Типы религиозной мысли в России - Бердяев Николай Александрович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Идея спасения не чужда была и языческому миру, она провозглашалась естественными религиями, но там она была совсем иная, чем в сознании христианском. Естественные языческие религии не могли придти к сознанию истинной жизни. Они смотрели на Бога и богов как на орудие достижения земного счастья, как на помощь для своих целей. Истинная же религия требует свободного уподобления Богу. "Стремление человека к оправданию своего существования на земле, при враждебной богоподобию жизни, выдвигает юридическое отношение к Богу и тем прямо и решительно уничтожает и правду религии, и возможность нравственности, потому что в силу этого отношения религия превращается у человека в простую сделку с Богом и, как обыкновенная житейская сделка, необходимо подчиняется принципу счастья жизни".<<11>> Такова идея спасения в естественной религии. И эта юридическая теория была перенесена и в христианский мир. В католичестве (да и в протестантизме) юридическое понимание преобладает. (Радикальное) преодоление его составляет главную заслугу Несмелова.
Языческое спасение есть отыскание помощи и осуществления желаний, языческое отношение к Божеству есть юридический договор с Ним, сделка. Христианское спасение есть изменение человека, достижение совершенства, осуществление богоподобия. Языческую идею спасения Несмелов видит не только в мире языческом, но и в мире христианском. Слишком многие "христиане" грубо язычески понимают идею спасения, видят в ней лишь небесную проекцию земной корысти, земного эгоизма. Удовлетворения своей низшей природы, достижения благополучия надеется человек заслужить у неба, вымолить у Бога. Но высшая, богоподобная природа человека зовет его не к благополучию, а к совершенству, не к жизни удовлетворенной, а к жизни истинной. Отношение человека к Божеству должно определяться его жаждой совершенной, истинной жизни, его неискоренимой потребностью осуществить свой вечный образ, а не жаждой жизни благополучной и удовлетворенной. Поэтому отношение человека к Божеству не может быть юридическим договором, у Бога нельзя себе вымолить прощения и благополучия, Бог не может быть обижен человеком, не может его ни прощать, ни наказывать. Христос открыл истину о богочеловечносги, о богосыновстве, о богоподобии человека и призывал людей к тому, чтобы они были совершенны, как совершенен Отец их небесный. И Бог не есть уже Сила, которой нужно страшиться, которая может наказывать и миловать, у которой нужно кровавым жертвоприношением добиваться благополучия жизни. Бог хочет лишь совершенства детей своих, и они сами хотят этого совершенства, этого подобия Отцу своему. Тут нет места для суеверных страхов и ужасов, для договора, для прощения или наказания, грубого перенесения человечески-относительного на божественно-абсолютное. Эту великую истину Христову по-своему исследует и обосновывает Несмелов и делает великое дело освобождения христианства от языческого суеверия.
Несмелов признает возможность разумного обоснования онтологического смысла спасения, философского построения онтологии спасения. Но религиозная онтология целиком основана на религиозной антропологии, а религиозная антропология основана на научном анализе человеческой природы, "на психологической истории и критике основных вопросов жизни". Таким образом, Несмелов пытается дать научно-философское оправдание истины Христовой. Несмелов - замечательный психолог, он дает психологию трансцендентных глубин [и краев] душевной жизни. Психология грехопадения у него поразительна. Высшая человеческая природа позитивно необъяснима, она остается загадкой для положительной науки, признающей лишь явления природы, лишь вещи. В человеческой природе заключена загадочная двойственность, в человеке - одной из вещей мира, одном из его феноменов, есть образ абсолютной Личности, есть стремление к истинной, богоподобной жизни.
