САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
- Стою я над Днипром, тай думку гадаю (44), - завывал негр, а Сакуров, разглядывающий татуировку на собственной спине в виде морской карты, думал о том, что вот какие бывают интересные негритянские песни и что капитан зря ругает масштабированного Сакурова за неправильно выбранный курс.
«А может, он и не ругается вовсе, ведь его я, в отличие от негра, совсем не слышу, - прикидывал тот Сакуров, который разглядывал спину, - может, он просто от москитов отмахивается… Хотя какие к чёрту москиты в пяти милях от береговой полосы?»
Как Сакуров подумал, так тотчас услышал голос Парацельса.
- Куда тебя несёт, зараза? Левее бери, левее! Мористей, в общем! А то комары совсем одолели… Москиты, то есть…
«Чтоб ты понимал, химик хренов», - с раздражением думал тот Сакуров, который упирался на вёслах, потому что от лица именно этого Сакурова ему захотелось накостылять по шее и капитану, и «трудолюбивому» негру, чья песня стала-таки уже надоедать изнемогающему старпому.
«Да нет, понимать он кое-что должен, - оправдывал капитана другой Сакуров, также имеющий неоспоримое желание размазать крошечного негра по татуированной карте из-за его невозможного Африканского фольклора, - однако дуру кэп кое-где гонит очевидно. Потому что если взять мористей, где на карте чётко показаны вон те две банки (45) и течение вдоль берега, то африканские комары нам всем там покажутся ягодками. Поэтому пусть кэп идёт в жопу, а мы – ранее положенным курсом…»
Тот Сакуров, который разглядывал живую татуировку на собственной спине, с одобрением отметил, как крошечное судно с тремя человечками в ней удачно миновало волнение в районе банок и пошло параллельно берегу, стараясь не попасть в коварное течение. Негр сменил пластинку и запел голосом Киркорова, но в миниатюре, а капитан принялся отмахиваться от летучих рыб, потому что какие на хрен комары в пяти милях от берега пусть даже и самого злачного континента. То есть, москиты, которых а Африке видимо – невидимо.
В это время татуированная карта на спине Сакурова ожила ещё больше, так как остров в виде единственной горы с игрушечной опоясывающей береговой полосой стал извергаться. Вернее, стала извергаться гора. Короче говоря, гора оказалась вулканом, о чём гласила соответствующая надпись на татуированной карте, хотя Сакуров видел эту надпись впервые. Впрочем, он сразу понял, что татуировка на его спине не вполне соответствует стандартам морской карты. Хотя бы по той простой причине, что на морских картах нет никаких поющих негров, и про вулканы в них ничего не говорится. А тут синим по…
В этом месте своего сна Сакуров, разглядывающий карту, забуксовал, потому что не мог точно определить цвета, какой по какому писано. То есть, синий с красным цвета татуировки он определил без труда, однако цвет фона (цвет его кожи) точной классификации по цветовому признаку не подлежал. Такая неточность в мысленном сопровождении процесса разглядывания интересной карты сильно огорчила того Сакурова, который разглядывал свою спину, его огорчение передалось другому Сакурову, который упирался на вёслах, и они принялись спорить. Да тут ещё в спор ввязался и тот Сакуров, который был на карте.
«Написано синим по жёлтому, - убеждал масштабированный Сакуров, - потому что кожа у нас жёлтая».
«Сам ты жёлтая!» - горячился нормальный Сакуров.
«Жёлтая – жёлтая!» - гнул своё масштабированный.
«Жёлтая у покойников, а мы ещё не того», - упирался упирающийся на вёслах Сакуров.
«Сейчас будем», - успокаивал масштабированный.
В общем, название на татуированной карте, пусть синим по жёлтому, гласило, что остров на ней – это Африка, а гора – вулкан. Так и было написано – вулкан такой-то.
«Какой ещё к чёрту вулкан?» - мучился нормальный Сакуров, сумевший разглядеть слово вулкан, но с названием вышла заминка, так как название стёрлось.
«Да какая тебе на хрен разница?! – завопил с карты масштабированный Сакуров. – Смываться пора!»
