Русская философия. Энциклопедия - Маслин М. А. (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
В. М. Федоров
ВЕРНАДСКИЙ Георгий Владимирович (20.08.1887, Петербург — 12.06.1973, Нью-Хевен, США) — историк, активный участник евразийства. Сын В. И. Вернадского. В 1906–1910 гт. обучался в Московском ун-те. В 1914–1917 гг. — приват-доцент Петроградского ун-та, в 1917–1918 гг. — проф. Пермского, в 1918–1920 гг. — Таврического ун-та (Симферополь), в 1922–1927 гг. — Русского юридического ф-та в Праге. В 1927–1956 гг. занимался исследовательской и преподавательской работой в Йельском ун-те (США). В центре научных интересов В. - рус. исторический процесс. Выдвигая на первый план пространственно-географические условия, В. рассматривал территорию Евразии как фактор, обусловивший единство исторических судеб проживающих здесь народов. В работах "Начертание русской истории" (1927) и "Опыт истории Евразии" (1934) он выделил историю Евразии как ряд попыток создания единого государства и собственно рус. историю как процесс постепенного освоения рус. народом евразийской территории. Для В., как и для др. представителей евразийства, было характерно представление об упорядоченном и ритмическом развитии культурно-исторического процесса. В свете этой установки история Евразии с VI по нач. XX в. разделялась В. на семь эпох, основой выделения к-рых стали события, имевшие значение для всей Евразии или для большинства ее частей. Первая рус. революция (1905–1907), персидская (1906), турецкая (1908) и китайская (1911) оценивались В. как признаки коренного перелома в судьбе Евразии, а рус. революция 1917 г. — как полный крах старого порядка и одновременно начало новой эпохи. Вывод об историческом единстве России-Евразии, по мнению В., подтверждал и тот факт, что, несмотря на революционные потрясения, связь центра и вост. регионов сохранилась, хотя зап. области оказались связанными менее тесно. Именно благодаря естественным связям советская власть смогла в течение нескольких лет в основном восстановить страну в прежних границах. Собственно рус. историю В. также делил на периоды, главным содержанием к-рых была борьба "леса" и "степи", закончившаяся к кон. XVI в. полной победой "леса" и началом европеизации, к-рая привела к первым потрясениям в рус. общественной жизни. К кон. XIX — нач. XX в. рус. государство заняло почти все географическое пространство Евразии, история Евразийского континента слилась с рус. историей. Но при этом продолжились разрушительные процессы в духовной жизни, связанные с усиленным развитием европейских форм культуры. Как и мн. евразийцы, В. подчеркивал важную роль в формировании рус. — евразийской самобытной культуры вост. влияния, видел в татаро-монгольском иге фактор политической консолидации рус. народа и силу, мешавшую распространению на Русь латинского влияния. В этом же ракурсе рассматривалась реформаторская деятельность Петра I и особенно его наследников, культурные и династические интересы к-рых были связаны с Западом. Исторические взгляды В. оказали влияние на формирование совр. зап. концепций истории России, в к-рых истоки своеобразия национальной государственной традиции усматриваются в том, что Русское государство, занимая срединную географическую позицию, соединило в себе вост. деспотизм, туземную патриархальность и византийский цезаризм, поддерживаемый православной церковью.
С о ч.: Начертание русской истории. Прага, 1927; Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени. Берлин, 1934; Звенья русской культуры. Ч. 1, вып. 1. Древняя Русь (до половины XV века). Берлин, 1938.
Л и т.: Сухотина Л. Г. Проблемы русской революционной демократии в англо-американской буржуазной историографии. Томск, 1983. С. 26–29; Halperin Ch. Y. Russia and stepp: George Vernadsky and eurasianism // Forschungen zur osteuropeischen Geschichte. Wiesbaden, 1985. Bd. 36. S. 55-194.
В. П. Кошарный
"ВЕХИ. Сборник статей о русской интеллигенции" — книга, посвященная оценке своеобразия миросозерцания рус. интеллигенции, ее отношения к религии, философии, политике, культуре, праву, этике. Вышла в марте 1909 г.
