Метаморфозы власти - Тоффлер Элвин (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Подобно этому, производство может быть расширено и назад, включая такие функции, как обучение персонала, предоставление дневного отдыха и другие службы. Несчастливый рабочий физического труда может быть принужден стать «продуктивным». В высокосимволической деятельности счастливые рабочие производят больше. Таким образом, производительность начинает определяться еще до прихода рабочего в контору. Раньше такое расширенное определение производства показалось бы расплывчатым и бессмысленным. А для суперсимволических лидеров нового поколения, привыкших к системному мышлению, такое определение естественно.
Вкратце, выработана новая концепция производства как гораздо более широкого процесса, чем могли вообразить экономисты и идеологи узколобой экономики. С каждым шагом вперед, начиная с сегодняшнего дня, добавленная стоимость возникает во все большей степени из знаний, а не из дешевого труда, из символов, а не из сырья.
Такое глубокое изменение концепции источника добавленной стоимости чревато последствиями. Новая концепция вдребезги разбивает допущения как марксизма, так и теории свободного рынка, равно как и материал-изма, породившего их обоих. Таким образом, и идея о том, что стоимость продукта возникает только вместе с потом рабочего, и то, что стоимость возникает благодаря славному капиталисту-предпринимателю, — обе они опираются на материал-изм, обе они должны считаться ложными и неконструктивными как политически, так и экономически.
В новой экономике все создают добавочную стоимость: и получатель, и инвестор капитала, и оператор, нажимающий на кнопки, и продавец, и разработчик систем, и специалист по телекоммуникациям. И, что особенно важно, ее создает потребитель. Стоимость возникает в результате всего действия, а не отдельного шага или процесса.
Важность умственного труда будет возрастать, несмотря на многие публикации, пугающие ужасными последствиями «исчезновения» промышленной базы или высмеивающие концепцию «информационной экономики». Останется и новая концепция происхождения богатства.
Мы сейчас наблюдаем мощную конвергенцию изменений — трансформацию производства, происходящую одновременно с трансформацией капитала и денег. Все вместе они создают новую систему созидания ценностей на планете.
8. АБСОЛЮТНЫЙ ЗАМЕНИТЕЛЬ
Читатель этих страниц имеет поразительные способности, обычно называемые грамотностью. Испытываешь шок, когда вспоминаешь, что все наши предки были неграмотны. Не глупы или невежественны — все совершенно неграмотны.
Просто читать считалось фантастическим достижением в древнем мире. Святой Августин писал в V в. о своем наставнике святом Амвросии, епископе Миланском, который был столь образован, что мог читать, не шевеля губами («про себя» — говорим мы сейчас). Благодаря этому потрясающему мастерству он считался самым умным человеком на белом свете.
Большинство наших предков не только были неграмотны, они были также и «арифметически невежественны», если обозначать этими словами то, что они не знали простейших арифметических действий. Те же немногие, кто знал и умел ими пользоваться, считались явно опасными людьми. Знаменательное предупреждение, приписываемое св. Августину: христиане должны держаться в стороне от людей, которые умеют складывать и вычитать. Было очевидно, что эти люди имели «соглашение с дьяволом затемнять дух и ввергать человека в заклад преисподней» — чувство, с которым многие математики-четверокурсники сегодня могут согласиться [113].
Прошла тысяча лет, и мы нашли «мастеров вычислителей», обучивших людей делать коммерцию своим поприщем.
Это подчеркивает, что многие простейшие ухищрения, которые допускаются и в сегодняшнем бизнесе, — результат столетий и тысячелетий накопленного культурного развития. Знания, полученные от китайских, индийских, арабских и финикийских купцов, равно как и от западных, стали бесценной составной частью тех традиций, на которые опираются сегодня деловые люди и администраторы во всем мире. Следующие поколения будут учиться этим ухищрениям, приспосабливать их, передавать их по наследству и затем постепенно получать требуемый результат.
Все экономические системы исходят из «базы знаний». Все деловые предприятия зависят от ресурсов, созданных и существовавших до появления современного им социального строя. В отличие от капитала, труда и страны эта сторона обычно не учитывается экономистами и бизнесменами, когда они подсчитывают «входные данные», необходимые для производства. Однако эти ресурсы, частично окупающиеся, а частично использующиеся бесплатно, — в настоящее время важнее всех ресурсов вообще.
В переломные периоды истории развитие знания полностью уничтожало старые барьеры. Наиболее важными в этих переломных событиях были открытия новых способов закрепления мысли и коммуникации, как, например, идеографического письма... алфавита... знака для обозначения понятия «ничего» — нуля... и уже в нашем столетии — компьютера.
Тридцать лет тому назад любой человек, обладающий минимальной возможностью использовать компьютер, описывался в популярной литературе и прессе как «математический чародей» или «сверхмозг», точно так же, как святой Амвросий в свое время за Умение читать, не шевеля губами.
Сегодня мы живем в такой перевозбужденный момент истории, когда общая структура человеческого знания может опять вздрогнуть перед изменением, как тогда, когда рухнули старые барьеры. Мы еще не накопили достаточного количества «фактов» — какими бы они ни были. Так же, как мы сегодня переструктурируем компании и всю экономику, мы полностью реорганизуем производство и распределение знания и символики, используемой для его передачи и распространения.
Что это означает?
Это означает, что мы создаем новые сети знания... соединяем концепции одну с другой в их исходных моментах развития... строим поразительные иерархии умозаключений... создаем новые теории, гипотезы и описания, основываясь на новых предположениях, новых языках, новых кодах и новых логических построениях. Бизнес, правительственные организации и индивиды собирают и накапливают более истинные данные, чем те, которые накопила предыдущая история (создаются массивы, которые станут своеобразными золотыми приисками для завтрашних историков).
Но что более важно, мы умеем находить внутреннюю связь между данными по многим направлениям, выявляя их контекст, а затем переводя их в информацию; и мы умеем объединять информационные массивы в более крупные модельные блоки и создавать архитектуру знания.
Ничто из этого не предполагает, что данные правдивы, а информация и знание истинны. Но это означает огромные изменения в нашем видении мира, в отношении к ценностям и власти.
Не всегда это новое знание подтверждено реальными фактами, не всегда оно точно и определенно. Большая часть знания, если говорить на общепринятом языке, невыразима словами и состоит из ряда допущений, взятых из нагромождения более высоких допущений, из фрагментов моделей, из почти незаметных аналогий, — и все это включает в себя не простую логическую и четко выраженную неэмоциональную информацию о данных, а совокупность энтузиазма и эмоций, не говоря уж о фантазии и интуиции.
Таковы сегодняшние гигантские сдвиги в осознании общественного базиса — не в компьютерной гипертрофии или исключительно в финансовых манипуляциях, — это знание, объясняющее рост сверхсимволической экономики.
