Собрание сочинений. Том 11 - Маркс Карл Генрих (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Приготовления поэтому идут полным ходом. В дополнение к десяти дивизиям, уже находящимся в Крыму, туда должны быть посланы еще четыре, две из которых в начале кампании должны будут образовать резервную армию у Константинополя. Одна из этих четырех дивизий будет состоять из императорской гвардии, другая — из сводных рот отборных войск, то есть из гренадер и вольтижеров парижской армии; две другие дивизии (11-я и 12-я) либо уже грузятся на суда, либо концентрируются в Тулоне и Алжире. С прибытием этих свежих подкреплений численность французских войск в Крыму достигнет примерно 100000—110000 человек; тем временем к концу апреля туда прибудут 15000 пьемонтцев и значительные британские подкрепления. И тем не менее вряд ли можно ожидать, что союзники будут в состоянии начать кампанию в мае с армией в 150000 человек. Гераклейский Херсонес превращен в одно огромное кладбище, к тому же совершенно запущенное, и положение там таково, что с наступлением жаркой или сырой погоды он неизбежно станет рассадником всевозможных эпидемий; сколько бы войск там ни находилось, болезни и смертность среди них будут так велики, что союзники понесут еще более ужасные потери, чем до сих пор. До прибытия всех подкреплений действующая армия союзников не имеет никаких шансов продвинуться вперед с теперешних позиций, а подкрепления прибудут около середины мая, когда уже вспыхнет эпидемия.
Даже при самых благоприятных обстоятельствах союзникам придется оставить 40000 человек у Южной стороны Севастополя и в их распоряжении будет лишь 90000—100000 человек для экспедиции против русской полевой армии. И если только союзники не совершат особо удачного маневра, а русские не допустят серьезных ошибок, то прежде чем эта армия сможет соединиться с турками у Евпатории, она должна будет сначала по выходе из Херсонеса разбить русских и оттеснить их от Симферополя. Предположим, что соединение осуществится без особых трудностей, и все же подкрепление, которое турки смогут дать этой разношерстной армии французов, англичан и пьемонтцев, составит самое большее 20000 человек, при этом не вполне пригодных для сражения в открытом поле. В общем это составит армию приблизительно в 120000 человек. Трудно представить себе, как такая армия сможет существовать в местности, которая опустошена самими русскими, бедна хлебом и главное богатство которой, скот, русские, разумеется, постараются угнать к Перекопу. Малейшее продвижение вперед вызовет необходимость доставки значительного количества фуража и выделения большого числа отрядов для обеспечения флангов и коммуникаций с морем. Русская иррегулярная кавалерия, которую до сих пор не удавалось ввести в действие, начнет их изматывать своими налетами. А тем временем и к русским подойдут подкрепления; широкая огласка, которую получили проводимые за последние шесть недель военные приготовления во Франции, дала русским возможность своевременно принять необходимые меры. Можно не сомневаться, что в настоящее время две или три дивизии русских, взятые либо из армий, расположенных на Волыни и в Бессарабии, либо из вновь сформированных резервов, уже находятся на пути в Крым, чтобы сохранить там прежнее соотношение сил.
Однако самый крупный отряд из состава своей армии союзникам придется выделить для блокады Севастополя с Северной стороны. Для этого потребуется отвлечь еще 20000 человек, и оставшихся у союзников войск, испытывающих столь серьезные затруднения в снабжении, обремененных целыми вереницами повозок с боевыми припасами и продовольствием, вряд ли будет достаточно для того, чтобы выбить из Крыма русскую полевую армию.
Совершенно очевидно, что лавры, с помощью которых Луи Бонапарт намеревается приобрести себе в Крыму имя Наполеона, растут довольно высоко и сорвать их не так-то легко. Однако все трудности, о которых до сих пор говорилось, являются лишь трудностями местного характера. Главным возражением против подобного способа ведения войны в Крыму является в конечном счете то, что этот способ отвлекает четвертую часть всех могущих быть использованными вооруженных сил Франции на второстепенный театр войны, где даже наибольший успех ничего не решает. И именно это безрассудное упрямство в отношении Севастополя, превратившееся в своего рода суеверие и придающее фиктивное значение как успехам, так и неудачам, представляет собой самую основную ошибку всего плана кампании. А фиктивное значение, придаваемое всем событиям в Крыму, с удвоенной силой бьет рикошетом по самому незадачливому автору этого плана. Для Александра Севастополь — далеко не Россия, но для Луи Бонапарта невозможность взять Севастополь равносильна потере Франции.
Написано Ф. Энгельсом около 23 марта 1855 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4358, 7 апреля 1855 г. в качестве передовой
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
На русском языке публикуется впервые
Ф. ЭНГЕЛЬС
СРАЖЕНИЕ ПОД СЕВАСТОПОЛЕМ [112]
В сегодняшнем номере нашей газеты печатаются официальные французские, английские и русские сообщения о сражении между противниками под Севастополем. Это довольно важное событие заслуживает того, чтобы в дополнение к официальным документам мы дали некоторые пояснения и комментарии к нему.
