Философия достоинства, свободы и прав человека - Мучник Александр Геннадьевич (бесплатная библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
По сути, я впервые столкнулся с мнением, что свидетелями преступлений на этнической почве не должны признаваться их очевидцы, а тем более, чудом уцелевшие жертвы, если они иного этнического происхождения, чем палачи. Рассуждая, мой собеседник, как мне показалось, пошёл дальше и высказал суждение вроде того, что и нравственную оценку злодейству не вправе давать представители иного этноса, чем палачи и их подручные, поскольку таковая по определению не может быть объективной по отношению к последним (я, разумеется, не стал уточнять, распространяется ли его суждение на те случаи, когда в числе жертв массового уничтожения людей оказывались этнические украинцы). Представляется всё же, что правовая оценка политики целенаправленного истребления людей не должна основываться на принципе «нашим можно всё, лишь бы они не оставляли в живых нежелательных свидетелей и вещественные доказательства своих преступлений». А если таковые все же имели место, то упорно отрицать все произошедшее как подлый навет на украинскую нацию. В статье «Право на память» один украинский публицист заметил, что «…больно, что мы не в состоянии признать, что также склонны к расизму, антисемитизму и фашизму. Больно, что дети в школах учат декалог Михновского» («Украинская правда», 18.06.2008 г.). Да, больно. Я бы добавил, и позорно. Но именно эти чувства, которые я всецело разделяю, и обязывают нас неутомимо докапываться до корней той патологической жестокости, которая, судя по всему, стала органической частью нашего повседневного бытия.
По этой теме уже высказалось несметное число историков, как российских, так и зарубежных, как мастеров этого жанра, так и заурядных бытописателей. В этом море литературы можно утонуть, так и не добравшись до берега истины. В Украине, при этом, стало нынче модным подвергать сомнению всё то, что было написано или издано, например, в России. Свои же нередко весьма сомнительные сочинения отечественные историки благоразумно издают на языке, недоступном для понимания коллег из соседних стран. В этих сочинениях на стендах с именами смертельных врагов украинской нации застолблены представители многих этносов, коренных народов и даже соседних стран. Это делает необходимым, исходя из принципов развиваемой здесь философии, предложить и свою версию произошедшего, в том числе и природы того киевского эпизода, о котором поведала упомянутая сестра милосердия.
Последующее изложение полагаю необходимым предварить принципиальным заявлением, что вышеупомянутое и многое другое, ставшее мне известным из истории населения Российской (большевистской) империи, далеко не измышления представителей злокозненных этносов, а, увы, традиция, тяжелая, кровавая, запекшаяся в глубинах сознания определенной части нашего населения. И без познания её корней и форм проявления на всей территории обитания титульной супернации никогда не придёт примирение с прошлым, понимание современных реалий и способность вести цивилизованный диалог друг с другом. И наконец, ещё одно принципиальное замечание. Отношения между представителями различных этносов, религиозных и языковых групп в настоящем исследовании рассматриваются не с точки зрения поиска виновных, а с позиции объективной логики философии достоинства человека. Поэтому настоятельно прошу под таким и только таким углом зрения рассматривать всё изложенное далее.
2.1. Роль невежества в разрушении России
В действительности, какой-либо очерк по любому сегменту истории России представляет собой с теоретической точки зрения задачу неимоверной сложности. На эту сторону подобных исследований обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев. Он, в частности, отмечал «что попытаемся снова мысленно представить себе общую конфигурацию социально-политической динамики русской истории за все время, миновавшее после татаро-монгольского нашествия.
Она с трудом поддается визуальному воображению: и цикличное, маятникообразное движение, и спиралевидное, и откатное, и догоняющее. Вместе с тем, в этом постоянно меняющемся изображении представлена некая архетипическая неизменность, определяющая собой и одну, и другую, и третью разновидности общественного движения». Но как говорится, волков боятся — в лес не ходить. Задача предпринятого в данной книге исследования проблемы достоинства, свободы и прав человека на территории Российской (большевистской) империи требует определенного мужества мысли в познании того клубка трагедий, из которого преимущественно и была соткана жизнь всех её подданных.
Думается, что основной причиной укоренения таких аномальных с точки зрения принципов христианской морали явлений, как ненависть, истязания и убийства на этнической, религиозной и классовой почве стало то повсеместное унижение чувства собственного достоинства, тотальное посягательство на политическую свободу и полное пренебрежение правами человека, которые на протяжении веков испытывало на себе подавляющее число населения Российской (большевистской) империи. Эту неизменную парадигму трагического бытия многих поколений обитателей этой территории отмечали, практически, все отечественные историки. В частности, всё тот же Ю.Н. Афанасьев писал: «Россия скомпонована — насилием — из локальных миров. И эти миры не превратились естественным путем в большое общество и в единое государство: их сколотили насилием. И вот итог: архаичная, еще догосударственная природа этих локальных миров не подтягивалась естественным путем до уровня большого общества. Наоборот — архаика локальных миров стала нормой жизни большого государства… все эти локализмы просто оголились. И продемонстрировали матричную основу единой России. И эта матричная основа, эта скальная порода состояла из разрозненных, изолированных, архаичных локальных миров». Посему родословная империи в крайней форме своего проявления, к великому сожалению, очень часто давала о себе знать преимущественно в виде опустошительных войн, религиозных конфликтов, этнических чисток, погромов и разного рода репрессий по отношению к её населению. Тенденции же к поступательному правовому развитию не наблюдалась по причине полного отсутствия у её населения того типа культуры, который лежит в основе гуманного уровня отношений между людьми. Иными словами, культура достоинства осталась абсолютно невостребованной, практически, всеми поколениями обитателей нашей исторической родины.
Освященный веками способ обращения с людьми, традиционно населявшими обширные просторы территории империи, довольно точно описал автор книги «Бабий Яр»: «Людишек на Руси во все века колотили и ловили, чужие и свои, и половцы, и татары, и турки, и собственные Грозные, Петры да Николаи, то жандармы, то большевики, вдолбив, похоже, такую историческую запуганность, что самая настоящая — теперь уже немецкая — охота на людей казалась естественной. Наоборот, длительное отсутствие охоты показалось бы невероятным и даже подозрительным…». Всем своим повествованием автор, по сути, подтверждает печальный постулат, что люди не испытывают угрызений совести от бесчестных, жестокосердных поступков, ставших у них обычаем, устоявшимся в веках стереотипом поведения.
Обычай охотиться друг на друга на протяжении веков со временем самым естественным образом трансформировался в устойчивую национальную традицию. Традицию, которую, повторюсь, беззастенчиво эксплуатировали все партии власти Российской (большевистской) империи. Апогея своего развития эта традиция достигла в роковом 1937 г. Сие нашло отражение во многих воспоминаниях современников той эпохи. В частности, как отмечала Е.С. Гинзбург: «Самое страшное — это когда злодейство становится повседневностью. Привычными буднями, затянувшимися на десятилетия. В тридцать седьмом оно — злодейство — выступало в монументально-трагическом жанре». Именно в те годы СССР окончательно трансформировался в империю зла, в качестве каковой неизменно позиционировал себя вплоть до 1991 г. Но пресловутая традиция надолго пережила очередную державную форму. Поэтому, к слову сказать, не вызывают удивления настойчивые попытки ряда политиков на всём постсоветском пространстве вновь разбередить страсть национальной охоты на людей, особенно из числа тех, кто случайно уцелел в период предыдущих облав, загонов и зачисток. Это, увы, самое что ни на есть обыденное и распространённое проявление Русской Системы наяву.
