Демократия и тоталитаризм - Арон Реймон (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Обе системы в настоящее время двухпартийны, однако у партий в Великобритании и США есть существенные различия. Обе английские партии дисциплинированны: в палате общин депутаты-консерваторы не могут не голосовать за правительство консерваторов всякий раз, когда «whips» [13] отдают соответствующее приказание. В американской же системе партии не дисциплинированны, и обычно президент правит, опираясь на большинство собственной партии и меньшинство из числа оппозиционной партии.
Оба примера иллюстрируют родственные и в то же время противоположные типы конституций. В обоих случаях взаимодействовать должны все высшие государственные инстанции. Приходится слышать о разделении властей в США. В каком-то смысле это верно. Носитель исполнительной власти, президент, избирается иначе, чем носитель законодательной власти — палата представителей и сенат. Однако функционирование режима требует взаимодействия президента и конгресса. Точно так же английская система предполагает постоянное взаимодействие правительства и Палаты общин. В обеих системах власть ограничена благодаря ее рассредоточению между многочисленными инстанциями. По выражению Монтескье, власть останавливает власть. Президент США располагает чрезвычайно широкими полномочиями, но — в пределах, очерченных Конституцией. Он пользуется определенной свободой при проведении внешней политики, но для объявления войны и подписания мира ему нужна санкция конгресса. Вместе с тем оба режима действуют так, что решения все-таки принимаются. Цель конституционного режима—ограничить власть, не парализуя ее. Президент США имеет право подбирать себе сотрудников и направлять дипломатию. Правительство Великобритании опирается на парламентское большинство, которое обычно одобряет его предложения и действия, пока недовольство его действиями не приводит к удалению премьер-министра его же собственной партией. Иногда депутаты большинства предпочитают провести новые выборы, чтобы не санкционировать неугодные им действия правительства. Наконец, в США и Великобритании судебная власть независима, у гражданина есть средства для защиты от произвола администрации или правителей.
С точки зрения конституционного устройства можно считать идеальными оба эти типа правления — президентский и парламентский, полагая, что все конституции плюралистических режимов более или менее близки.
Различия конституций не дают возможности классифицировать режимы. В самом деле, оба способа правления — английский и американский — схожи больше, нежели парламентское правление во Франции с парламентским правлением в Великобритании. Французский режим. Конституция которого не столь уж отлична от английской, функционирует совершенно иначе. В нашей системе несколько партий, а не две. В Великобритании исполнительной власти обеспечена устойчивость, тогда как у нас она очень нестабильна. Британский избирательный закон, чрезвычайно простой, не менялся. Выборы проходят в один тур, и избранным считается кандидат, набравший большинство голосов. Франция, видимо, установила мировой рекорд по изменениям не только Конституции, но и избирательных законов.
Вот почему, если классифицировать конституционно-плюралистические режимы лишь в категории «парламентский — президентский», то в одной группе окажутся режимы, практика которых не имеет ничего общего. Конституционные различия, обоснованные с правовой точки зрения, пригодны для использования в социологическом изучении — при обозначении направлений, следуя которым можно представить себе идею того или иного режима. Однако они недостаточны, чтобы классифицировать все возможные типы режимов.
Вторая переменная величина политической системы — партии. По простейшему определению, партией называется добровольное объединение, более или менее организованное, действующее более или менее постоянно и преследующее цель во имя определенной концепции общества и его интересов решать самостоятельно или в союзе с другими задачи управления.
Такое определение соотносит партии с их целями. Партия — это объединение людей, стремящихся выполнять функции управления; как следствие, она должна делать все необходимое, чтобы добиться этого, следовательно, ей необходимо располагать большинством и депутатов, и министров.
Партия — объединение добровольное, поскольку в конституционных режимах никто не обязан принадлежать к какой-либо партии. Огромное большинство граждан в значительной части конституционно-плюралистических режимов не принадлежит ни к одной из партий. (Впрочем, это справедливо и для однопартийных режимов.)
Мое определение вряд ли приложимо к партиям, монопольно владеющим властью, после того как они ее добились. В США, в Великобритании, во Франции партии соперничают друг с другом. Если у партии нет соперников — меняется ее природа.
Определяя цель партии, я не использую термины «могущество» и «влияние». В плюралистических демократиях множество группировок, стремящихся оказывать влияние на рядовых граждан или на правителей. Профсоюзы, вне всякого сомнения, к этому тоже стремятся. Однако, исходя из нашего определения, профсоюзы — не партии, так как они не ставят целью присвоение функции управления. Старая Морская и колониальная лига не была партией, хотя распространяла культ морской державы. Лига за Спасение и обновление Французского Алжира — тоже не партия. Будучи добровольным объединением, она борется за влияние на граждан и правителей, но не планирует приход к власти. Точное определение партии должно принимать во внимание цель, с которой объединяются люди.
Каноническая в наше время классификация партий вытекает из социологии Макса Вебера. На полюсах — два идеальных вида: организованная массовая партия и парламентская группа.
Образец организованной массовой партии — немецкая социал-демократия в том виде, в каком она существовала с конца XIX века до захвата власти Гитлером. Она была массовой партией, поскольку насчитывала множество (сотни тысяч) членов и получала миллионы голосов на выборах. Партийцы были организованы на постоянной основе, распределялись по секциям и федерациям, подчинялись уставу, регламентирующему внутрипартийную жизнь. Партия обзавелась постоянной бюрократией, сравнимой с той, что действует на крупных предприятиях. Одни и те же активисты были и функционерами, и руководителями партии.
