АНГЕЛЫ СТРАШАТСЯ - Бейтсон Грегори (читать книги полные TXT) 📗

Но, увы, логика имеет свои недостатки, особенно когда она пытается коснуться кольцевых причинно-следственных систем, в которых аналогами логических связей являются причинно-следственные последовательности, двигающиеся по кругу, подобно парадоксу Эпименида Критского, заявившего:

«Все критяне – лжецы». Логик отбрасывает этот парадокс как банальный, но подлинный наблюдатель знает, что аргумент Эпименида является парадигмой для отношений в любой самокорректирующейся цепи, такой, как, например, простой дверной звонок.

Я считаю наличие таких цепей одним из критериев, по которым я определяю разум наряду с кодирующей иерархической организацией и дополнительной системой обеспечения энергией. Такие цепи (или контуры) могут быть найдены во многих механических и электрических формах, таких, как домашний термостат, описанный в главе IV, или устройство, контролирующее уровень воды в туалетном бачке, но более значимо они проявляются в физиологии организмов, где они следят за изменениями в температуре, наличием сахара в крови и т.д., и в экосистемах, то различные популяции (скажем, кролики и рыси) взаимозависимо изменяются, сохраняя целое в равновесии: Логика стремится к прямолинейности, двигаясь от А к В или от посылки к выводу; логика неодобрительно косится на аргументы, движущиеся по кругу.

Поэтому в описании жизни я не испытываю особого желания доверять логике или логикам как источникам истины. Интересно, однако, рассмотреть свойства самокорректирующегося контура как пример глубокой абстрактной истины, а это и есть предмет изучения кибернетики и первый шаг в использовании кибернетики в движении к новым способам размышления о природе. Возможно, затем, позднее мы придем к еще более глубокой и абстрактной системе описаний взаимосвязей – но для начала с нас хватит и взаимосвязей:контуров (цепей), причем мы не должны забывать ту истину" что есть неизбежные ограничения в любом описании, которые еще надо детально описать.

XIV. МЕТАЛОГ: ЭТО НЕ ЗДЕСЬ (МКБ)

Дочь: Папа, но этого здесь нет.

Отец Чего?

Дочь: Но ты же не даешь точного определения, что ты подразумеваешь под «священным»! А ведь прежде, чем мы будем готовы начать новую дискуссию по эпистемологии в биологическом мире и о твоем понятии «структуры», нам нужно такое определение. Людям трудно понять твое описание, которое звучит очень сухо. Я имею в виду звено между разделом, относящимся к объединяющим идеям типа «неизбежности», «кармы» или «нгламби», и тем, что ты говоришь о проблемах мышления, о биологическом мире. Ты увлекся разговором о любимых греческих трагедиях, а затем переходишь к обсуждению эпистемологии, но ты не даешь связи между ними. Я вижу, какой она могла бы быть, но не знаю, насколько совпадают наши взгляды.

Видишь ли, когда я работала над этой частью рукописи, мне показалось, что ты сложил вместе весь имеющийся материал в главах XIII и XV, так что получилась модель всей книги. Папа, ты помнишь историю с матерью Маккулоха?

Отец: Что это за история?

Дочь: Это было когда-то одной из твоих любимых историй. Мне помнится, что ты участвовал в дискуссии с группой кибернетиков в доме Маккулоха о поиске информации. Он пошел в кухню за кофе, и там он увидел свою разгневанную мать, которая к тому времени была уже в возрасте. Она сказала ему: "Вы все говорите о поиске информации, но это все чепуха.

Я лучше вас знаю, в чем состоит проблема, так как у меня совсем не осталось памяти. Единственным в способом для меня найти что-нибудь – это хранить все понемножку во всех местах".

Отец: Да, это и есть проблема данной книги. Но первым шагом на пути от ложных аналитических различий, подобных тем, что представлены картезианским дуализмом, к определенному монизму – это ввести вещи, разделенные в прошлом, в одну беседу и затем установить формальные правила работы с ними – то, что я планировал назвать «синтаксисом сознания».

Дочь: Если бы это была конференция, в которой я бы захотела разобраться, я бы складывала вместе разные кусочки материала, чтобы в результате получить то, что ты называешь «двойным описанием», а затем потихоньку вводила бы соединительные замечания, чтобы читатель мог составить единое представление на определенном уровне.

