они не обозначают никакого действия во мне, которым бы я воздействовал на эти субстанции, а обозначают, только восприятие идей света, круглоты и теплоты, причем я не активен, а чисто пассивен и при данном положении своих глаз или своего тела не могу избежать восприятия этих идей. Но когда я обращаю свои глаза в другую сторону или отодвигаю свое тело от солнечных лучей, я в собственном смысле активен, потому что привожу себя в это движение по своему собственному выбору, своей собственной внутренней силой. Такое действие есть результат активной силы.
73. Таким образом, в кратком очерке я дал обзор наших первоначальных идей, из которых произошли и составлены все остальные. Если бы я захотел рассмотреть этот вопрос как философ, изучить, от каких причин зависят наши идеи и из чего они состоят, то я уверен, что все они могли бы быть сведены к указанным немногим первичным и первоначальным идеям, а именно h протяженности, плотности подвижности, или способности быть приведенными в движение (эти идеи мы получаем от тела через чувства), и далее к восприимчивости, или способности восприятия либо мышления, и к двигательной силе (motivity), или способности приводить в движение эти идеи мы получаем от рефлексии над своим собственным умом). Прошу позволения пользоваться этими новыми словами, чтобы не употреблять иных, двусмысленных слов и тем самым избежать опасности быть непонятым. Если мы присоединим к указанным идеям существование, продолжительность и количество (number), которые относятся и h первому и ко второму виду, быть может, мы получим все первоначальные идеи, от которых зависят остальные. Ибо, мне думается, ими можно было бы объяснить природу цветов, звуков, вкусов, запахов и всех других наших идей, e<iii бы только мы обладали способностями, достаточно острыми для того, чтобы заметить различным образом модифицированные протяжения и движения тех мельчайших тел, которые производят в нас эти различные ощущения. Но так как в мою настоящую задачу входит лишь исследование знания о вещах, которое ум наш, волею божьей подготовленный к восприятию их, черпает из идей и явлений, а также исследование того, как ум приходит к этому знанию, то я не буду вопреки замыслу этого <Опыта> вдаваться в философе-кие исследования об. освоенном строении тел и расположении их частиц, посредством которого они способны -вызывать в самих своих
==337
чувственных качеств. Я не стану заниматься здесь дальнейшими изысканиями, потому что для моей цели достаточно заметить, что золото или шафран способны вызывать в нас идею желтого, а снег или молоко - идею белого; что получать эти идеи мы можем только посредством зрения, без изучения сцепления частей этих тел или различных форм и движений тех частиц, которые отрываются от тел, чтобы возбудить в нас то или другое ощущение. Но если мы выйдем за пределы одних только идей нашего ума и захотим исследовать их причины, мы не сможем постичь в чувственном объекте ничего другого, вызывающего в нас различные идеи, кроме различного объема, формы, числа, сцепления и движения его незаметных частиц.
Глава двадцать вторая О СМЕШАННЫХ МОДУСАХ
1. Что такое смешанные модусы? Исследовав в предыдущих главах простые модусы и приведя различные примеры наиболее значительных из их числа, чтобы показать, что они такое и как мы к ним приходим, мы должны теперь рассмотреть те модусы, которые называем смешанными. Таковы сложные идеи, которые мы обозначаем словами <обязанность>, <опьянение>, <ложь> и т. д. Так как они состоят из различных сочетаний простых идей разных видов, то я и назвал их смешанными модусами, чтобы отличить их от более простых модусов, состоящих только из простых идей одного и того же вида. От сложных идей субстанций смешанные модусы отличаются тем, что они такие сочетания простых идей, которые считаются не характерными признаками каких-нибудь реальных существ, имеющих прочное существование, а разрозненными и независимыми идеями, которые соединяет ум.
