Опыт о человеческом разумении - Локк Джон (1) (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
==202
тщеславия и самонадеянности, если бы она не была оправдана авторитетом великого лорда Веруламского 3, который, не следуя рабски за мнением, будто наука не может быть подвинута дальше того, чем она была, потому лишь, что фактически она не двигалась в течение многих веков, не успокоился на ленивых похвалах и одобрениях того, что есть, лишь потому, что оно есть, но, расширив свой ум, устремил его на то, чем она может быть. В предисловии к своему «Новому Органону» он говорит о логике следующее: «Qui summas dialecticae partes tribuerunt, atque inde fidissima scientiis praesidia comparai·! putвrunt, verissimи et ptimи viderunt intellectum humanum, sibi permissum, merito suspectum esse debere. Verum infirmior omninф est inal medicina; нес ipsa mali expers. Siquidem dialectica, quae recepta est, licet ad civilia et artes, quae in sermone et opinione positae sunt, rectissime adhibeatur; naturae tarnen subtilitatein longo intervallo non attingit, et prensando quod non capit, ad errores potius stabiliendos, et quasi figendos, quam ad viani veritati aperiendam valuit» 4.
«Te,— говорит он,— кто приписывал столь большое значение логике, вполне справедливо и правильно понимали, что небезопасно предоставлять разум самому себе, не направляя его никакими правилами. Но средство не исправило вреда, а само стало его частью: ибо возникшей таким образом логике, вполне пригодной в гражданских делах и в тех искусствах, предметом которых являются речь и мнение, все же весьма недостает тонкости, свойственной действительным произведениям природы; и, пытаясь схватить то, чего она не может достичь, она служила скорее закреплению и утверждению ошибок, чем открытию пути к истине». И поэтому немного дальше он говорит: «Necessario requiritur ut melor et perfectior mentis et intellectыs humani usus et adoperatio introducatur» («Необходимо ввести лучшее и более совершенное применение и употребление души и разума»).
2. Способности (Parts). У людей существует, и это видно, большое разнообразие умов, и природные конституции людей создают в этом отношении такие различия между ними, что искусство и усердие никогда не бывают в состоянии эти различия преодолеть; по-видимому, в самой природе одних людей не хватает той основы, на которой они могли бы достичь того, чего легко достигают другие. Среди людей одинакового воспитания существует большое неравенство способностей. Американские леса,
==203
как и афинские школы, порождают в среде одного и того же племени (kind) людей с различными способностями. Хотя это так, я все-таки думаю, что большинство людей далеко не достигают того, чего они могли бы достигнуть в иной для них [возможной] мере, вследствие небрежного отношения к своему разуму. [Знание] нескольких правил логики считается в этом случае достаточным для тех, кто претендует на высшую степень совершенства; однако я думаю, что есть много природных дефектов разума, поддающихся исправлению, но они упускаются из виду и совершенно оставляются без внимания. Не трудно заметить, что люди допускают при упражнении и совершенствовании этой способности души очень много ошибок, которые препятствуют их успехам и оставляют их в невежестве и заблуждении на всю жизнь. На некоторых из этих ошибок я остановлюсь в своем дальнейшем изложении и постараюсь указать подходящие средства их исправления.
3. Рассуждение. Помимо отсутствия определенных идей, а также проницательности и навыка в нахождении и приведении в порядок посредствующих идей5 люди допускают по отношению к своему разуму три ошибки, мешающие этой способности оказывать те услуги, которые она может оказывать и для которых она предназначена. И тот, кто размышляет над действиями и рассуждениями людей, обнаруживает, что эти недостатки весьма часты и заметны.
1. Первый недостаток присущ людям, которые вообще редко рассуждают, но поступают и думают так, как им указывает пример других — родителей, соседей, служителей церкви и прочих, кого им угодно избрать предметом своей слепой веры, избавив себя от труда и беспокойства самостоятельного мышления и исследования.
2. Второй недостаток свойствен людям, которые ставят на место разума чувство и, решив, что именно оно должно управлять их поступками и аргументами, пользуются собственным разумом и прислушиваются к разуму других людей лишь в той мере, в какой это соответствует их настроению, интересу или пристрастию. Эти люди, как всякий может заметить, обычно довольствуются словами, для которых нет соответствующих отчетливых идей, хотя в других случаях эти же люди, когда подходят к вопросу беспристрастно, оказываются не лишенными способности разумно рассуждать и слушаться голоса разума, поскольку тогда у них нет тайной наклонности, мешающей подчиняться ему.
