Книга Небытия (СИ) - Филатов Вадим Валентинович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
ГЛАВА 3. ТЁМН
ЫЕ ЗВЁЗДЫ НЕБЫТИЯ.
Сегодня ночью все будет хорошо.
Сегодня ночью все будет хорошо.
Будет ни лето, ни осень, ни весна, ни зима,
Никто не станет думать, и никто не сойдет с ума.
Никто не родится и никто не умрет,
И не покончит с собой, и никто никого не убьет.
Никто не будет уродлив, не будет красив,
Никто не будет мертв, зато никто не будет жив.
Сегодня ночью все будет хорошо.
Сегодня ночью нигде не будет ничего.
Сегодня ночью нигде не будет никого.
Сегодня ночью все будет хорошо.
(Михаил Науменко)
1). ВОЛ
Я К СМЕРТИ.
Смертью уничтожается всё. Если бы было возможно простым волеизъявлением мгновенно и безболезненно перестать быть, человечество не просуществовало бы и двух– трёх поколений. Но механизм саморазвития и саморазрушения бытия предусматривает всевозможные уловки, с помощью которых заставляет людей цепляться за жизнь, пока, наконец, они всё равно с отвратительным гниением не становится добычей могильных червей. Кто-то из философов сказал, что любая жизнь – это растянутое во времени умирание. Смерть каждое мгновение подходит всё ближе и ближе к своей жертве, уравнивает серийного убийцу детей и Льва Толстого, приводя их обоих в итоге к абсолютному нулю. Небытие представляет собою такую всеобъемлющую и единственную реальность, что бытие оказывается всего лишь иллюзорной видимостью. Бытие присутствует только вчера и сегодня, а Небытие было, есть и будет всегда.
В эпоху Зенона и Эпикура в Древней Греции жил философ Гегесий, прозванный Учителем Смерти. Он принадлежал к Киренской школе, основатель которой Аристипп учил, что смысл жизни заключается в наслаждениях, а потом совершил самоубийство. Гегесий был убеждён в том, что в мире царит страдание. Лучшее, что может сделать человек – это постараться не печалиться об этом и проявлять бесчувственность к смерти. Гегесий настолько убедительно показывал ничтожество жизни, что многие его слушатели совершили самоубийство и в результате ему запретили проповедовать его взгляды. Однако Гегесий, также как Артур Шопенгауэр, отрицавший волю к жизни и доживший до глубокой старости, вовсе не призывал к немедленному самоубийству – он проповедовал презрение к жизни и волю к смерти, то есть готовность умереть в любую минуту. Ведь, как говорил Фалес, между жизнью и смертью нет никакой разницы. Однако, когда его спросили – почему же он, в таком случае, не умрёт, он резонно ответил – именно поэтому.
В истории философии известна ещё одна воля – ницшеанская воля к власти, которая обычно рассматривается, как некое утверждение жизни. Однако воля к власти у Ницше вовсе не означает банальной тенденции к господствованию. Скорее это стремление выйти за пределы самого себя, проистекающее из ощущения недостатка и неполноты повседневного существования. Развивая концепцию Ницше, можно сказать, что воля к власти одновременно выступает в качестве воли к смерти или воли к Ничто, в которой, однако, имеет значение не столько результат, сколько сам процесс. Данный экзистенциальный императив предельно ясно прозвучал в высказывании Ж.Батая: «Умри, как собака!» Философское обоснование воли к Ничто, как проявления воли к власти можно найти в философии Хайдеггера: «Волить Ничто отнюдь не означает волить отсутствие всего действительного – нет, это как раз означает волить действительное, но только такое действительное, которое всё и повсюду уничтожает, т.е. волить уничтожение. И в таком волении власть по-прежнему обеспечивает себе возможность повелевания, возможность быть господином». (М.Хайдеггер. «Ницше и пустота»).
Что же представляет собой всепобеждающее Ничто? Рассмотрение данного понятия необходимо начать с выявления близких ему смыслов. В частности, в философской литературе часто проводится различие между тремя родственными блоками понятий: «небытие», «пустота» и «ничто». Однако, следует сделать оговорку относительно того, что перечисленные понятия в содержательном отношении весьма близки между собой. Поэтому их дифференциация носит достаточно условный характер.
2)
. НЕБЫТИЕ ЕСТЬ, А БЫТИЯ НЕТ.
Всех нас не будет. Хотя это уже было.
Простые люди слишком полагаются на то, что видят и слышат. Трудность в определении небытия заключается в том, что дух не имеет представления о Ничто. Он останавливается у той линии, за которой исчезают созерцание, и понимание. О Ничто невозможно создать ни образа, ни понятия, оно находится за пределами любых определений, потому что ничто – это и есть дух. Растворение духа в пустоте небытия – это самосознание духа.
