Учение дона Хуана (перевод Останина и Пахомова) - Кастанеда Карлос (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Когда дон Хуан проснулся, уже стемнело. Мы поели из привезенных мною припасов и немного посидели на веранде. Потом дон Хуан, прихватив с собой все три холщовых свертка, пошел на задний двор. Там он нарубил веток и сучьев и развел небольшой костер. Мы удобно устроились перед огнем, старик стал разворачивать свертки. В первом лежали высохшие части женского растения, во втором – остатки мужского, в третьем, самом большом, – зеленые свежесрезанные части дурмана.
Дон Хуан притащил глубокую каменную ступку, похожую на горшок с округлым дном. Выкопав в земле ямку, он прочно установил ступку. Потом подбросил в костер сучьев, взял два свертка с сухими ¦ частями мужского и женского растений и, высыпав их в ступку, встряхнул тряпки, чтобы убедиться, что там ничего не осталось. Из третьего свертка он достал два свежих корня.
– Я приготовлю их для тебя, – сказал он.
– Что это за корни, дон Хуан? – спросил я.
– Один женский, другой мужской. Единственный случай, когда эти два растения можно соединять. Оба с глубины в один метр.
Дон Хуан принялся растирать их в ступке равномерными движениями пестика, что-то при этом негромко напевая. Пел он тихим голосом, который звучал как монотонный гул; разобрать слов я не мог. Старик целиком ушел в работу.
Когда корни были растерты, дон Хуан вынул из свертка кучку свежих листьев, чистых, целых, без единой дырочки, и по одному бросил их в ступку. Потом взял горсть цветков и тоже бросил по одному. Я насчитал четырнадцать листьев и четырнадцать цветков. Наконец он извлек пригоршню зеленых семенных коробочек, еще не раскрывшихся и колючих. Я не успел сосчитать их – дон Хуан бросил все сразу, но, по-моему, их тоже было четырнадцать. Он добавил в ступку три темно-красных чистых стебля без листьев, которые, судя по их многочисленным отросткам, принадлежали крупным растениям.
Когда все это оказалось в ступке, дон Хуан по-прежнему равномерными движениями растер все в кашицу, после чего наклонил ступку и, зачерпывая смесь рукой, переложил ее в старый горшок.
Дон Хуан протянул ко мне руку. Я подумал, что он просит ее вытереть. Вместо этого старик схватил мою левую ладонь и быстрым движением широко развел средний и безымянный пальцы. Вонзив кончик ножа точно между ними, он одним ударом рассек мне кожу вдоль безымянного пальца. Действовал он с такой ловкостью и проворством, что, когда я отдернул руку, на ней уже сочился кровью глубокий порез.
Дон Хуан снова схватил мою ладонь, поднес ее к горшку и стал жать и тискать, чтобы кровь текла сильнее. Рука онемела. Я был в шоке: меня знобило, все тело стало ледяным, грудь сдавило, в ушах звенело. Земля ушла из-под моих ног, и я понял, что теряю сознание.
Дон Хуан выпустил мою ладонь и принялся помешивать в горшке. Придя в себя, я очень рассердился на него, и только через несколько минут ко мне вернулось самообладание.
Дон Хуан обложил костер тремя камнями, установил на них горшок, кинул в смесь что-то вроде большого куска столярного клея, влил ковш воды и оставил кипеть.
Запах у дурмана и сам по себе весьма специфичен, а когда к нему добавился едкий запах кипящего столярного клея, получилась такая вонища, что меня едва не стошнило.
Пока смесь кипела, мы неподвижно сидели перед костром. Временами ветер дул в мою сторону, вонь обволакивала меня, и мне приходилось задерживать дыхание.
Дон Хуан достал из своей кожаной сумки вырезанную из корня фигурку. Он осторожно передал ее мне и велел опустить в горшок, но не обжечь пальцев. Фигурка мягко скользнула в кипящее варево. Дон Хуан вынул нож, и я решил было, что он собрался снова пустить мне кровь, но вместо этого он, подтолкнув человечка острием, утопил его.
Какое-то время старик наблюдал, как кипит варево, затем принялся чистить ступку с пестиком. Я помог ему. Когда мы закончили, он прислонил их к ограде. Мы отправились в дом, оставив горшок на камнях на всю ночь.
На рассвете следующего дня дон Хуан велел мне достать фигурку из горшка и повесить ее под крышей, лицом на восток, чтобы она высохла на солнце. К полудню фигурка стала жесткой, как проволока. Жара высушила клей, смешавшийся с зеленым соком листьев, и фигурка казалась лакированной. В ее поблес-кивании было что-то страшноватое и загадочное.