Около месяца тому назад вылазки русских, как правило успешные, позволили нам сделать вывод, что траншеи выдвинуты вперед на такое расстояние, при котором установилось равновесие сил осажденных и осаждающих; другими словами, траншеи подведены настолько близко, что русские в момент вылазки могут сосредоточить на любом участке этих траншей отряд, по меньшей мере равный тем силам, которые союзники могут подтянуть в течение одного-двух часов. А поскольку одного-двух часов вполне достаточно, чтобы вывести из строя орудия батареи, забив их запалы ершами, то союзники, разумеется, не могли продвигать свои апроши вперед. Начиная с этого момента, союзники прекратили активные действия, пока не прибыли три французские бригады (одна — из 8-й и две — из 9-й дивизии), которые дали возможность сменить часть английской пехоты и усилить траншейные караулы. В то же время прибытие генералов инженерных войск Ньеля и Джонса активизировало осадные работы и позволило исправить ошибки, допущенные главным образом из-за упрямства французского генерала Бизо и из-за малочисленности английской пехоты. Были проведены новые апроши, особенно на участке расположения английских войск, где примерно в 300 ярдах от русских укреплений на Малаховом кургане была создана новая параллель. Некоторые из вновь сооруженных батарей выдвинулись настолько далеко в направлении к Инкерману, что как только им представится возможность открыть огонь, они смогут обстреливать часть русских батарей с тыла или вести по ним продольный огонь. Против этих новых линий сооружений русские предприняли действия, осуществленные с исключительным мастерством и смелостью.
Как показывают планы, русские оборонительные линии охватывают город полукольцом от начала Карантинной бухты до внутренней военной гавани и отсюда — до начала Килен-бухты. Эта бухта представляет собой небольшой залив, образуемый глубокой балкой, протянувшейся от Большой бухты или Севастопольского рейда далеко в глубь плато, на котором расположен лагерь союзников. По западной стороне этой балки тянется ряд высот, образующих линию обороны русских; самая значительная из этих высот — Малахов курган; благодаря своему господствующему положению он является ключевой позицией всего правого фланга русских. На восточной стороне балки и Килен-бухты расположена другая высота; находясь полностью в пределах досягаемости огня как батарей, так и военных кораблей русских, она оставалась недоступной для союзников, ввиду того, что им не удавалось полностью нарушить коммуникации между Севастополем и Инкерманом, прикрываемые огнем фортов и батарей северной стороны рейда. Но поскольку союзники установили свои батареи на позициях к востоку и юго-востоку от. Малахова кургана, что дает им возможность угрожать русским линиям обороны с фланга и тыла, эта нейтральная высота приобрела особое значение. Поэтому в ночь на 21 февраля русские направили туда рабочую команду для сооружения там редута [Селенгинского редута. Ред.], проект которого был заранее разработан их инженерами. Наутро союзники увидели длинную траншею и сооружаемые за ней парапеты, но совершенно не поняв, по-видимому, значения этих работ, не препятствовали их выполнению. К следующему утру редут был закончен, правда, пока неполностью, ибо, как показали последующие события, профиль, то есть глубина рва и прочность парапета, был еще далеко не достаточен. К этому времени союзники начали понимать, что это укрепление занимает превосходную позицию, давая русским возможность обстреливать анфиладным огнем их же собственные анфиладные батареи и тем самым делает эти батареи почти бесполезными. Инженеры заявили, что это укрепление надо взять любой ценой. Поэтому Канробер под строжайшим секретом создал штурмовую колонну, состоявшую примерно из 1600 зуавов и 3000 солдат морской пехоты. Так как приказ об операции был отдан только поздно ночью и притом неожиданно, то со сбором войск в установленном месте произошла заминка, и было уже 2 часа утра 24 февраля, когда войска с зуавами во главе пошли, наконец, в атаку. В результате короткого броска они оказались в двадцати ярдах от рва. Как обычно в таких атаках, не разрешалось производить ни одного выстрела; солдатам было приказано спять с ружей капсюли, чтобы избежать ненужной и преждевременной стрельбы. Вдруг раздались слова русской команды и сильный отряд русских, находившийся внутри редута, поднялся на ноги, выставил ружья над парапетом и дал залп по наступающей колонне. Ввиду темноты и глубоко укоренившегося среди солдат, действующих в траншеях, правила — стрелять всегда прямо через парапет — этот залп мог нанести лишь незначительный урон узкой голове колонны наступающих. Зуавы, продвижение которых почти не было замедлено пологими скатами незаконченного еще рва и вала, в одно мгновение оказались в редуте и бросились на противника в штыки. Произошла ожесточенная рукопашная схватка. Через некоторое время зуавы овладели половиной редута, а немного позже русские оставили его полностью. Тем временем морская пехота, следовавшая за зуавами на небольшом расстоянии, то ли сбилась с пути, то ли по какой-то другой причине остановилась на склоне возвышенности. Здесь она была атакована с обоих флангов колонной русских, которая, несмотря на ожесточенное сопротивление морской пехоты, оттеснила ее с высоты. Очевидно во время этого боя или вскоре после него рассвело, ибо русские поспешно отошли с высоты, оставив редут в руках зуавов, на которых затем обрушился огонь всей русской артиллерии, какую только можно было использовать для этой цели. На некоторое время зуавы залегли, а несколько сопровождавших их стрелков-волонтеров подползли к укреплениям на Малаховом кургане и пытались стрелять по русским канонирам через амбразуры. Однако обстрел был слишком сильным, и вскоре зуавам пришлось отойти на склон высоты, обращенный к Инкерману, где они были защищены от огня большинства батарей. Они утверждают, что унесли с собой всех своих раненых.
