Философия: Учебник для вузов - Миронов Владимир Васильевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Примерно такая же ситуация наблюдается в потреблении, поскольку оно полностью зависит от доходов. Значительно сократилось приобретение одежды, несколько меньше, но тоже уменьшается потребление продуктов питания, снижается количество приобретаемых квартир. Эта стагнация объясняется прежде всего тем, что массовая безработица и неуверенность в будущем заставляет людей больше думать о сбережениях.
Рыночные тенденции распространились и на сферу культуры. Продолжает наращивать свои производственные мощности культурная индустрия. Набирающая силу культурная глобализация способствует распространению американской массовой культуры. Снижается число читающих книги, особенно читателей качественной литературы. Чтение как форма досуга уступает место аудиовизуальным средствам коммуникации: телевидению, радио, видеоиграм. Просмотр телевизора и прослушивание радио занимает у людей свыше 43 часов в неделю – больше, чем они заняты на работе. Вместе с тем несколько повысился интерес к высокой культуре. Растет число посещений театров, музеев, выставок, библиотек, цирка, исторических и религиозных памятников.
Одной из главных опор современного общества является образование. Его роль всегда была огромной. В наше время значение образования возросло еще больше. Американский ученый К. Керр отмечает, что в XIX в. развитие общества определяли железные дороги, в первой половине XX в. – автомобиль, во второй половине XX в. – индустрия знаний. Система образования имеет дело со знаниями, которые, превращаясь в информацию, являются сырьем для современных технологий и производства. Образование формирует «человеческий капитал», который включает в себя знания и умения и по своей значимости приравнивается к финансовому капиталу.
В 60-е гг. минувшего столетия развитие образования приобрело взрывной характер. Оно стало основным фактором роста экономики. В США за 20 лет (1950—1970) количество учителей в школах увеличилось в 2,3 раза; еще более впечатляющим был рост высшего образования: за 15 лет (1960—1975) число колледжей и университетов возросло в 1,5 раза, а число студентов – в 2,6 раза. В эти годы почти каждую неделю открывался новый вуз. То же самое происходило в других западных странах. В Англии только за одно десятилетие (1960—1970) число мест в университетах удвоилось. Расходы на образование здесь составляли 10% от бюджета, а в Канаде и Германии – 16%.
Период «славного тридцатилетия» отмечен также демократизацией образования. Вузы стали доступны детям из простых семей. В Германии в 1951 г. доля детей рабочих в вузах составляла 4%, а в 1981 г. – 17,3%. Усилилась тенденция к феминизации образования: в Германии доля девушек в вузах в 1960 г. составляла 25%, а в 1975 г. – 34%. Именно образование обеспечивало социальную мобильность, возможность перехода из одной социальной категории в другую, более высокую. Оно было эффективным средством сокращения социального неравенства. Благодаря образованию действовал так называемый «социальный лифт», пропуском в него был диплом об образовании, который мог поднять вошедшего на самые верхние этажи социальной иерархии.
Исключительная роль образования в целом сохранилась и поныне. Само общество часто определяется как общество образования и знания. Вместе с тем в положении образования и внутри его самого произошли существенные изменения. Ситуация, складывающаяся в образовании, как и в других областях, во многом является противоречивой, даже парадоксальной.
Практически прекратился количественный рост системы образования. В США уже со второй половины 70-х гг. наблюдается закрытие школ и колледжей, сокращение числа учителей. Значительно падает уровень знаний выпускников средних школ, снижается их интерес к поступлению в вузы, поскольку диплом уже не дает прежних социальных гарантий. Образование теряет свою способность обеспечивать социальную мобильность, сокращать социальное неравенство, поскольку в 80-е и особенно в 90-е гг. человеку с дипломом нередко предлагали или навязывали работу с низкой квалификацией.
