Опыты научные, политические и философские (Том 3) - Спенсер Герберт (читать книги полностью TXT) 📗
Так как из младших служащих преуспевают наиболее те, которые наименее подвержены укорам совести - скорее переводятся на лучшие оплачиваемые должности и потому имеют больше шансов со временем открыть собственное дело, то естественно, нравственность хозяев этих предприятий мало чем отличается от нравственности их служащих. Обычная недобросовестность оптовых торговцев подтверждает это вполне. Приказчики не только вынуждены, как мы видели выше, обманывать покупателей на качестве продаваемого товара, этот обман простирается и на количество его, и не вследствие случайной свободной проделки служащего, но как результат установленной системы, ответственность за которую падает на фирму. Обычный прием заключается в приготовлении кусков, которые заключают в себе меньшее число аршин, нежели показывается торговцем. Кусок коленкора номинально заключает в себе 36 ярдов, в действительности же в нем не бывает никогда больше 31 ярда, - и это уж так прямо и признается в торговле вообще. Долго накоплявшаяся сумма обманов, на которую указывает этот обычай, - постепенное уменьшение длины, из которых каждое первоначально вводилось каким-нибудь недобросовестным адептом, которому тотчас же подражали его конкуренты, - теперь ежедневно продолжает возрастать во всех случаях, где торговцу не угрожает немедленное изобличение; число предметов, продающихся в маленьких пачках, пакетах, связках, вообще в такой форме, которая не допускает измерение в момент продажи, обыкновенно меньше показанного фирмой. Шелковый шнурок, так называемый "six quarters", долженствующий иметь 54 дюйма, в действительности заключает в себе только 4 четверти, или 36 дюймов. Тесемка продается обыкновенно гроссами, заключающими в себе двенадцать пучков по 12 ярдов в каждом. Но эти двенадцатиярдовые пучки сокращаются теперь постоянно на 4 или даже на 7 ярдов, так что обычная теперь длина равняется 6 ярдам. Другими словами, те 144 ярда, которые заключались когда-то в гроссе, растаяли теперь в некоторых случаях до 60. И этот обман распространяется также и на толщину. Французский бумажный шнурок, например (французский только по названию), приготовляется теперь различной толщины, которая отмечается соответственно цифрами 5,7,9,11 и т. д.; каждая из этих цифр показывает число сплетенных нитей или, вернее, число нитей, которое должно быть, но которого нет налицо; из трех образцов, взятых у различных торговцев, только один заключал указанное число нитей. Бахрома, например, которая продается намотанной на картон, часто имеет в сказовом конце два дюйма ширины, а в другом только один, или первые 20 ярдов хорошего качества, а остальные, скрытые от глаз, похуже. Эти мошенничества производятся без всякого стеснения, как обычное дело. Мы читали сами ордер, данный служащему, в котором изложены были детали заказа с указанием действительной длины и той, которая должна была фигурировать на ярлыках, и мы сами слышали от одного фабриканта, что ему заказана была тесьма по 15 ярдов в куске, причем на ярлыках должно было стоять: "Гарантировано 18 ярдов"; если же он выставлял на ярлыках действительную длину, ему возвращали товар обратно, и все, чего он мог в этом вопросе добиться, это отпускать товар без ярлыков.