Ее авторами выступили: Бердяев, Булгаков, Гершензон, А. С. Изгоев, Кистяковский, П. Б. Струве, Франк. Инициатором-составителем, автором предисловия был Гершензон, разославший в нач. октября 1908 г. письма-приглашения (авторский состав окончательно определился в ноябре 1908 г.). Он взял на себя также переписку с авторами по теоретическим и организационным вопросам. Лишь в течение года вышло 5 изданий; в печати с марта 1909 по февраль 1910 г. появилось 219 откликов (данные библиографии к 4-му изданию). В 1909–1910 гт. опубликованы 5 сборников, в к-рых дебатировалась проблематика "В.": "В защиту интеллигенции", "Вехи" как знамение времени", "Интеллигенция в России", "По Вехам. Сборник статей об интеллигенции и "национальном лице", "Из истории новейшей русской литературы". В России и за границей устраивались обсуждения сборника, а Милюков предпринял лекционное турне против "В." (см.: К истории создания "Вех" // Минувшее. Исторический альманах. М.; Спб., 1992). "В." были восприняты как вызов важнейшим понятиям рус. образованного об-ва. Отсюда всплеск откликов из всех политических слоев: консерваторов (Розанов, архиепископ Антоний), левых демократов (Антонович, Н. Валентинов), либералов (Милюков, Иванов-Разумник), революционеров (Ленин, Плеханов, Чернов). Откликнулись писатели и поэты (Толстой, А. Белый, Мережковский, П. Д. Боборыкин), философы и социологи (Ковалевский, Е. Н. Трубецкой), журналисты и литературные критики. Реакции были многообразными: от острых и двусмысленных выпадов (Мережковский) до сочувственных и доброжелательных оценок (Е. Н. Трубецкой). Отрицательные оценки преобладали. Идеи "В." отождествляли с "православием, самодержавием, народностью", называли "кощунством", "мемуарами унтер-офицерской вдовы", "Цусимой литературы, аферизма и фарисейства", приравнивали к черносотенству, с одной стороны, к "национальному отщепенству" — с другой. "В." были поняты гл. обр. политически, а не философски. Ленин представлял их суть как реакцию и контрреволюционность и не анализировал их философские идеи ("О "Вехах" // Поли. собр. соч. Т. 19). Милюков также счел веховцев реакционерами. Погружение в мир религиозно-философских ценностей, неприятие либеральных политических игр в условиях реакции воспринималось им как измена либеральному идеалу. Струве в противоположность либеральному оптимизму Милюкова, основанному на вере в прогресс и торжество реформ, выдвинул в "В." идею пересмотра традиционной либеральной политики. Опасаясь крайностей "охлократии", непредвиденных разрушительных последствий социальной революции в условиях самодержавия. "В." высказались за такую политику, в основу к-рой "ляжет идея не внешнего устройства общественной жизни, а внутреннего совершенствования человека". Мн. проблемы, поднятые в сборнике, имеют самостоятельное философское значение и должны рассматриваться в общем контексте рус. философии XX в. Философская линия "В." была продолжением первого коллективного манифеста рус. идеализма — кн. "Проблемы идеализма" (1902), в к-рой участвовали четыре "веховца" (Булгаков. Бердяев, Струве, Франк). Не случайна также попытка как бы повторения "В." в новой форме в сб. "Из глубины" (1918–1921). Уже в "Проблемах идеализма" была выражена мысль о неперспективности трансформации об-ва, не затрагивающей сферу морали и др. духовных ценностей. "В." также переносят акцент на анализ внутреннего духовного строя личности и ее религиозно-нравственных ориентиров. Однако специфика "В." состояла в том, что они наметили отход от обозначенного в "Проблемах идеализма" синтеза индивидуальных и социально значимых ценностей, считая последние второстепенными, временными. В качестве вечных идеалов были приняты метафизически и религиозно понятые категории красоты, святости, истины и добра. Взамен социально окрашенной интерпретации этих понятий "веховцы" выдвинули их трактовку с позиции личности, вместо концепции социальной приверженности интеллигенции предложили концепцию самоценности ее высших интеллектуальных достижений. В предисловии было подчеркнуто, что общей платформой авторов является "признание теоретического и практического первенства духовной жизни над внешними формами общежития". Понятие культуры в книге, по существу, противостоит понятию цивилизации. Культура понимается прежде всего как совокупность высших духовных ценностей (религиозных, философских, эстетических, моральных), к-рые не могут быть отождествлены с ценностями индустриальной цивилизации, комфортом, материальным благополучием. Не отрицая важности и полезности для России правовой культуры (Кистяковский), "повышения производительности материальной и духовной" (Франк), "В." подчеркивали высшую значимость для нации и государства фундаментальных духовных ориентиров, непреходящих ценностей. С этих позиций было подвергнуто критике утилитарное понимание культуры, разумеющее "или железные дороги, канализацию и мостовые, или развитие народного образования, или совершенствование политического механизма" (Франк). С этих же позиций осуждались революционность и нигилизм, пустившие глубокие корни в России, за их "жажду преобразований" и якобы пренебрежение к национальной духовной культуре. Фундаментальным элементом культуры "В." считали христианскую религию. Их понимание христианства, однако, выходит за узкоконфессиональные рамки, поскольку сфера его действия охватывает философию, искусство, мораль, право, политику. Бердяев, Булгаков, Струве, Франк на многочисленных примерах раскрыли феномен секуляризированной религии, показали функционирование превращенных и искаженных религиозных форм в идеях и действиях рус. социалистов. В отношении к религии у "веховцев", однако, существовали и нек-рые различия. Так, у Булгакова "героизм" (как негативное в интеллигенции) противопоставлен христианскому подвижничеству (черте, достойной подражания и развития); у Гершензона, напротив, говорится о том, что лишь среди активных революционеров в России можно было встретить настоящих подвижников. Если для Булгакова церковь и христианские добродетели выступают в качестве воспитателя лучших черт интеллигенции, то более свободно относившийся к православию Франк, сопоставляя интеллигенцию в целом и священников как ее часть, считает, что как раз самые несимпатичные интеллигентские черты отдают монашеством, ибо интеллигенция жила в России в атмосфере "всероссийского духовного монастыря". Авторам "В." принадлежала инициатива формирования нового взгляда на историю рус. философии. Они выступили провозвестниками религиозного возрождения XX в., поставив во главу угла ориентацию интеллигенции на обновленное православие, усматривая в нем основу будущего социального и культурного развития России. Критикуя материалистические и позитивистские учения