Но есть одна неясность в глубокомысленном учении Несмелова. Дуализм человеческой природы, дуализм высшей в нем природы, природы не от мира сего, и низшей природы мира сего, дуализм богоподобия и звероподобия не есть дуализм души и тела, духовного и материального. Нельзя ведь сказать, что человек своей душой принадлежит к миру божественному, а телом к миру животному, что все в нем духовное от иного мира, а все матерьяльное от этого мира. Душа и тело, духовное и матерьяльное двойственны в человеке и одинаково принадлежат двум мирам. Своему богоподобию человек изменяет не только в своем теле, но не менее в своей душе; низшее, злое начало лежит не только в сфере матерьяльной, но и в сфере духовной. Источник зла - в гордости духовной, и отсюда уже рождается зло матерьяльной скованности. А Несмелов (иногда) выражается так, как будто бы в духе он видит знак богоподобия человека, а в теле знак принадлежности человека к животному миру. Несмелов [справедливо] приходит в результате своего анализа к тому заключению, что лишь спиритуалистическое учение о человеке выдерживает искус философских и научных требований. [Спиритуализм есть единственная истинная философия, это так.] Но спиритуализм может быть разный, и всего менее удовлетворяет нас дуалистическая [средневековая] форма спиритуализма. Спиритуалистический монизм есть [высшая и самая] более удовлетворяющая форма метафизики. Вместе с тем, спиритуалистический монизм переносит центр тяжести дуализма человеческой природы из области философской онтологии в область религиозно-мистическую. Человеческую природу философии понять можно [лишь] спиритуалистически, но в ней заключен не столько онтологический дуализм души и тела, сколько дуализм иного порядка, дуализм принадлежности единой и сложной духовно-(душевно)-телесной природы человека к двум мирам - миру божественному и свободному и миру животному и необходимому. Это прежде всего дуализм свободы и необходимости, дуализм сознания своей принадлежности необходимому миру вещей и сознания своей не меньшей принадлежности свободному миру богоподобных существ. Человек - вещь мира и душою своею и телом своим он подчинен необходимости природного порядка, и человек - свободное существо, принадлежит и душой своей и телом своим миру божественному.<<12>>
У Несмелова не вполне выяснен характер дуализма человеческой природы. Но тут возможна и другая неясность, связанная с идеями Д.С. Мережковского. Мережковский отвергает метафизическую истину спиритуализма на том основании, что хочет преодолеть дуализм духа и плоти, которым пропитана христианская история и христианская культура. Это ошибка еще большая, чем неясность Несмелова, но она имеет тот же корень. Спиритуализм не есть отрицание плоти и земли и не имеет никакого отношения к религиозно-моральной и религиозно-культурной проблеме "плоти", проблеме аскетического или неаскетического отношения к миру. Спиритуализм, или панпсихизм, есть лишь понимание природы человека и природы мира как духовной, как состоящей из живых монад [из одухотворенных субстанций]. Вопрос о религиозно-культурном дуализме духа и плоти потому уж не имеет ничего общего со спиритуалистической метафизикой, что начало "плоти" в моральном, культурно-историческом и религиозном смысле не имеет ничего общего с материей, с эмпирикой и т. п. Спиритуальное существует не только на небе, в ином мире, но и на земле, в этом мире. Решительно должно быть заявлено, что вульгарное различие между душой и телом, духовным и материальным нельзя ни отожествлять, ни сближать с дуализмом мира иного и мира этого, дуализмом высшего и низшего и т. д. Несмелов не мог бы вскрыть ошибки Мережковского, т. к. сам неясно ставит и решает этот вопрос. "Дух" так же принадлежит "этому миру", как и "плоть", в "духе" так же может быть "низшее", как и в "плоти". Онтологический дуализм духа и материи совсем не существует, а моральный и культурный дуализм "духа" и "плоти" разрешается в религии богочеловечества; в обожении человечества и мира в Христе.<<13>> Поэтому вражда Мережковского к спиритуализму есть простое недоразумение, неясность философского сознания, а сближение Несмеловым двойственности человеческой природы с двойственностью души и тела - такое же недоразумение.
