Опыт о человеческом разумении - Локк Джон (1) (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
16. Торопливость. Труд ради самого труда противен природе. Разум, как и все остальные способности человека, всегда выбирает кратчайший путь к цели, стремится сразу овладеть знанием, которым он в данный момент интересуется, чтобы вслед за тем приняться за какое-либо другое исследование. Но при этом леность или торопливость часто вводят его в заблуждение и заставляют удовлетворяться неподходящими методами исследования, которые не могут привести к цели. Иногда он опирается на свидетельство, когда оно по справедливости не имеет никакого отношения к делу: ведь легче поверить, чем прийти к этому через науку. Иногда разум удовлетворяется одним аргументом, рассматривая его как доказательство, в то время как исследуемая вещь не поддается доказыванию и поэтому должна быть подвергнута испытанию через вероятности, при котором исследуются и сопоставляются между собой все существенные аргументы pro и con [tra]. Иногда вывод делается по методу вероятности в таких исследованиях, в которых может быть применено доказательство. Все эти и разные другие приемы разума, которые [используются] при поисках истины и подсказываются ленью, нетерпением, обычаем и недостатком упражнения и внимания, являютс
==231
неправильным его применением. Следует рассмотреть, какой характер и способ доказательства подходит для каждого вопроса, с тем чтобы выполнить наше исследование так, как нужно. Это может сберечь нам значительное количество часто бесполезно затрачиваемого труда и скорее привести нас к носильному для нас раскрытию истины и овладению ею. Умножать разнообразие аргументов, особенно пустых, каковыми бывают все словесные аргументы,— значит не только трудиться попусту, но также бесцельно обременять память и только затруднять обнаружение и удержание ею истины во всех случаях, которые допускают доказательство. При доказательстве истина и достоверность усматриваются, и ум вполне овладевает ими, тогда как при другом методе, методе согласия, разум только блуждает около истины и довольствуется недостоверным. При пользовании этим поверхностным методом ум в действительности располагает разнообразным материалом скорее для правдоподобной болтовни, но не расширяет своих познаний, как следовало бы. Та же торопливость и нетерпение ума приводят к тому, что аргументы не прослеживаются надлежащим образом до их истинного основания; люди видят мало, предполагают много и таким образом делают поспешный вывод. Это краткий путь к выдумке и самомнению, а также, если твердо его держаться, к упрямству, но, без сомнения, самый далекий путь к знанию. Ибо тот, кто желает знать, должен обнаружить истину и основание, на котором она покоится, опираясь на связь доказательств; поэтому, если он из-за торопливости перескочил через то, что должен был исследовать, ему приходится возвращаться обратно к началу и пересматривать все заново, ибо иначе он никогда не придет к знанию.
17. Непостоянство. Другой недостаток, приводящий к таким же дурным последствиям и также проистекающий от лени, к которой присоединяется еще и тщеславие, заключается в перескакивании от одного рода знаний к другому. Есть темпераменты, которым быстро надоедает одно и то же. Постоянство и усидчивость — вещи непереносимые для них; долго заниматься одной наукой для них так же нестерпимо, как для придворной дамы всегда появляться в одном и том же платье или в платье одного покроя.
18. Поверхностность. Другие, чтобы производить впечатление людей с универсальными знаниями, приходят во всем лишь к верхоглядству. Те и другие могут наполнять свои головы поверхностными понятиями о вещах, но очень далеки от пути к истине и знанию.
