Экология разума (Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии) - Бейтсон Грегори
Увидев букву "t" в данном месте отрывка письменной английской прозы, можно догадаться, что следующей буквой, вероятно, будет "Л", "г" или гласная. Английская орфография содержит избыточность.
По части английского предложения, разделенного чертой, можно угадать синтаксическую структуру остатка предложения.
Видимая над землей часть дерева дает возможность догадаться о существовании корней под землей. Верхняя часть дерева сообщает информацию о его нижней части.
Дуга нарисованного круга дает возможность догадаться о расположении прочих частей окружности. (Из диаметра идеального круга можно вывести длину окружности. Но это вопрос истинности внутри тавтологической системы.)
По вчерашнему поведению босса можно угадать, как он будет вести себя сегодня.
Из того, что я сказал, можно предсказать ваш ответ. Мои слова содержат смысл (или информацию) о вашем ответе.
В блокноте телеграфиста А имеется письменное сообщение, которое он пересылает по проводам В, после чего в
Стиль, изящество и информация в примитивном искусстве 163
блокноте В возникает та же последовательность букв. Эта трансакция (или "языковая игра", по выражению Витгенштейна) создает для наблюдателя С избыточный мир. Если С знает, что было в блокноте у А, он может догадаться о том, что есть в блокноте у В.
Сущность и raison d'etre ("смысл существования" - франц.) коммуникации состоит в создании избыточности, смысла, паттерна, предсказуемости, информации и/или наложении "ограничений" на случайность.
Я считаю крайне важным наличие концептуальной системы, которая будет заставлять нас видеть "сообщение" (например, произведение искусства) одновременно и как внутренне структурированное, и как являющееся частью большего структурированного мира - культуры или какой-то ее части.
Считается, что характеристики произведений искусства либо повествуют о других характеристиках культурных и психологических систем, либо частично происходят от них, либо детерминируются ими. Поэтому наша проблема может быть сверхупрощенно представлена схемой:
[Характеристики произведений искусства / Характеристики остальной культуры]
где квадратные скобки включают релевантную часть мира, а косая черта представляет ту линию, через которую возможно некоторое угадывание либо в одну сторону, либо в обе. Тогда проблема состоит в том, чтобы сформулировать, какие типы отношений, соответствий и т.д. пересекают или огибают эту косую линию.
Рассмотрим случай, когда я говорю вам: "Идет дождь", и вы догадываетесь, что если вы посмотрите из окна, то увидите капли дождя. Здесь подойдет похожая схема:
[Характеристики высказывания "Идет дождь" / Восприятие капель дождя]
Однако заметим, что этот случай совсем не прост. Только если вы знаете язык и имеете ко мне некоторое доверие, вы будете в состоянии сделать догадку о каплях дождя. Фактически только очень немногие люди в этой ситуации воздерживаются от того, чтобы продублировать эту информацию, выглянув из окна. Мы любим удостоверяться в правильности наших догадок и честности наших друзей. Но еще важнее то, что мы любим испытывать или проверять правильность наших взглядов на наши отношения с другими.
Последний пункт не тривиален. Он иллюстрирует необходимость иерархической структуры для всех коммуникативных систем: факт соответствия или несоответствия (или еще каких-то отношений) между частями структурированного целого сам может быть информативной частью некоторого большего целого. Этому соответствует такая схема:
[("Идет дождь"/капли дождя)/отношения Я-Вы] где избыточность, переходящая через черту внутри меньшего мира, заключенного в круглые скобки, предполагает или является сообщением об избыточности в большем мире, заключенном в квадратные скобки.
Однако сообщение "Идет дождь" само содержит конвенциональный код и внутреннюю структуру, поэтому через это сообщение можно провести несколько линий, указывающих на структурирование самого сообщения.
Это верно и для дождя. Он также обладает структурой. По направлению одной капли я могу предсказать направление других. И так далее.
