Закат Америки - Поликарпов Виталий Семенович (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

— Тем не менее вы видите прогресс, достигнутый американским обществом в преодолении расизма и расовой сегрегации за последние тридцать лет?

— Разумеется, прогресс налицо. На самом деле было очень важно добиться отмены расистских законов, особенно на Юге, которые разделяли все общество. Я сама выросла там, в Алабаме, где не могла даже пить воду из фонтана или заходить в отхожее место, которое было помечено табличкой «Только для белых». Мне было недоступно многое из того, что существовало в моем городе Бирмингеме, ибо большая часть города была недоступна для черных.

— Можно ли говорить об эволюции американского общества за последние тридцать лет в сторону «народного капитализма», об имплантации в американскую модель различных механизмов социальной поддержки, или вы оспариваете такое видение?

— Думаю, что все это — результат борьбы народа за перемены. Убеждена, что это единственный путь. Не бывает победы навсегда. Мне кажется, что в каждый момент следует переосмысливать, где же мы сейчас. Что делать дальше? Например, как бороться с проблемой сексуального насилия в тюрьмах?

— Что вы имеете в виду?

— Недавно был обнародован доклад организации «Human Rights Watch», который свидетельствует, что сексуальное насилие широко распространилось в женских тюрьмах США.

— Заключенные совершают насилие в отношении друг друга?

— Нет, речь идет о насилии, совершаемом надзирателями-мужчинами в отношении женщин-заключенных. Изнасилования, или «сексуальные услуги», в обмен на поблажки в тюремном режиме… Этим занялась даже специальная комиссия ООН, ее представители посещают женские тюрьмы США и готовят доклад на эту тему.

Мне хотелось бы, чтобы положение в тюрьмах было тщательно проанализировано.

Нам не по карману просто сажать за решетку «людей с проблемами». Почему бы не решать проблемы этих людей, не заняться созданием реабилитационных центров для наркоманов? Почему бы не помочь людям, которые разрушают свою собственную жизнь? Ведь более половины женщин, попавших в тюрьмы, оказались там из-за наркотиков. Там же множество бездомных и душевнобольных, ибо у нас нет структур, которые бы занимались душевнобольными.

— Их ликвидировали в период правления рейгановской администрации?

— Да, конечно! И мне кажется, мы должны найти пути решения социальных проблем в обществе, а не просто выталкивать людей с проблемами за пределы общества! Это и будет демократией!

— Сколько всего заключенных в США?

— Около 1, 9 миллиона человек. Без сомнения, США лидируют в мире по числу заключенных.

— Неужели?

— Да. Прежде мы соревновались с Россией, но ныне количество узников у нас превысило российские показатели.

— Сколько раз вы посещали Советский Союз после освобождения?

— Я была в СССР четыре или пять раз. Первый раз в 1972 году, затем в начале 80-х, потом я приезжала, когда получила Ленинскую премию мира, а потом была гостем Фестиваля молодежи и студентов в 1985 году.

— Каковы были ваши впечатления? Видели ли вы за фасадом, который вам демонстрировали власти, проблемы?

— Да, несомненно. Я посетила множество заводов, школ, пионерских лагерей, и я, конечно, не могла не видеть проблем. Но я не знала их масштаба до того момента, когда начался процесс, приведший к коллапсу социализма.

— Как вы думаете, глядя на все с некоторой исторической дистанции: был ли неизбежен крах советского социализма?

— Наверное, в каком-то смысле был неизбежен.

— Как сложились ваши отношения с компартией США после вашего освобождения?

— Да, я ныне не член коммунистической партии. Но не потому, что я потеряла веру, нет. Я по-прежнему верю в возможность и необходимость борьбы за демократический социализм. Защищаю Кубу. Я оставалась членом коммунистической партии до 1991 года. Я покинула компартию вместе с почти тысячей других ее членов, потому что мы почувствовали, что не можем добиться демократизации внутренней жизни компартии. Сейчас я активно участвую в кампании против тюремно-промышленного комплекса.