==232
19. Универсальность. Я не высказываюсь здесь против краткого ознакомления со всеми областями знания; это, без сомнения, весьма полезно и необходимо для образования ума, но должно осуществляться другим путем и для другой цели: не ради разговора и тщеславного стремления наполнить голову всякого рода обрывками, с тем чтобы человек, начиненный таким хламом, был в состоянии состязаться в разговорах на равных со всеми, кто ему встретится, как будто ничто его не может затруднить и его голова представляет собой столь плотно набитый знаниями склад, что нет ничего такого, чем бы он не владел и что бы не позволило ему с легкостью поддержать беседу с любым человеком. Конечно, это преимущество, и большое,— обладать реальным и истинным знанием всех или большей части объектов мышления. Но вряд ли ум одного человека может этого достигнуть, и примеры людей, которые хоть в какой-либо степени приблизились к этому состоянию, настолько малочисленны, что я не знаю, можно ли предложить их в качестве образца людей, [которым свойственно] обычное управление разумом. Ибо на то, чтобы до конца понять то особое предназначение, которое человек призван выполнять в государстве, и религию, которая есть его призвание как члена общества, человек обычно тратит все свое время; и при этом лишь немногие знакомятся с данными предметами так основательно, как следовало бы, хотя это составляет подлинную и особую обязанность каждого человека. Но пусть это так, пусть лишь очень немногие люди направляют свои мысли на получение универсального знания, я все же не сомневаюсь, что если избрать правильный путь и установить надлежащие методы исследования, то люди, мало занятые делами и имеющие большой досуг, могли бы пойти в этом отношении значительно дальше, чем обычно. Возвращаясь к занимающему нас вопросу, я скажу следующее: цель и польза от некоторого знакомства с теми областями знания, которые не имеют отношения к нашему непосредственному занятию, заключаются в том, чтобы приучить наш ум к идеям всякого рода и к надлежащим методам исследования обычных связей и отношений между ними. Это сообщает уму свободу, а упражнение разума в различных методах исследования и рассуждения, применяющихся наиболее сведущими людьми, учит ум проницательности и осмотрительности и сообщает ему гибкость, необходимую для того, чтобы он мог во всех своих исследованиях более внимательно и искусно следовать за зигзагами и поворотами в изучаемом предмете. Кроме того, подобный
==233
универсальный вкус ко всем наукам с тем беспристрастием, которое характеризует душу, пока она не увлечена какой-либо отдельной наукой, и которое превращается в любовь и восхищение по отношению к той, что становится ее любимицей, предупредит другое зло, очень часто наблюдаемое у тех, которых с самого начала привлекла одна только область знания. Стоит только человеку отдаться изучению одной отрасли знания, и она делается для него всем. Душа приобретает от тесного соприкосновения с этим предметом ту особенность, что все другое, хотя бы самое отдаленное, рассматривается ею под одним и тем же углом зрения. Метафизик сводит хлебопашество и садоводство непосредственно к абстрактным понятиям; естественная история ничего но значит в его глазах. Алхимик, наоборот, превращает божественное в правила своей лаборатории и объясняет мораль солью, серой и ртутью; даже Писание и его священные тайны он делает аллегорией философского камня. Я слышал однажды человека, превосходного музыканта, который серьезно приспосабливал Моисеевы семь дней первой недели к музыкальным нотам, как будто они определили меру и метод творения. Немаловажное дело — охранить ум от такого одностороннего увлечения, а это, я думаю, лучше всего сделать, давая ему правильное и одинаковое представление обо всем интеллектуальном мире, которое покажет ему порядок, строй и красоту целого и позволит справедливо оценить области различных наук соответственно порядку и полезности каждой из них.
Если старые люди не сочтут это для себя необходимым и легко осуществимым, то во всяком случае это следует проводить в воспитании молодежи. Задача образования, on
как я уже отмечал , заключается, по моему мнению, не в том, чтобы дать молодежи совершенное знание одной из наук, а в том, чтобы дать такое развитие и предрасположение их уму, которое в наибольшей мере сделало бы их способными к любой науке, когда они самостоятельно ею займутся. Если люди в течение долгого времени приучаются лишь к одному роду или методу мышления, их ум коснеет в нем и нелегко переходит к другому. Поэтому я думаю, что для того, чтобы сообщить им эту свободу, следует заставить их ознакомиться со всеми родами знания и упражнять их разум во всем разнообразии и обилии знания. Но я рекомендую здесь не разнообразие и обилие самого знания, а разнообразие и свободу мышления, усиление способностей и активности души, а не расширение ее владений.