Дон Хуан попросил снять фигурку. Затем вручил мне сумку, сделанную из старой замшевой куртки, которую я когда-то ему подарил. Его сумка была точно такая же, только из мягкой желтой кожи.
– Спрячь свое «отражение» в сумку и закрой ее, – сказал дон Хуан и отвернулся.
Когда я спрятал фигурку, он дал мне сетчатый мешочек и велел поставить в него горшок.
Дон Хуан подошел к моей машине, забрал у меня горшок в сетке и установил его на откинутой крышке бардачка.
– Пойдем со мной! – позвал он.
Я последовал за ним. Дон Хуан обошел вокруг дома по часовой стрелке, постоял у веранды, еще раз обошел дом, на этот раз в обратном направлении, и снова вернулся к веранде. Несколько минут он стоял неподвижно, затем сел.
Я уже привык к тому, что все его действия осмысленны, и пытался понять смысл этого кружения вокруг дома, как вдруг старик воскликнул:
– Никак не вспомнить, куда я его дел!
Я спросил, что он ищет. Оказывается, дон Хуан забыл, куда спрятал «детку», которую мне предстояло пересадить. Мы еще раз обошли вокруг дома, и наконец он вспомнил, что сунул корень в стеклянную банку, а ее поставил на дощечку, прибитую под крышей. В банке лежал остаток первой доли корня. На его верхушке прорезывались молодые росточки. В банке было чуть-чуть воды.
– Дон Хуан, а почему без земли? – спросил я.
– Земля земле рознь, а «чертова травка» должна знать только ту землю, в которой будет расти. Сейчас, пока «травку» не попортили гусеницы, самое время вернуть ее земле.
– Посадим рядом с домом? – спросил я.
– Нет-нет! «Травку» надо вернуть земле в том месте, которое придется тебе по душе.
– А где оно?
– Этого я не знаю. Посади, где сам захочешь. Только ухаживай за ней как следует! Чтобы получить силу, в которой ты нуждаешься, ты должен «детку» I выходить. Если корень погибнет, значит, «травка» тебя отвергла, и больше беспокоить ее нельзя. Власть над ней ты уже никогда не получишь. Навещай «детку» почаще и ухаживай, но особенно не надоедай.
– Почему?
– Потому что, если «травка» расти не захочет, все твои усилия тщетны. Но показать ей свою заботу ты должен. Когда будешь навещать «травку», снимай с нее гусениц и поливай, пока не появятся семена. Только когда опадут первые семена, можно быть уверенным, что она тебя приняла.
– Дон Хуан, но ведь я не смогу регулярно за ней ухаживать.
– Если тебе нужна ее сила – сможешь! Другого выхода нет.
– Может быть, в мое отсутствие ты сам за ней присмотришь?
– Что ты! Это невозможно. Каждый выращивает «травку» самостоятельно. У меня своя есть, теперь появилась и у тебя. Когда «травка» даст семена, можешь считать, что ты готов к учению.
– Дон Хуан, где, по-твоему, ее лучше всего посадить?
– Это решать тебе. Только учти: ни один человек не должен знать это место, даже я. Так сажают «травку». Никто не должен знать, где ты ее посадишь. Если какой-нибудь незнакомец пойдет за тобой следом или просто тебя увидит, хватай «детку» и беги искать другое место. Иначе, используя ее, тебе могут причинить неописуемый вред: искалечат, а то и убьют. Даже я не должен знать, где находится твое растение.
Он протянул мне банку с корнем: «Держи!» – и буквально потащил меня к машине.
– Отправляйся! Езжай и выбери место для посадки. Вырой глубокую яму в мягкой почве, рядом с водой. Запомни: «травке» нужна вода. Яму копай руками, даже если раздерешь их в кровь. Установи корень посередине ямы и кучкой нагреби вокруг него землю. Полей. Когда вода впитается, засыпь яму рыхлой землей. После этого выбери место в двух шагах от ямы, вот в этом направлении (дон Хуан указал на юго-восток), выкопай там вторую яму, тоже руками, и вылей в нее клей из горшка. Горшок разбей и глубоко закопай где-нибудь подальше. Когда покончишь с этим, вернись к «детке» и еще раз полей. Потом достань свое «отражение», зажми его между пальцами, где у тебя ранка, встань на то место, где вылил клей, и прикоснись к «детке» шипом «отражения». Обойди «детку» четырежды; всякий раз останавливайся на одном и том же месте и трогай ее шипом.