Отец: Ну, и какие же соединительные замечания ты бы хотела внести?

Дочь: Ну, например, мне кажется, что часть из того, что ты в говоришь (или подразумеваешь) относительно религии, – это то, что в ней обязательно заложены противоречия – парадоксы, – и эти противоречия защищают от определенных видов рационального знания, чтобы сохранить их в состоянии напряжения, так как именно это напряжение позволяет религиозным системам функционировать как моделям Креатуры. Меня всегда поражало то, что ислама находится в спокойствии, в то время как христианская религия корчится в противоречиях, и, возможно, это очень значительное различие. Как быв там ни было, я бы хотела объединить твои замечаниям о матриархальных и патриархальных элементах в греческой религии с табу на транссексуальные знаниям и это все объединить с бисексуальным воспроизводством как способом выработки и ограничения неопределенности. А затем я хотела бы перейти отсюда к понятиям переходящего границы парадокса и добавить хорошую дозу религии дзэн…

Ты помнишь, что когда-то назвал природу сукой, создающей тупиковые ситуации?

Отец: Одним из способов вульгаризации понятия тупиковой ситуации является применение его к любой ситуации, где никак нельзя выиграть. Если ты будешь цитировать это замечание, люди просто подумают о голоде и других природных бедствиях. Здесь надо думать о логических типах.

Дочь: Да, особенно когда мы пытаемся обсуждать отношения между отношениями – бесконечный регресс, о котором ты частенько говорил. Это, должно быть, тот случай, когда насколько ограничено наше мышление по степени продвижения по пути регресса, настолько же ограничены и биологические системы, а уровни просто обрушиваются друг в друга. Если бы ты хотел провести аналогию между мышлением и эволюцией, тебе надо было бы исследовать распространенность всех возможных типов познавательных ошибок в эволюции.

Отец: Я ведь уже говорил: «Нельзя смеяться над богами». Когда что-то неладно с преобразованием частей зародыша во время развития, вы с большой вероятностью получите нежизнеспособный организм или организм, не способный на воспроизводство. А последствиями некоторых эволюционных ошибок является вымирание. Выживает то, что выживает. Когда тавтология перестает действовать в физическом мире, ошибка быстро становится очевидной.

Дочь: Может быть, через несколько миллионов лет. Это всегда беспокоило меня в антропологии: культура – это приспособляющаяся система, так что если общество выживает, мы говорим, что его культура, должно быть, приспособляющаяся, и мы с головой окунаемся в спор о функционализме. Но общество может ведь идти и к вымиранию. Если мы взорвем эту планету или погрузим ее в ядерную зиму, у тебя в аду будет проблема: надо будет определить момент ошибки, и я не думаю, что ты определишь ее местонахождение в момент нажатия кнопки. Может быть, Версаль? Или Декарт? Римская империя? Или сад Эдема?

Отец: Конечно, один из способов трактовки первоначального греха – это рассмотрение его как предрасположенности к совершению определенной эпистемологической ошибки. Римская империя? Протофашизм. Латынь представляется мне чисто милитаристским языком, и я очень хотел бы, чтобы в школах прекратили ее изучение и перешли бы на греческий. Декарт? Конечно.

Дочь: Мне приходится постоянно объяснять, что в твоих сочинениях Декарт олицетворяет набор идей, у которых, возможно, более сложная история, Декарт – это эмблема. Вид прозвища или местоимение которым ты заменяешь «всю эту чушь». И, кроме того, разве ты не знаешь, что в школах этой странны давно уже прекратили изучение как латыни, так греческого?

Отец: Если бы только это. Они прекратили обучение доказательствами в геометрии и бросили преподаватели естественную историю. Видишь ли, нельзя научиться следить за логичностью, пока ты не будешь заниматься общими системами в целом и не почувствуешь, что же такое их целостность. Но целостность можно понять разными способами, И тебе, возможно, они все понадобятся – при рассмотрении древних экосистем в пике их расцвета или при рассмотрении произведения искусства, или рассматривая прочно связанную логическую систему Мои лучшие студенты всегда являются или римскими католиками, или марксистами, потому что изучают то, чему сейчас не учат детей, – то, что логичность – очень важная вещь. И мне очень хотелось бы чтобы обучение строилось вокруг какой-либо религиозной веры с добавлением логики и поэзии, тем чтобы они были знакомы с метафорой. Ах, эти дети!