==204
3. Третий сорт людей состоит из тех, которые охотно и искренне следуют разуму; но за недостатком того, что можно назвать широким, здоровым и разносторонним умом, они не охватывают всего, что относится к вопросу и что может иметь значение для его решения. Мы все близоруки и очень часто видим только одну сторону дела; паше поле зрения не охватывает всего, что имеет связь с целым. От этого недостатка, я думаю, никто не свободен. Мы видим только частично, и знание наше только частично; поэтому нет ничего удивительного в том, что мы делаем неправильные выводы из наших неполных посылок. Это могло бы научить самого чванливого почитателя собственных талантов, что [очень] полезно беседовать и советоваться с другими, даже с теми, которые уступают ему в способностях, сообразительности и проницательности: ведь поскольку нет человека, который бы видел все, и поскольку мы вообще смотрим на одну и ту же вещь различно — соответственно, если можно так выразиться, различными позициями по отношению к ней,— то нет ничего нелепого в мысли и ничего унизительного в попытке узнать, не обладает ли другой такими понятиями о вещах, которые от нас ускользнули и которые наш разум, познакомившись с ними, использовал бы. Способность рассуждать редко или никогда не обманывает тех, кто полагается на нее; ее выводы, на чем бы они ни строились, очевидны и определенны. Но нас чаще всего, если не исключительно, сбивает с верного пути то обстоятельство, что принципы, из которых мы выводим заключение, и основания, на которых мы строим наше рассуждение, неполны: упущено что-то такое, что следовало принять в расчет, чтобы сделать рассуждение правильным и точным. В связи с этим нетрудно себе представить, каким большим и почти бесконечным преимуществом пользуются перед нами ангелы и отдельные духи 6, которые, в различной степени возвышаясь над нами, могут обладать более обширными способностями. Может быть, некоторые из них, имея точное и совершенное представление о всех конечных вещах, попадающих в сферу их рассмотрения, способны во мгновение ока свести воедино все рассеянные и почти бесконечные отношения этих вещей. Душа, таким образом вооруженная, имеет основание быть спокойной за достоверность своих выводов!
Указанным выше дефектом мы можем объяснить и тот факт, что иные мыслящие и занимающиеся наукой люди, которые правильно рассуждают и любят истину, не имеют
==205
больших достижений в своих изысканиях ее. Заблуждение и истина перемешаны в их умах; их заключения необоснованны и дефектны, и они весьма часто ошибаются в своих суждениях. Причина в том, что они общаются с людьми одного сорта, читают книги одного сорта и склонны выслушивать мнения только одного сорта: истина в том, что они отгораживают себе в интеллектуальном мире маленький Гесем 7, где, по их мнению, только и светит свет и день несет им свое благословение, в то время как остальная часть этого огромного пространства для них закрыта ночным мраком и они избегают близко подходить к ней. Они ведут в некоем маленьком заливчике оживленные сношения с знакомыми им корреспондентами; замыкаясь в эти границы, они с достаточной ловкостью оперируют товарами и продуктами того уголка, которым довольствуются, но не отваживаются пуститься в великий океан знания, чтобы ознакомиться с богатствами, накопленными природой в других местах, не менее подлинными, не менее солидными и не менее полезными, чем те, которые достались на их долю; они в полном восторге от изобилия и довольства своего маленького уголка, в котором для них сосредоточилось все, что есть хорошего в мире. Те, которые живут замкнувшись таким образом на своей тесной территории, не желая выглянуть за пределы, отведенные для их исследований случаем, самомнением или ленью, и отгораживаясь от понятий, рассуждений и достижений остального человечества, во многом похожи на обитателей Марианских островов, которые, будучи отрезаны обширным пространством моря от всякого общения с обитаемыми частями земного шара, считали себя единственным народом в мире. И хотя их скудные жизненные удобства не дошли до применения огня, с которым их не так давно познакомили испанцы при своих плаваниях из Акапулько в Манилу 8, они, несмотря на нужду и невежество почти во всем, считали себя счастливейшим и мудрейшим народом вселенной даже после того, как узнали от испанцев о существовании многих народов, богатых знаниями, искусствами и удобствами жизни, о которых они не имели никакого понятия. Тем не менее, я думаю, никто не станет считать их глубокими натуралистами или основательными метафизиками; никто не подумает, что даже самый сообразительный из них обладает широкими взглядами в этике или политике; и никто не предположит, что даже самый способный из них ушел в своем разумении дальше знания немногих предметов его острова и тех соседних островов, которые образуют
