Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия - Фурье Шарль (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Дикость, варварство и цивилизация – известны не лучше патриархата. Перейдя к фазам и характеристике каждого периода, я покажу, что наше философское понимание цивилизации столь же ошибочно, как и представление о способах выхода за ее пределы и перехода к шестому периоду.
Этот шестой период – гарантизм [37] – таков, что мысль о нем могла бы прийти в голову философам, потому что он мало отступает от обычаев, усвоенных Цивилизацией, и сохраняет еще семейный быт, брак и главные атрибуты философской системы; но он значительно уменьшает революции и бедность. Впрочем, сколь бы легко ни было выдумать этот шестой период, разве сумели бы философы возвысить род человеческий над Цивилизацией, раз они не умеют поднять его даже на ступень цивилизации, т. е. организовать переход дикарей и варваров к Цивилизации. Они не сумели даже помочь Цивилизации в ходе ее развития: подразделив механизм Цивилизации на четыре фазы, я покажу, что переход к третьей фазе произошел случайно и что философы никогда не оказывали никакого влияния на прогресс дорогой им Цивилизации. Они замедляли ее развитие вместо того, чтобы ускорять, они подобны неразумной матери, которая, увлекаясь, утомляет ребенка, изощряется в опасных выдумках, способствует зарождению в нем болезни и толкает его к гибели, воображая, что приносит ему пользу. Так действовали и философы, восторгаясь Цивилизацией; они всегда ухудшали дело, воображая, что улучшают его; они поддерживали укоренившиеся иллюзии и проповедовали заблуждения, вместо искания путей к истине. Они и сейчас, очертя голову, погружаются в меркантильный дух, с которым следовало бы им бороться, хотя бы из чувства стыда, поскольку они высмеивали торговлю на протяжении двух тысячелетий. Скажу прямо, если бы это зависело только от философов, Цивилизация застряла бы на первой фазе и сохранила бы варварские обычаи, каково рабство, восхваляемое учеными Греции и Рима [38].
О полном неумении разобраться в механизме Цивилизации свидетельствуют непредвиденные невзгоды, постигающие каждое наше поколение. Последняя такая невзгода – якобинские клубы, о которых понятия не имели в 1789 г., несмотря на ученые исследования цивилизации. Нам грозят и другие бедствия, последовательного зарождения которых никогда не умеют предвидеть философы, таков торговый феодализм, не менее отвратительный, чем господство клубов. Это – продукт влияния коммерческого духа на социальную систему; его захватнические тенденции сулят страшные новшества, которые и не снились цивилизованным. Мой прогноз не должен пугать: не ужас, а радость должен он возбуждать, потому что теория социального движения дает возможность предвидеть и предотвратить все политические бури.
Х
Резкий контраст между обществом с прогрессивными сериями и обществом с разобщенными семьями
Общества первое и седьмое – серийного типа – представляют во всех отношениях полный контраст с обществами вторым, третьим, четвертым и пятым, – семейного типа (шестое составляет исключение: здесь принцип нарушен).
В четырех последних благополучие массы противоречит страстям индивидуума, так что правительство, орудуя в интересах массы, вынуждено прибегать к принуждению. Это не имеет места в серийных обществах, где общее благо настолько гармонирует с индивидуальными страстями, что управляющие органы ограничиваются уведомлением граждан о намеченных мероприятиях, таких как налоги, повинности; все выплачивается и выполняется в назначенный день сериями, на основании простого уведомления. Но в четырех дисгармонических обществах приходится прибегать к принуждению даже при мероприятиях явно полезных и проведение которых никого не утомляет, никому не вредит; таково единообразие весов и мер. Будь мы в седьмом периоде, или в шестом, правительство ограничилось бы уведомлением народов относительно предстоящих работ и грядущей присылки образцов; по прибытии этих образцов в каждой провинции, в каждом кантоне, их тотчас же пускали бы в дело, не ожидая приказаний.
Это сопротивление обществ второго, третьего, четвертого и пятого общеполезным мероприятиям имеется как со стороны корпораций, так и со стороны индивидуумов; например, в Турции государственные чиновники как и народ, сопротивляются водворению военной дисциплины, потребность в которой, однако, ими чувствуется [39].