Тем не менее, небытие обычно определяется как отсутствие бытия. Понятие «небытия» отличают от «ничто», если определять последнее как отрицание определённости. В историко-философской традиции небытие, как правило, лишается субстанциональной содержательности и рассматривается в качестве категории, противоположной бытию. Сложность осмысления «небытия», на которую указывал Парменид, заключается в следующем: небытие – это отсутствие, однако определение отсутствия должно быть основано на каких-нибудь признаках. С другой стороны, наличие признаков предполагает существование объекта описания. В результате возникает парадокс наличия отсутствия небытия. Этот кажущийся парадокс подводит к идее о самодостаточности и субстанциональности небытия – идее, которой владели древние и средневековые мистики. Правда, при этом они чаще оперировали понятием «ничто». Выражение «вселенная есть ничто», рассматривалось в контексте концепции о растворении человеческого духа в Абсолюте, составлявшей позитивный аспект многочисленных мистических учений. Сам же Парменид ошибочно отождествляет бытие с реальностью, отказывая тем самым в реальности небытию. В соответствии с его учением «бытие есть, а небытия нет», вследствие чего последнее невозможно помыслить и описать рационально. А основатель наиболее яркого древнегреческого материалистического учения Демокрит был напротив убеждён в существовании как бытия (атомов), так и небытие (пустого пространства между ними). При этом «небытие» у Демокрита, подобно «пустоте» в буддизме, рассматривается не как абсолютное отсутствие, а скорее в качестве некой особой формы существования. Помимо этого, идея Небытия, в виде предположения, присутствует в учении софиста Горгия, который заявлял, что во – первых ничего нет, во-вторых, если что-то есть, то мы об этом не узнаем и, в-третьих, если всё-таки узнаем, то не сможем рассказать другим. А разрабатывавшие так называемую отрицательную или негативную теологию средневековые европейские богословы, использовали понятие Ничто, как указание на то, что природа Бога недоступна пониманию и находится за пределами всех возможных определений.
В целом же, афоризм Парменида о невозможности существования небытия надолго ограничил осмысление позитивной составляющей этого понятия. Европейская философская традиция в целом до сих пор отказывает Небытию в его субстанциональности. Что касается российской философской литературы, то здесь можно отметить книгу Натана Солодухо «Философия небытия», в которой автор разработал теорию мира как единства бытия-небытия, сформулировал принципы и законы философии небытия, обосновал проблему соотношения бытия-небытия как исходную философскую проблему. Однако создатель «теории философии небытия» рассматривает её исключительно как метафизическую модель и не делает из полученных результатов никаких экзистенциальных выводов. Намного раньше субстанциональный смысл абсолютного Небытия был открыто провозглашён русским советским философом Арсением Чанышевым в написанном им ещё в шестидесятые годы двадцатого столетия, в условиях жёсткой цензуры «Трактате о небытии». Это произведение по понятным причинам было опубликовано сравнительно недавно и до сих пор воспринимается некоторыми представителями официальной бюрократической философии в качестве неудачной интеллектуальной шутки мыслителя, как нечто совершенно несерьёзное, философский курьёз. И действительно, в своём произведении Чанышев демонстративно нарушает все гласные и негласные принципы, в соответствии с которыми в течение многих десятилетий фабрикуются многословные и не представляющие ни малейшей ценности «философские» монографии – то есть, он выступил в роли нарушителя конвенции. Достаточно сказать, что философский трактат Чанышева написан понятным для всех языком, что само по себе является страшным ударом по имитационной стилистике бюрократической философии, в соответствии с которой, когда на вопрос отвечает философ, перестаёшь понимать вопрос. Говоря о характерном для большинства современных профессиональных философов терминологическом словоблудии, Эмиль Чоран, в частности отмечал, что самые банальные идеи, переведённые на философский жаргон, способны приобрести кажущуюся значимость и весомость: «Когда философ переходит на нормальный язык, сразу становится ясно, как мало ему есть что сказать. Я всегда считал, что философский жаргон – это невероятный обман». Если в древности силой слова останавливали солнце и разрушали города, то уже в средневековье пустопорожняя болтовня ни о чём стала престижным, хорошо оплачиваемым видом деятельности. Иначе говоря, имитаторы от философии не утверждают ничего, но утверждают это очень непонятными словами. Как говорил в 19 веке американский писатель Генри Торо: «В наше время существуют профессора философии, но не философы». Видимо, Чанышев стал редким исключением из отмеченной Торо закономерности. Согласно его взглядам, всё возникает из Небытия, в которое неизбежно в конце концов возвращается. Да и возникает ли в действительности это самое всё, или оно тоже, по крайней мере, потенциально, не существует? При этом бытие рассматривается им как временная и случайная аномалия всё того же Небытия. В подтверждение своей позиции Чанышев сформулировал следующие тезисы:
