Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия - Фурье Шарль (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Эти три расы в момент своего появления не имели никакой социальной организации. Сложиться в серии побуждал их не только инстинкт; к этому побуждали их еще пять [32] обстоятельств, уже утративших свою силу для нас:
1. Отсутствие предрассудков и, следовательно, свобода любовных отношений, недопустимая в обществах хаотического порядка, где люди организуются в семьи, или в разобщенные хозяйства.
2. Малая плотность населения. Отсюда изобилие стад, плодов, рыб, дичи и т. д. Бог поселил группы первых людей на большом расстоянии друг от друга; прошло много времени, прежде чем они размножились до такой степени, что стали отличать свою землю от чужой.
3. Отсутствие типичных признаков богатства. Люди не обладали ремесленным искусством и не имели драгоценных вещей определенной ценности, каковы оружие и украшения дикарей; в противоположность этому припасы и подверженные порче богатства находились в большом изобилии, а трудность сохранения запасов побуждала к дележу, что благоприятствовало сношениям серий.
4. Отсутствие диких зверей. Отдаленность их способствовала величайшей мягкости нравов, ограждала от злодейских намерений и воинственного духа, заставляла беречь животных, ныне погибших, например, мамонта.
5. Красота людей на заре жизни. Крупная ошибка думать, будто животные и растения в момент их сотворения были таковы, какими мы их видим в диком состоянии. Зубр и дикий баран – не родоначальники, но продукт вырождения быка и барана. Стада, созданные Богом, превосходили качеством самых великолепных швейцарских быков, наипрекраснейших баранов Испании; то же можно сказать о цветах и плодах. «Все было благом при выходе из рук Творца вещей», – говорит Жан-Жак Руссо. Эту истину он не считал нужным доказывать; но он ее ослабил, добавив: «Все выродилось в руках человека». В действительности, не по вине человека выродились животные и растения до той степени, на которой мы их находим в диком и приуроченном состоянии: это разлад, дезорганизовав серийный строй, деградировал продукцию и даже человека, рост которого в момент появления достигал 74 и 2/3 дюйма, или 6 футов 2 и 2/3 дюйма (парижских), для расы с прямыми чертами лица. В ту пору люди этой расы легко доживали до 128 лет (восемь раз по шестнадцати). Все творения обладали такой же мощью, и розы в момент сотворения были прекраснее тех роз, что растут у нас на клумбах. Это всеобщее совершенство держалось на протяжении всего первого социального периода, который сложился благодаря совокупному действию пяти обстоятельств, упомянутых мною выше.
Мир царил там не в силу общего благосостояния, но благодаря имманентному свойству серий. Оно состоит в методическом развитии и сочетании страстей, которые вне прогрессивных серий приходят в столкновение и порождают войну и всякого рода раздоры.
Ошибочно было бы думать, что в этом первобытном строе царило равенство, общность. Я уже указывал, что все эти философские химеры несовместимы с прогрессивными сериями, которые требуют, наоборот, градации неравенства. Эта градация могла установиться с первого момента, несмотря на то, что люди не пользовались письменами для установления и распутывания интересов каждого члена общества. Я поясню, каким образом людям удавалось группировать и удовлетворять различные запросы.
Страсти в ту пору были более бурные, чем ныне. Людям отнюдь не была присуща пастушеская невинность, существовавшая лишь в воображении поэтов. Мужчины были горды и чувственны, рабы собственных фантазий; женщины и дети тоже. Эти мнимые пороки служили залогом единения и вновь станут залогом социального единения, как только сформируются серии.
VIII
Дезорганизация серий
Им суждено было прийти в расстройство в силу обстоятельств, прямо противоположных пяти основным причинам, которые я охарактеризовал выше. Вскоре чрезмерное размножение населения породило бедность; одновременно с этим колоссальное размножение диких зверей, распространявшихся с экватора (или с севера), стало порождать злодейские замыслы; жажда грабежа распространялась тем легче, что младенческий возраст и трудности земледелия лишали возможности иметь съестные припасы в изобилии, необходимом для механизма серий. Отсюда – дробление на разобщенные хозяйства, брак, а затем переход к дикости, патриархату и варварству.
В период первобытных серий род человеческий наслаждался долей столь счастливой по сравнению с участью дикарей и людей, живущих в патриархальных условиях, что расстройство серий должно было привести народы в отчаяние. Последним оплотом этого строя были дети. Дети прикрывали политическое отступление и в течение долгого времени пребывали еще в гармонии, когда отцы впали уже в раздоры и были готовы усвоить систему отдельных хозяйств и семейной исключительности, к чему побуждала растущая бедность. По мере ее роста племенные вожди были все более и более заинтересованы в установлении института брака, который в конечном счете и взял верх.
Прежде чем впасть в эту крайность, люди, вероятно пробовали для сохранения первобытного строя прибегать к различным мерам, более или менее тщетным. Когда же окончательно была осознана невозможность восстановить этот превосходный социальный строй, видя, что вечное сожаление об утраченном счастье ввергает народы в апатию, порождая в них отвращение к труду, вожди племен постарались ослабить воспоминание об утраченном благополучии, которое не могло уже возвратиться, так как повесть о нем вносила лишь смятение в социальный строй, пришедший на смену первобытному.
Таким образом, все вожди сообща решили извратить традицию; вытравить ее было невозможно, пока живы очевидцы, но легко удалось обмануть последующие поколения, не видавшие строя производственных серий. Специально, чтобы возбудить сомнение, стали распространять повествования противоположного характера; отсюда и более или менее нелепые, широко распространенные на Востоке басни о земном Рае, откуда был изгнан человек.
Так появились вымышленные сказки, фальсифицировавшие подлинную традицию, извращение которой было в интересах племенных вождей. Все эти легенды, легшие в основу древних религий, служат остовом великой истины: задолго до теперешних обществ существовал строй более счастливый, память о котором смутно живет у восточных народов, когда-то им наслаждавшихся.
В числе шарлатанств, извративших подлинную традицию, надо различать обычай приобщения к тайнам у древних жрецов Востока. Вряд ли приходится сомневаться, что этой тайной были вначале предания о первобытном строе. Но так как рост бедствий требовал усиленного принятия мер предосторожности для сокрытия от народов этой прискорбной тайны, то открывать ее стали лишь узкому кругу посвященных и создали вымышленные тайны, чтобы отвлечь внимание любопытных подначальных, приобщаемых к священству. В результате систематического сужения круга избранных, подлинные предания стали достоянием столь незначительного количества адептов, что обладатели тайны могли быть уничтожены войной или иной невзгодой; жреческая же масса преспокойно продолжала свои таинственные (но уже беспредметные)посвящения для соблюдения видимости корпорации.
Надо полагать, что жрецы Изиды и Брамы уже были в состоянии такого неведения и не имели никакого понятия о первобытном строе; во всяком случае, сведения о нем были извращены очень скоро в те грубые времена, когда письменность еще не была изобретена и каждый рассказчик непременно добавлял от себя к переданному ему повествованию. Люди Востока – сочинители не хуже обитателей берегов Гаронны, и надо полагать, что 300 лет спустя предание, о котором идет речь, было до такой степени извращено добавочными вымыслами, что разобраться в нем уже не могли и сами посвященные. Уцелел лишь остов истины – счастье минуло и безвозвратно утрачено. Отсюда жрецы делали умозаключение о мнимом гневе Божьем, об изгнании из рая; они распространяли эти и другие басни для устрашения толпы и подчинения ее намерениям жреческой касты.