Общества второе, третье, четвертое и пятое со свойственными им нищетой и революциями, браком, плутовством и пр. обладают способностью отталкивать; иными словами, наблюдая друг друга и общаясь между собой, они отнюдь не хотят подражать одно другому. Мы наблюдаем варварское общество, но не хотим следовать его обычаям: оно видит наши общества и не желает им подражать; так обстоит дело с этими четырьмя обществами типа разобщенных семейств; подобно вредным животным, они не умеют ужиться; проживая по бок о бок друг с другом, соприкасаясь границами, ни одно из них не захотело бы войти в состав трех других; шестое же общество уже обладало бы небольшой силой притяжения для пятого.
Общества первое и седьмое, как и все другие общества с прогрессивными сериями, обладают свойством притягивать; как исключение, общество № 1 оказывало бы лишь слабое притяжение в отношении богатых классов обществ четвертого, пятого и шестого.
Седьмое общество обладало бы большой силой притяжения для всех классов – богатых и средних, несмотря на то, что оно лишь прокладывает путь к истинному счастью, наслаждаться которым начинают в восьмом. Однако, по сравнению со строем цивилизации, седьмое общество настолько уже счастливо, что, будь оно внезапно организовано, многие слабые и чувствительные люди занемогли бы от потрясения и сожаления, внезапно узрев столько счастья, коим они не насладились, между тем как насладиться могли бы.
Что касается восьмого периода, которому скоро предстоит народиться, то, чтобы дать некоторое представление о присущей ему силе притяжения, я скажу словами одного автора: «Если бы люди могли созерцать Бога во всей его славе, крайнее восхищение, быть может, вызвало бы их смерть». Что же такое эта Слава Бога? Это есть не что иное, как царство гармонического строя, которому предстоит установиться и который представляет собою наипрекраснейшую из божественных концепций. Если бы мы, люди, могли внезапно увидеть этот комбинированный строй, дело рук Божьих, в полном его действии (каковым я его обрисую в диалогах 2200 г.), вне всякого сомнения, многие цивилизованные были бы сражены насмерть силою своего экстаза. Одно уже только описание восьмого общества может породить в некоторых людях, особенно в женщинах, энтузиазм, граничащий с манией; в результате может явиться равнодушие к развлечению, небрежность в выполнении работ Цивилизации.
Чтобы умерить их изумление, я завожу речь издалека и откладываю до третьего трактата картину комбинированного строя и сопоставление его с физическим и духовным бременем, гнетущим цивилизованных. Это сопоставление непременно привело бы в экстаз и в отчаяние самых несчастных из них, не будь оно преподнесено с надлежащей выдержкой, ослабляющей его силу действия; чтобы достигнуть этой цели, я нарочито буду говорить в первых трактатах холодным тоном и посвящу эти трактаты сухим заметкам об общих революциях движения и несуразицах у цивилизованных.
Общества с разобщенными семьями – второе, третье, четвертое, пятое и шестое, – обладают свойством порождать отвращение к труду земледельческому и мануфактурному, к наукам и искусствам; в этих пяти обществах ребенок отказывается работать и учиться, начинает громить все вокруг, как только он приобретает способность организовать группы или свободные объединения ему подобных. Удивительно это свойство рода человеческого, эта общая страсть детей к уничтожению, когда им предоставляют свободу. Совершенно противоположные свойства приобретает ребенок в серийных обществах: он работает неустанно и оказывает неоценимые услуги, стихийно беря на себя все мелкие работы, для которых используют у нас рабочую силу тридцатилетних. И, наконец, в сериях, построенных на притяжении страстей, он получает естественное воспитание; он получает образование без понуждения и контроля с чьей бы то ни было стороны. Как только он научается ходить, его предоставляют самому себе, давая возможность сколько угодно развлекаться с группами ему подобных; соревнования, импульса, сообщаемого сериями, достаточно, чтобы этот ребенок к 16 годам приобрел уже сведения во всех отраслях наук и искусств и практические знания в сфере сельского хозяйства и фабричного труда, практикуемого в данном кантоне. Приобретение этих знаний не сопряжено ни с какими издержками; наоборот, он обзаводится маленьким сокровищем в результате многочисленных трудов, выполненных им в детстве на основе соревнования, в силу притяжения, когда ему казалось, что он развлекается с детскими сериями, проявляющими в работе пламенное усердие [40].
