Монтескье - Баскин Марк Петрович (бесплатные серии книг txt) 📗
Таким образом, интерес Монтескье к России не является исключением.
В отличие от французских реакционеров, третировавших все русское, Монтескье пристально изучал русскую историю, экономическую политику царского правительства и высказывал глубоко оптимистические суждения о будущем русского народа.
В «Персидских письмах» Монтескье повествует о России от имени мнимого персидского посланника, проживающего в Московии. Политический строй царской России не пользовался симпатиями французского просветителя. Он характеризует русского государя как неограниченного властителя над жизнью и имуществом своих подданных. Даже персидский владыка, писал он, «наместник пророков, царь царей, кому небо служит балдахином, а земля — подножием, не так страшен, когда пользуется своей властью» (13, стр. 107).
Вместе с тем Монтескье не переносит своей антипатии к царскому режиму на русский народ. В книге «О духе законов» Монтескье высоко ценит патриотизм русского народа, доказанный в войне со шведами, выносливость русских солдат, их настойчивость, твердость духа при поражении, их умение в конечном счете добиваться победы.
В главе, посвященной шведскому королю Карлу XII, Монтескье пишет:
«Этот государь, опиравшийся только на свои собственные силы, погубил себя потому, что строил замыслы, требовавшие для своего выполнения долгой войны, которая была не по силам его государству.
Он задумал сокрушить не государство в период упадка, а империю в период ее зарождения. Для московитов война с ним явилась хорошей школой. После каждого поражения они приближались к победе и, терпя внешний урон, научились внутренней обороне.
Блуждая по пустыням Польши, которые как бы стали частью Швеции, он считал себя повелителем мира, между тем как его главный враг укреплялся против него, теснил его, утверждался на берегах Балтийского моря и частью разрушал, частью завоевывал Ливонию.
Швеция походила на реку, течению которой дали другое направление, поставив плотину у ее истока.
Не Полтава погубила Карла, он все равно погиб бы если не в этом, так в другом месте. Случайности фортуны можно легко исправить, но нельзя отразить события, постоянно порождаемые природой вещей.
Однако главным врагом его была не столько природа или фортуна, сколько он сам.
В своей деятельности он не считался с существующим положением вещей…» (14, стр. 282–283).
Придавая огромное значение климатическим условиям, Монтескье рассматривал холодный русский климат и обширные территории страны в числе главных причин возникновения царского самодержавия. Однако он признавал, что географическая среда не препятствует русским вести политическую борьбу со своими монархами.
Особенный интерес представляет заявление Монтескье о глубоком противоречии между деспотическим режимом в царской России и интересами прогрессивного развития русской экономики. Россия, заявляет он, прежде всего нуждается в торговле, а торговля, для того чтобы сделаться прочной, требует денежных операций. Однако эти операции наталкиваются на деспотические законы, воспрещающие денежные отношения с иностранными государствами. Русский народ состоит из крепостных, фактически являющихся рабами, и из духовных или дворянских лиц, являющихся политическими рабами своего государя. России не хватает прежде всего третьего сословия, которое должно состоять из ремесленников и купцов.
Таким образом, в осторожной форме Монтескье говорил о необходимости изменения экономического и политического строя в России, отмены крепостничества, уничтожения несправедливых законов и поощрения деятельности третьего сословия. Его социально-политическая программа для России в ряде решающих вопросов совпадает с его программой политических реформ во Франции.
Останавливаясь на важнейших событиях из русской истории, Монтескье особое внимание уделил деятельности Петра I, петровским реформам. Он видел в Петре I выдающегося политического деятеля и отмечал, что его смелые мероприятия наталкивались на сопротивление реакционных сил.
«Московиты, — заявляет Монтескье, — совсем не могут выезжать из своего государства, хотя бы даже для путешествия. Таким образом, будучи отделены от других наций законами своей страны, они сохранили свои древние обычаи с тем большей к ним привязанностью, что они и не думают, что можно иметь другие. Но царствующий ныне государь захотел все переменить. У него вышли большие неприятности с ними по поводу их бород, а духовенство и монахи немало боролись, отстаивая свое невежество.
Он стремится к тому, чтобы искусства процветали, и ничем не пренебрегает, чтобы прославить в Европе и Азии свой народ, до сих пор всеми забываемый и известный только у себя на родине. Беспокойный и стремительный, он скитается по своим обширным владениям, всюду проявляя свою природную суровость.
Он покидает свою страну, как будто она тесна для него, и отправляется в Европу искать новых областей и новых царств» (13, стр. 109).
В книге «О духе законов» Монтескье комментирует некоторые законы, изданные Петром I, и одобряет главным образом те из них, которые, по мнению французского просветителя, могут в той или иной степени облегчить положение крепостных крестьян. Петр I, пишет он, сделал весьма благоразумное распоряжение, которое до сих пор действует в России: дворянин собирает установленные подати с крестьян и уплачивает их царю. В случае если число крестьян уменьшается, он платит по-прежнему. Если число крестьян увеличивается, дворянин все равно не платит больше прежнего. Таким образом, заключает Монтескье, у крепостников возникает экономический интерес не притеснять своих крестьян.
Но Монтескье не только одобряет деятельность Петра. Он, как мы уже отмечали, критикует его за чрезмерное проявление деспотизма, за то, что он в ряде случаев игнорировал народные обычаи и традиции. Ссылаясь на книгу Перри «Состояние России при нынешнем царе» (Лондон, 1716 г.), он критикует Петра за указ, по которому подданные его могут подавать жалобы царю лишь после того, как они предварительно подадут не менее двух жалоб его чиновникам; если же третья жалоба, поданная царю, окажется несправедливой, то податель подвергается смертной казни. С тех пор, говорит Монтескье, никто не решался подавать жалоб русскому царю.
В книге девятнадцатой «О духе законов» французский просветитель упрекает Петра I за недооценку своего народа, за презрительное отношение к своим подданным, достойным лучшей участи и большего уважения.
«Закон, обязывавший московитов брить бороду и укорачивать платье, и насилие Петра I, приказывавшего обрезать до колен длинные одежды каждого, кто входил в город, были порождением тирании. Есть средства бороться с преступлениями — это наказания; есть средства для изменения обычаев — это примеры.
Легкость и быстрота, с которыми этот народ приобщился к цивилизации, неопровержимо доказали, что его государь был о нем слишком дурного мнения и что его народы вовсе не были скотами, как он отзывался о них. Насильственные средства, которые он употреблял, были бесполезны: он мог бы достигнуть своей цели и кротостью.
Он и сам видел, как легко совершались эти перемены. Женщины были затворницами и в известном смысле рабынями. Он призвал их ко двору, велел им одеться по немецкой моде, он сам посылал им материи на платье, и женщины тотчас же полюбили новый образ жизни, столь благоприятствовавший развитию их вкуса, тщеславия и страстей, и заставили полюбить его и мужчин.
Преобразования облегчались тем обстоятельством, что существовавшие нравы не соответствовали климату страны и были занесены в нее смешением разных народов и завоеваниями. Петр I сообщил европейские нравы и обычаи европейскому народу с такой легкостью, которой он и сам не ожидал» (14, стр. 416–417).
В почтительной форме осуждая русского царя за нежелание установить более тесный контакт с простыми людьми, Монтескье одновременно стремится доказать, что возможна демократическая монархия, опирающаяся на все классы и социальные группы, в том числе из крестьян, ремесленников и купцов.
