Собрание сочинений, том 17 - Маркс Карл Генрих (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1720, 18 августа 1870 г.
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — Х
Хотя генерал Мольтке и стар, но планы его, несомненно, проникнуты всей энергией молодости. Не довольствуясь тем, что он однажды уже вклинил свою собранную в кулак армию между одним из флангов французов и остальной частью их войск, теперь он снова повторяет тот же маневр и, по-видимому, с одинаковым успехом. Если бы Мольтке продолжал двигаться вперед прямо к Марне и только тревожил бы правый фланг и тыл французов во время их параллельного движения к тому же самому месту, то, по мнению большинства военных критиков, этого было бы вполне достаточно. Но едва ли можно было ожидать, что он будет передвигать свои войска с той огромной энергией, с какой, как сейчас ясно, он это сделал. То, что мы принимали за простые нападения отдельных отрядов на открытые фланги и тыл этой длинной походной колонны, двигавшейся от Меца к Вердену, было, как теперь выясняется, лишь разведкой, предшествовавшей наступлению на нее крупными силами. Три или четыре немецких армейских корпуса двигались по полуокружности с южной стороны Меца; их передовые части во вторник [16 августа. Ред.] утром достигли линии марша французов и сразу напали на них. Французская армия начала свое отступление из Меца в воскресенье; стычки, происшедшие в тот же день вечером между Панжем и фортом Белькруа, возможно, замедлили это движение, но оно все-таки продолжалось в понедельник и еще не закончилось во вторник. Отступление происходило не менее чем двумя отдельными колоннами, следовавшими по двум дорогам, которые расходятся в Гравелоте, в пяти милях западнее Меца; северная из этих дорог проходит через Донкур и Этен, а южная — через Вьонвиль, Марс-ла-Тур и Френ, и обе дороги затем снова соединяются у Вердена. Атака немцев произошла близ Марс-ла-Тура [33]; бой продолжался весь день и закончился, согласно германскому сообщению, поражением французов, которые потеряли два орла, семь орудий и 2000 человек пленными и были отброшены обратно к Мецу. Вместе с тем Базен также претендует на победу. Он заявляет, что его войска отбросили немцев и провели ночь на захваченной позиции. Однако в его телеграмме, посланной в среду вечером, содержатся два утверждения, предвещающие нечто весьма зловещее. В ней Базен говорит, что во вторник он весь день вел бой между Донкуром и Вьонвилем; то есть в этом сражении его фронт занимал расстояние от Донкура до Вьонвиля и был обращен на запад, в то время как немцы преградили путь к Вердену на обеих дорогах. Какие бы претензии на успех он ни заявлял, он все же не может сказать, что очистил дороги на Верден или хотя бы одну из них. Если бы он это сделал, то его несомненным долгом было бы в ту же ночь и как можно быстрее продолжать отступление, так как противник почти наверное получил бы утром подкрепление. Но он останавливается и проводит ночь «на захваченной позиции», что бы эти слова ни означали. Не довольствуясь этим, он остается там и в среду до четырех часов пополудни и даже после этого заявляет не о своем намерении двигаться дальше, а об отсрочке дальнейшего движения еще на несколько часов с целью значительного пополнения боевых припасов. Таким образом, мы можем быть уверены, что и ночь на четверг также была проведена на том же самом месте; а так как единственным местом, откуда он мог пополнить свои боевые припасы, является Мец, то мы имеем полное право заключить, что «захваченные позиции» находились в тылу, что путь отступления к Вердену был и остается отрезанным и что в данный момент маршал Базен должен либо направиться обратно в Мец, либо сделать попытку выбраться отсюда по пути, проходящему еще дальше к северу.
Если это соображение правильно, — а мы не знаем, как иначе можно истолковать имеющиеся у нас данные, — то значит часть французской армии опять отрезана от остальных сил. Мы не знаем, какие войска могли пройти к Вердену в понедельник и во вторник утром до подхода немцев. Но, несомненно, назад к Мецу отброшена значительная часть сил, и, какова бы ни была ценность этих войск, большая армия, которую пытались сосредоточить в Шалоне, уменьшится на такое же количество войск. Правда, остается еще лазейка, через которую Базен мог бы попытаться ускользнуть. Одна железная дорога проходит поблизости от бельгийской границы от Тионвиля к Лонгюйону, Монмеди и Мезьеру, где ее пересекает другая железнодорожная линия на Реймс и Шалон; но всякие войска, которые воспользовались бы этой пограничной железной дорогой или только направились к ней, могли бы быть оттеснены преследующим их противником к границе и вынуждены либо сдаться, либо перейти границу, где они были бы разоружены бельгийцами. Кроме того, мало вероятно, чтобы на этой удаленной от центра железнодорожной линии оказалось достаточно подвижного состава для перевозки значительного количества войск; и, наконец, получены сообщения из Вердена, что пруссаки, должно быть перешедшие Мозель между Мецем и Тионвилем, в среду находились в Брие, на прямом пути из Меца к еще свободному для движения участку этой железной дороги. Если бы Базен попытался спасти свои разбитые войска, двигаясь в этом направлении, то в лучшем случае все они были бы доведены до состояния полного разложения. Длительное отступление, когда противник находится на кратчайшем пути движения разбитых войск, является в высшей степени пагубным» Доказательством этого служат войска Мак-Магона, небольшие группы которых продолжают прибывать по железной дороге в Шалон. 12-го прибыло около 5000 человек; в каком состоянии — пусть скажет «Siecle» [34]. Это была смесь из солдат всех родов войск и полков, без оружия, без патронов, без ранцев; у кавалеристов не было лошадей, у артиллеристов — пушек; разношерстная, дезорганизованная, деморализованная толпа, и для организации ее снова в батальоны, эскадроны и батареи понадобились бы недели. Достаточно того, что корреспонденты отказываются описывать состояние линейных войск в Шалоне из опасения разгласить сведения, которые могли бы оказаться полезными для противника.
Большая армия, которая должна была сосредоточиться в Шалоне, видимо, никогда не сможет там собраться. После того как войска Канробера были стянуты частью к Парижу, частью к Мецу, в Шалоне осталось только 18 батальонов мобилей, о которых в такой войне, как настоящая, не стоит и упоминать. С тех пор туда направлено из Парижа некоторое количество морской пехоты, две оставшиеся дивизии корпуса Дуэ — если в диспозициях Базена еще сохранился какой-то здравый смысл — должны были прибыть к этому времени; может быть, там находятся еще несколько четвертых батальонов, но, конечно, немного. В ближайшие дни, может быть, прибудет несколько полков из числа вновь сформированных из жандармов и douaniers [таможенных стражников. Ред.]. Возможно прибудут также небольшие отряды франтиреров [35]; но, оставляя в стороне всех необученных новобранцев, главная часть этой большой армии, которая может быть сосредоточена в Шалоне до подхода немцев, при всех обстоятельствах будет состоять из войск, отступающих из Меца. А что представляют собой теперь эти войска после боев, происходивших во вторник, мы еще узнаем.
Назначение генерала Трошю командующим армией, предназначенной для обороны Парижа, последовавшее так быстро за назначением его командиром 12-го корпуса, «формирующегося в Париже», доказывает, что посылать на фронт массу войск, находящихся сейчас в Париже, не собираются. Париж надо усмирять. Но кто сможет усмирить его, когда там станет известна правда о последнем сражении, происшедшем во вторник?
Напечатало в «The Pall Mall Gazette» № 1721, 19 августа 1870 г.