Образование не спасает от безработицы, что ведет к обесцениванию аттестатов, свидетельств, дипломов об образовании. Чтобы избежать безработицы, студенты стремятся растянуть обучение, получить дополнительное образование или повысить квалификацию. В результате складывается парадоксальная ситуация: аттестаты, дипломы, с одной стороны, все меньше значат на рынке труда, а с другой – все более необходимы, чтобы добиться желанных, но столь немногих рабочих мест. В таких условиях при распределении шансов на рынке труда возрождаются и вступают в силу критерии, которые действовали в дообразовательном, феодальном обществе: сословная принадлежность, пол, мировоззрение, разного рода связи и т. д.
В последние два десятилетия XX в. почти во всех западных странах ухудшилась ситуация в области социальной защиты. Это обусловлено многими причинами, среди которых одна из основных – старение населения. Оно ведет к увеличению нагрузки на пенсионную систему. С начала 80-х гг. негативные тенденции дают себя знать не только в сфере пенсионного обеспечения, но и в других составляющих социальной защиты: в медицинском страховании, пособиях по безработице, детских пособиях. Главная причина ухудшения социальной защищенности связана с неолиберальными реформами, с демонтажом государства всеобщего благоденствия. Дело в том, что произошло изменение структуры источников финансирования, распределения и перераспределения национального богатства. Речь идет прежде всего о падении доли предпринимательских взносов в общественные фонды: в 1959 г. она составляла 77%, в 1996 г. – 62,6, в 1999 г. – 60%. В то же время увеличивается доля взносов наемных работников. В 1983—2000 гг. увеличение доли социальных расходов в ВВП замедлилось в 4 раза по сравнению с 1973—1983 гг., доля социальных пособий в 1983– 1990 гг. оставалась неизменной, а с 1993 г. стала уменьшаться.
Устойчивая массовая безработица, рост социальных неравенств, ухудшение социально-экономического положения, усиление чувства незащищенности у подавляющего большинства наемных – все эти явления не ведут тем не менее к росту социального протеста. Напротив, в 1980—2000 гг. уровень забастовочного движения был примерно в 2 раза ниже, чем в предшествующий период.
У. Бек полагает, что угроза безработицы вынуждает людей к большей терпимости, а потому не вызывает политических катаклизмов. Свое объяснение предлагает так называемая «теория крох», согласно которой в условиях глобализации богатые делят между собой самую большую часть экономического пирога, но этот пирог стал таким большим, что и бедным достается чуть больше, чем раньше: им перепадают крохи со стола богатых. Отмечается также заметное ослабление влияния профсоюзов и левых партий, которые традиционно брали на себя инициативу протестных выступлений. Заслуживает внимания психологический фактор: в условиях индивидуализации и атомизации социального пространства человек оказывается один на один со своими проблемами, испытывая чувство безысходности. Наконец, важное значение имеет то обстоятельство, что в условиях глобализации протестующим людям все труднее определить противостоящие им силы зла: поскольку эти силы становятся все более анонимными и виртуальными, их нелегко идентифицировать.
Подводя некоторый итог, можно сказать, что в течение последних двух десятилетий XX в. в западных странах ускоряется процесс отхода от идеалов и ценностей эпохи Просвещения, эпохи разума. По мнению Ж. Женерё, становится все более очевидным тот факт, что «прогресс человеческого разума больше не определяет прогресс человечества». Современный разум служит неолиберальной экономике, в которой главными ориентирами являются прибыль, эффективность, гибкость, понимаемые в узкотехнологическом плане, в отрыве от более широких социальных и человеческих ценностей, таких, как справедливость, солидарность, социальный мир.
Несмотря на невысокий уровень протестных движений, в западных странах усиливается социальная напряженность, растет понимание того, что существующие тенденции, как полагает французский социолог Ж. Готье, несут в себе опасность «растворения общества в рынке». Поэтому идет активная разработка концепций, в которых рынок и коллективное регулирование, экономический рост и развитие, эффективность и защищенность взаимно дополняют друг друга.