Нельзя себе представить, чтобы в отношениях с фабрикантами эти оптовые торговцы руководствовались кодексом морали, значительно отличающимся от того, которым регулируются их отношения с розничными торговцами. Факты показывают, что разница тут невелика. Например, приказчик (исключительно заведующий закупками для какого-нибудь оптового предприятия на фабриках) забирает часто у какого-нибудь первоклассного фабриканта небольшое количество какого-нибудь нового товара, для создания рисунков которого потрачено немало времени и денег; этот товар он передает другому фабриканту для воспроизведения в большом количестве. Затем, некоторые закупщики делают свои заказы не иначе как устно, чтобы в случае надобности иметь возможность отпереться от них, и нам рассказывали о случае, когда фабрикант, обманутый однажды таким образом, потребовал в другой раз для своего обеспечения подписи приказчика и получил отказ. Существуют и такие неправильные действия, за которые ответственны, как нам кажется, лица, стоящие во главе оптовых предприятий. Мелкие фабриканты, располагающие недостаточным капиталом и в моменты застоя лишенные возможности выполнить свои обязательства, часто попадают в зависимость от оптовых фирм, с которыми имеют дела и жестоко эксплуатируются ими. Попавшему в такое положение остается или продать весь свой товар с большим убытком - 30 или 40 % ниже стоимости его, или заложить его, и, если кредитором является оптовое предприятие, фабриканту несдобровать. Он должен работать на условиях, предписываемых фирмой, и почти всегда банкротится. Чаще всего это наблюдается в шелково-чулочном деле. Вот слова одного крупного представителя этой отрасли, наблюдавшего не раз на своем веку банкротство многих более мелких товарищей по профессии: "Их могут до времени щадить, как кошка щадит попавшую к ней в лапы мышь, но в конце концов они будут все же съедены". И мы тем охотнее верим этому свидетельству, что подобная же система, как нам достоверно известно, практикуется также некоторыми кожевниками по отношению к мелким сапожникам, так же, как и торговцами хмелем и солодом по отношению к мелким лавочникам.
Относительно другого класса оптовых торговцев, торгующих иностранными и колониальными товарами, мы должны сказать, что, хотя в зависимости от характера их специальности их плутни менее многочисленны и разнообразны, так же как и менее ярки, тем не менее и они также носят на себе тот же самый отпечаток. Так как вряд ли можно допустить, чтобы сахар и пряности могли действовать в качестве нравственной или физической антисептики, то мы вправе предположить, что торгующие этими товарами будут, подобно оптовым торговцам, действовать в направлениях наименьшего сопротивления. И на самом деле они точно так же эксплуатируют розничного торговца, как в отношении качества, так и в отношении количества. Описание их товаров не соответствует обыкновенно действительности. Образцы, рассылаемые ими своим покупателям, выдают часто за первый сорт то, что на самом деле второго сорта. Странствующие агенты должны переносить с места на место эти лживые наметки, и, если розничный торговец не обладает достаточной проницательностью или большим знанием дела, он в большей или меньшей степени подвергается обману. Иногда никакое умение не может его спасти. Существуют такие виды обмана, которые мало-помалу утвердились в качестве торговых обычаев, которым розничный торговец вынужден подчиняться. При покупке сахара, например, его обманывают как в качестве, так и в весе. История этого мошенничества такова. Первоначально торговец скидывал на тару с каждой бочки сахара 14 % с веса брутто. Действительный вес дерева, из которого делались бочки, равнялся тогда приблизительно 12 % от веса брутто. Таким образом покупатель получал 2 % барыша. Постепенно бочки стали делаться толще и тяжелее, так что в настоящее время первоначальные 12% возросли до 17 % веса брутто, а так как 14 %-ная скидка все еще продолжает быть в силе, то в результате получается то, что розничный торговец теряет 3 %, которыми он оплачивает дерево вместо сахара. Что касается качества товара, то здесь обман построен на обычае давать пробу из самой лучшей части бочки. Во время своего путешествия с острова Ямайки или с другого места сахар подвергается некоторой усушке; патока, в большем или меньшем количестве, всегда присутствующая в сахаре, просачивается из верхней части бочки в нижнюю, и эта нижняя часть, известная в технике под названием "подошва", foots, окрашивается в более темный цвет и представляет более низкую ценность. Количество его, заключающееся в бочке, значительно колеблется; и потому розничному торговцу, получившему фальшивую пробу, остается угадать, каково будет это количество, и он часто, к ущербу для себя, предполагает его менее действительных его размеров. Нам остается еще упомянуть о другом, более тонком, виде обмана, который заключается в том, что сахарозаводчики помещают влажный сахарный песок в высушенные бочки. В течение того промежутка времени, который предшествует открытию бочки розничным торговцем, высушенное дерево впитывает в себя избыток влаги, заключающийся в сахаре, отчего последний выигрывает в качестве. Если же торговец вздумает жаловаться на то, что вес бочки превосходит положенную тару, он получит в ответ: "Пришлите бочку, она будет, согласно торговым обычаям, высушена и взвешена".