— Что означает термин «тюремно-промышленный комплекс»? Заключенных заставляют работать?

— Да, конечно. Есть принудительный труд. Но это только часть проблемы. Модель скопирована с военно-промышленного комплекса. Корпорации все глубже включаются в тюремную сферу. Сейчас существуют частные тюрьмы, и корпорации используют труд заключенных для извлечения прибыли. Это означает, что корпорации получают прибыли, производя товары и оказывая услуги.

— Законодательство допускает это?

— Да, во многих штатах. Например, Corrections Corporation Inc. — это одна из крупнейших частных тюрем.

— Давайте вернемся к основной теме, от которой мы несколько отклонились. Как вы пережили крах советского социализма и распад восточного блока? Было ли это травмой для вас?

— Конечно, не только для меня, но и для многих людей, вся жизнь которых была посвящена борьбе за социализм, это было чудовищным ударом. И, конечно, это было невыразимо тяжело для меня. Но в то же время мне кажется, что коллапс существующего социализма не означает конец идеи. Действительно, многие социалистические страны потерпели поражение, за исключением, конечно, Кубы. Переход к глобальному капитализму, который происходит сейчас, оказывает огромное воздействие на повседневную жизнь повсюду, на многих трудящихся, в том числе и в США.

— Несмотря на все сегодняшние трудности, переживаемые Кубой и кубинским социализмом, вы защищаете Кубу. Почему?

— Кубинцы находятся в очень трудной ситуации: нет Советского Союза, оказывавшего экономическую помощь Кубе, покупавшего сахар по ценам выше рыночных… И они сейчас развивают экономику туризма, которая, без сомнения, породит множество социальных проблем, прежде ликвидированных. Например, проституцию и так далее…

— Но тогда получается замкнутый круг. Как только общество начинает развивать сферу услуг, сознательно ликвидирует равенство и у людей появляется выбор, немедленно начинаются социальные проблемы. Где же концептуальный выход из этого?

—В то же время, если вы посмотрите на происходящее на Кубе, вы увидите, что они пытаются сохранить бесплатное образование и бесплатную медицину. Они не изменяют своей политике доступного жилья, плата за которое составляет не более 5—6% заработной платы. И я думаю, что это очень важно. Да, на остров, в кубинскую экономику проникли иностранные компании. Они строят на острове отели и инфраструктуру туризма. Тем не менее кубинцы не допускают приватизации здравоохранения и образования, некоторых других сфер. По-моему, это чрезвычайно важно.

— Критики социализма в России сказали бы по этому поводу, что социализм годится только для слабых людей. Сильный проложит себе дорогу при любых обстоятельствах. А все эти меры годятся лишь для стран «третьего мира». Как бы вы ответили им?

— «Третий мир» может быть легко обнаружен внутри западных стран. Проблема в том, что в странах, подобных США, на бедноту не обращают внимания. Бедность, подобную той, что царит в «третьем мире», вы сможете обнаружить повсюду в мире капиталистическом. Мне кажется, социализм столь же важен для этих стран, как и для «третьего мира».

— Вы по-прежнему утверждаете, что в США существуют политические заключенные?

— Да, и за их освобождение мы боремся. Нам известно около 150 случаев заточения людей по политическим мотивам.

— Но ведь, как правило, эти люди осуждены по уголовным статьям, по обвинению в убийстве полицейского или в чем-то этом роде, не так ли?

— Да, но не только. Например, некоторые пуэрториканцы находятся в тюрьме по обвинению в заговоре с целью совершения терактов без каких бы то ни было реальных свидетельств подготовки к осуществлению актов террора. Это, несомненно, политические заключенные.

— Скажите несколько слов о своей личной жизни. У вас есть семья?

— Я живу с мамой. Неподалеку живет сестра. У меня нет своих детей, но я помогала воспитывать племянницу, которая родилась, когда я сидела в тюрьме. К сожалению, я должна сказать, что большая часть моего личного времени и личной жизни оказалась поглощена политической работой. Иногда, впрочем, я отдыхаю. Недельку-другую.