Избранное: Христианская философия - Жильсон Этьен (читать полные книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗
Одновременно Декарт получает решение вставшей перед ним проблемы. Заблуждение встречается лишь в суждении; суждение же зависит от нашей воли, а наша воля свободна. Следовательно, мы всегда свободны, придав правильное расположение нашей воле, не совершать заблуждений. Для этого достаточно, чтобы наша воля никогда не одобряла ложные или даже просто сомнительные предложения нашего разума; одним словом, достаточно, чтобы мы никогда не выносили суждения о том, чего не воспринимаем ясно и отчетливо. А это всегда в нашей власти; только от нас зависит избегать поспешности и предвзятости, следовательно, мы ни под каким предлогом не можем возлагать на Бога ответственность за наши ошибки. Акт, образующий форму заблуждения, проистекает из дурного использования нашей способности свободного выбора. Вот что является подлинной лишенностью, из которой вытекает данное зло, причем лишенность присутствует в акте, посредством которого мы совершаем ошибки, лишь в той мере, в какой данный акт зависит от нас: она не присутствует ни в данных нам Богом способностях души, ни в нашем действии самом по себе в той мере, в какой оно зависит от Его содействия [476].
В том, что касается самих наших способностей, проблема разрешена. Эти способности являются тем, чем только они должны и могут быть; наш разум конечен, как это и подобает сотворенному существу; наша воля бесконечна, как это и подобает неделимой способности, которую нельзя уменьшить, не разрушив ее. Поэтому единственным возможным источником заблуждения может быть только неправильное использование этих самих по себе хороших способностей. Мы ошибаемся, когда утверждаем или отрицаем то, что не познаем отчетливо; утверждая ложное предложение, мы полностью заблуждаемся, а нападая случайно на истинное предложение, мы совершаем ошибку, определяя свою волю, несмотря на незнание нашего разума. Но какого бы рода ошибку мы ни совершали, в этом нет никакой лишенности, которую можно было бы вменить в вину Богу. Совершаемые нами действия, даже если они дурны, являются тем не менее вполне хорошими и истинными в той мере, в какой они зависят от Бога. Лишенность, составляющая формальное основание заблуждения и греха, является лишенностью только по отношению к нам, дурно использующим свою способность свободного выбора; по отношению к Богу она является простой негативностью. Это означает, что все дурное в наших действиях имеет причину в нас самих; а все хорошее, что они содержат, зависит от содействия Бога [477].
Сравним декартовское учение о заблуждении с учением св. Фомы о грехе. Воля человека естественным образом устремлена к благу. В этом пункте не возникает никаких трудностей. Не требуются никакие размышления, чтобы понять, какова цель нашей воли. Уже в силу одного того, что цель выступает как то, чего хотят достигнуть, она не может быть объектом размышления; если о ней рассуждают или в ней сомневаются, это значит, что она на самом деле не является целью. Следовательно, каждая цель как таковая выступает уже вполне определенной [478], и, стало быть, размышление, предшествующее выбору, не может относиться к цели самой по себе, но лишь к средствам для ее достижения [479]. А вот размышление о средствах, напротив, совершенно необходимо. Всякий раз, когда речь идет о вещах сомнительных или недостоверных, рассудок старается не выносить свое суждение без предварительного рассмотрения. Поскольку человеческие действия по своей природе индивидуальны, случайны и в силу своей изменчивости недостоверны, исследование рассудка должно предшествовать любому решению, и именно этому исследованию дают наименование consilium, или размышление [480]. Такое размышление существенным образом есть дело рассудка. Именно ему надлежит обсуждать, какими средствами можно достичь определенной цели, и предоставить воле материал, относительно которого она будет делать выбор. Однако само размышление в известной степени зависит от воли; это невозможно отрицать, учитывая тесные взаимоотношения воли и разума. В самом деле, рассмотрим две потенции, акты которых определяются по отношению к обеим потенциям сразу. Акт каждой потенции может получать наименование от любой из них. И хотя размышление является, без сомнения, продуктом рассудка, оно несет на себе также печать воли, которая тоже играет в нем свою роль. Воля всегда доставляет размышлению его предмет, потому что человек размышляет о том, что он хочет или чего не хочет делать. Помимо этого, воля задает побудительный мотив размышления; человек размышляет над средствами, потому что хочет такой-то цели. Поэтому с полным правом можно определить размышление как волю, ищущую знания [481], хотя с первого же шага нашего анализа воля выступает как решающий элемент выбора.
Тем не менее размышление по своей сущности остается в основном делом рассудка. То же самое можно сказать и относительно суждения. Суждение, или judicium rationis [73*], как его часто называет св. Фома, есть заключение (или одно из заключений), кладущее конец размышлению. Поэтому оно по сущности зависит от рассудка и предшествует избиранию воли, так что заключение силлогизма, устанавливающее, что мы должны делать, и составляющее суждение, относится к избиранию воли как предшествующее к последующему [482].
Однако одно только суждение еще не составляет полного итога размышления. К суждению, вынесенному рассудком, должно присоединиться его принятие волей [483]. Последнее образует согласие, или избирание, и именно здесь вмешивается воля в форме свободного выбора (arbitre). В самом деле, выражение «свободный выбор» означает не что иное, как способность избирания, основывающуюся на размышлении рассудка, и именно поэтому об избирании говорят, что оно является разновидностью суждения. Рассмотрим его природу. Когда рассудок выносит суждение, воля может принять его своим согласием, или избиранием. Своим согласием (consensus) [484] воля дает одобрение одному из предлагающихся ей объектов и, соответственно, одному из возможных заключений размышления. Это заключение, собственно говоря, присутствует в разуме, но к простому знанию, каким его знает разум, добавляется особый акт, фиксирующий выбор воли [485]. Может случиться так, что размышление покажет несколько средств, равно ведущих к нашей цели. Если все они в равной степени нас удовлетворяют, мы даем каждому из них свое согласие, и в таком случае для завершения размышления необходимо, чтобы к согласию добавился акт избирания.
Избирание состоит в том, чтобы из стоящих перед нами приемлемых для нас возможностей отдать предпочтение какой-то одной. В случае, когда только одно возможное средство кажется нам удовлетворительным, т. е. когда наш разум предлагает нам только одно суждение, нет никакого реального различия между согласием и выбором воли. Единственное различие, которое можно провести между ними, это исключительно различение рассудка. Согласие направляет наш выбор на устраивающее нас действие; избирание отдает предпочтение этому действию перед всеми другими, которые нас не устраивают [486]. Но наиболее распространенным является случай, когда перед нами открываются несколько возможных актов, и тогда нам нужно к полученному каждой из возможностей согласию добавить избирание, отдающее предпочтение одной из них. Но и в этом случае согласие и избирание не отличаются реально по своей природе; и то и другое есть акты воли, а избирание есть в конце концов не что иное, как согласие второго порядка. Это легчайшее различение между согласием и избиранием, сохраняющееся в «Сумме теологии» у некоторых последователей св. Фомы, в конце концов исчезает, и оба термина используются один вместо другого. В конце концов они начинают рассматриваться как синонимы [487].