Однако не существует никакого простого соответствия между линиями, пересекающими вербальное сообщение "Идет дождь", и линиями, пересекающими капли дождя.
Если бы вместо вербального сообщения я показал вам рисунок дождя, то некоторые линии, пересекающие рисунок, соответствовали бы линиям, пересекающим воспринимаемый дождь.
Это различие дает нам ясный формальный критерий для отделения "произвольной" и цифровой (digital) характеристики кода вербальной части языка от иконического (iconic) кодирования изображения.
Однако вербальное описание часто является иконичес-ким по своей (более широкой) структуре. Ученый, описывающий дождевого червя, может начать с головы и двигаться сверху вниз, что порождает описание, иконическое по своей последовательности и продолжительности. Здесь мы снова наблюдаем иерархическое структурирование, цифровое (вербальное) на одном уровне и иконическое на другом.
Уровни и логические типы
Были упомянуты "уровни": (а) было отмечено, что комбинация сообщения "Идет дождь" с восприятием капель дождя сама может образовывать сообщение о мире личных отношений;
(b) перемещая фокус внимания с меньших единиц материала сообщения на его большие единицы, мы можем обнаружить, что большие единицы содержат иконическое кодирование, хотя меньшие части, из которых они состоят, являются вербальными: так, вербальное описание дождевого червя, взятое в целом, может быть протяженным.
Далее вопрос об уровнях неожиданно возникает в другой форме, которая имеет первостепенную важность для любой эпистемологии искусства.
Слово "знать" ("know") не просто имеет двойной смысл, включая как connaftre (знать через органы чувств, распознавать или воспринимать), так и savoir (знать умом), но и изменяет - активно смещает - свой смысл по фундаментальным системным причинам. То, что мы знаем через органы чувств, может стать знанием рассудка.
Высказывание "Я знаю дорогу в Кембридж" может значить: я изучил карту и могу дать вам указания; я могу вспомнить детали вдоль всего пути; двигаясь по этому пути, я узнаю многие детали, хотя смог бы вспомнить только немногие; за рулем автомобиля я могу довериться "привычке" делать повороты в нужных местах, без необходимости думать, куда я направляюсь. И так далее.
Во всех случаях мы имеем дело с избыточностью (паттерном) весьма сложного типа:
[("Я знаю"/мой разум)/дорога].
Трудность состоит в том, чтобы определить природу паттерна в круглых скобках, или, другими словами, определить, какие части разума являются избыточными наряду с данным сообщением о "знании".
Наконец, существует особая форма "знания", которая обычно рассматривается скорее как адаптация, чем как информация. Акула прекрасно сформирована для движения в воде, однако геном акулы определенно не содержит непосредственной информации о гидродинамике. Скорее нужно предположить, что геном содержит информацию или инструкции, комплементарные гидродинамике. В геном акулы встроена не гидродинамика, а то, чего она требует. Аналогично: мигрирующая птица, вероятно, не знает пути к месту назначения ни в одном из вышеприведенных смыслов, однако может иметь комплементарные инструкции, необходимые для полета в правильном направлении.
"Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point" - "У сердца есть собственные рассуждения, о которых рассудок не имеет никакого понятия". Именно это сложное чередование слоев сознательного и бессознательного и создает трудности, когда мы пытаемся обсуждать искусство, ритуал или мифологию. Вопрос уровней разума обсуждался со многих точек зрения, по крайней мере четыре из которых должны быть упомянуты и включены в любой научный подход к искусству.
(1) Утверждение Самюэля Батлера, что чем лучше организм "знает" что-либо, тем менее сознательным он становится е отношении этого знания; например, существует процесс, посредством которого знание ("привычка" действия, восприятия или мышления) стекает (sinks) на все более и более глубокие уровни разума. Этот феномен, являющийся центральным для дисциплины Дзен (см.: Херригель "Дзен и искусство стрельбы из лука"), также относится ко всем искусствам и к любому мастерству.