Он кинул вёсла, сунул на прощание по разу капитану с негром и рыбкой сиганул за борт. При этом он сначала крикнул про хрен, потом сунул, а затем сиганул. То есть, про смываться масштабированный предложил в промежуток времени, когда летел с борта в воду.
«Ну, если вулкан рванёт, как следует, то никуда уже не смоешься», - рассудительно подумал тот Сакуров, который разглядывал карту.
«Нет, будем ждать, когда крякнем!» – подумал тот, который упирался на вёслах и ни черта, кроме них, не видел. Но, не видя ни черта, кроме них, он вдруг проникся осведомлённостью того, кто разглядывал его или свою татуированную спину.
«И вообще, сколько нас – двое или трое?» - подумал в этом месте своего сна один из Сакуровых. Он стал считать, но совершенно сбился со счёта самих себя, которые: первый) продолжал разглядывать татуировку; второй) упираться на вёслах; третий) улепётывать с помощью общедоступных саженок (46) от извергающегося острова. Или вулкана. Или целой Африки.
- Греби правее! – орал в это время капитан.
- Зайка моя! – голосил негр.
- А как же Сакура? – стонал Сакуров и из последних сил налегал на вёсла. После этих слов т о м у Сакурову, который грёб, вдруг всё сделалось по барабану. Зато э т о т, который разглядывал карту, вдруг разволновался. Он продолжал наблюдать действия нереально крохотных персонажей, издающих кукольные «миниатюрные» голоса, и очень за них переживал. В это время один из персонажей уже подплывал к Австралии.
«Силён, бродяга», - мысленно одобрил э т о т Сакуров.
- Да что ей сделается, твоей Сакуре?! – надрывался капитан или Парацельс. – К тому же она не в Африке.
- А говорил… - пытался возразить т о т Сакуров.
- Мало ли я что говорил! – вопил капитан. – Правее бери, гребём к Антарктиде.
- Я твой ёжик! – никак не мог заткнуться негр с голосом Киркорова.
«Фигли правее и на хрена нам Антарктида? – мысленно возразил т о т Сакуров. – К тому же она левее… То есть, слева по борту…»
- Птичка моя, я твой дятел, свинка моя, я твой боров, булка моя, я твой крендель, жучка моя, я твой тузик, - зачастил негр, а э т о т Сакуров попытался пальцем заткнуть негра. Но киркорообразный негр укусил
э т о г о за палец, а затем сменил тему и угрожающе выкрикнул:
- Ой, мама, шибко дам!
«Вот теперь чёрному континенту абзац однозначно, - решил неожиданно сдвоившийся Сакуров и впервые удивился тому странному обстоятельству, что он разглядывает свою спину. Удивился и неуверенно предположил: – С помощью зеркала, наверно?»
В это время самый маленький и самый умный Сакуров выбрался на берег Австралии и принялся пасти крошечных овец.
«Молодец, - похвалил маленького «объединённый» Сакуров, одновременно продолжающий упираться на вёслах и разглядывать оригинальную карту. – Поди, в Австралии пастухам платят много лучше, чем в России…»
Вулкан к тому времени расходился вовсю. Небо затянуло сплошной чернухой, берега острова или континента стали осыпаться, а ветер значительно усилился. От него пошли волны, с Парацельса сдуло фуражку, а с негра – его концертное оперенье. В довершение ко всему стало чувствительно сыпать пеплом от расходившегося вулкана и плескать водой от поднявшихся волн. Константин Матвеевич ещё раз налёг на вёсла и… проснулся под фиолетовой пальмой. В лицо ему лил тропический дождь, и сыпало всяким, смываемым с пальмы усиленным ливнем, строительным мусором. В общем, ранее построенные на пальме птичьи гнёзда смывало на хрен, а их остатки вместе с дождевой водой и размякшим помётом падали на проснувшегося Сакурова.
«Чёрт бы побрал вас всех!» - хотел ругнуться Сакуров, но так как он проснулся в виде обезьяны, то никакого путного ругательства не получилось. Поэтому Сакуров поверещал-поверещал и проснулся окончательно. Дождь лил, как из ведра, с потолка капало, рядом с кроватью образовалось лужа, и брызги рикошетом летели в лицо бывшего старпома. Константин Матвеевич посмотрел на будильник и стал вылезать из-под отсыревшего одеяла.
