Русская философия. Энциклопедия - Маслин М. А. (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
и др.). Метафизика сердца — это "предельный таинственный центр Л., где лежит вся ее ценность и вся ее вечность" (Вышеславцев). Осуждая пороки зап. цивилизации, связанные с засильем технократического рационализма, понижением духовного уровня жизни, Киреевский противопоставил холодно-рассудочной "метафизике разума" на Западе живительный источник "метафизики сердца" на Востоке. Из этого источника проистекают истинная вера, совесть и любовь. В отличие от учения фр. философа Б. Паскаля об антиномичности сердца, порождаемой противоречивой природой человека (его величие и ничтожество), Флоренский делал акцент на метафизике "чистого сердца" как "очага нашей духовной жизни", от к-рого зависит исправление и "возрастание Л.". Свет души праведника — высший тип Л. Определяя роль метафизики сердца, Юркевич выделяет в ней как религиозные, так и мирские истоки; сердце есть средоточие всей духовной и телесной жизни человека, "седалище" воли и ее хотений, чувств и страстей. Каждое биение телесного сердца имеет духовное значение. Согласно Вышеславцеву, богопо-добие человека, его величие носят субстанциональный, сущностный характер, они не могут быть истреблены никаким грехом. Дальнейшее развитие метафизика сердца получила в работах И. А. Ильина. Он ввел в употребление понятие "сердечное созерцание", от степени развития к-рого зависит уровень духовности Л., всей культуры. Влияние "философии сердца" испытали Достоевский, Толстой и мн. др. деятели культуры. Оригинальную философию "симфонической личности" развивал один из лидеров евразийства — Карсавин. Он считал, что возможность превращения Л. из потенциальной в актуальную осуществляется через познавательный акт. Применительно к человеку "личность — конкретно-духовное или… телесно-духовное существо, определенное, неповторимо-своеобразное и многовидное" (О личности // Религиозно-философские сочинения. М., 1992. Т. 1. С. 19). В качестве духовного существа Л. есть свобода. Мир — это симфоническая (коллективная) всеединая Л., т. е. иерархическое единство множества симфонических Л. - индивидуальных и социальных. Наивысшей стадией симфонического мира является социальная Л. (народ, семья, государство, человечество, вселенская церковь). Сходные идеи по этим вопросам развивал Н. О. Лосский. Он считал, что Л. - центральный онтологический элемент мира, в к-ром осн. бытие есть субстанциальный деятель, т. е. или потенция Л., или действительная Л. Каждый из субстанциальных деятелей есть индивидуум. И атомы, и молекулы суть потенциальное личное бытие. Исходя из учения Лейбница, Лосский писал: "Философская система, утверждающая основное и центральное положение личного бытия в составе мира, может быть названа персонализмом. Признание иерархических ступеней между субстанциальными деятелями, возникающих в процессе развития их, может быть обозначено термином "иерархический персонализм" (Бог и мировое зло. М, 1999. С. 284). Содержательные мысли высказывает Франк в своей философской антропологии: о двуединой природе человека (природное и сверхприродное, духовное существо), о диалектике взаимосвязи между Богом и человеком, внутренней антиномичности человека и т. д. Подчеркивая, что человеческая жизнь имеет форму общественной жизни, он отмечал, что двигателем ее является именно Л. Но Л. не есть некая замкнутая в себе, самодовлеющая реальность. Изолированно мыслимый индивид есть лишь абстракция. Эрн в противоположность новоевропейскому рационализму развивал концепцию "логизма" как антично-христианского учения о божественном Логосе (Слове), раскрывающего динамику духовного возрастания Л., обнаружения ею в себе божественного начала, подвижничества и святости. Логос проявляется не только в сознании, но и в поступках и переживаниях человека. Не через рассудочную категорию "рацио", приводящего к опредмечиванию сущего, а через Логос как посредствующее личное начало, через "субъектное" познание, через раскрытие личностного бытия (человека, церкви, Вселенной, Бога) постигается существование Бога и мира, истина как "бытие-в-истине". Важные аспекты теории Л. развивал И. А. Ильин. Особое внимание он уделял проблеме борьбы со злом — наиболее трудной как для христианской этики, так и для др. этических доктрин. Подвергнув критике концепцию непротивления злу Толстого, Ильин, хотя и не оправдывал применение насилия, все же считал его допустимым в определенных условиях, когда в интересах человека или об-ва необходимо прибегнуть к принуждению. При этом он считал необходимым проводить различие между неправедностью и грехом. Проблему преодоления зла Ильин увязывал с проблемой формирования и воспитания духовно и морально здоровой Л., а эту последнюю — с пониманием смысла жизни человека. В отличие от мн. др., он подчеркивал, что попытка видеть смысл жизни в самой жизни несостоятельна, ибо существуют ценности, стоящие выше самой жизни, — духовные, и прежде всего религиозные ценности. Наибольшую разработку категория Л. получила в творчестве Бердяева, причем на принципиально новой — экзистенциальной основе. Он считал, что понятие Л. следует отличать от понятия индивида. Индивид — категория натуралистическая, это — часть рода, об-ва, космоса, т. е. в этой ипостаси он связан с материальным миром. Л. же означает независимость от природы и об-ва, к-рые предоставляют лишь материю для образования активной формы Л. Ее нельзя отождествлять с душой, это не биологическая или психологическая категория, а этическая и духовная. Л. не есть часть об-ва или универсума. Напротив, об-во есть часть Л., ее социальная сторона (качество), равно как и космос есть часть Л., ее космическая сторона. Этим объясняется, что в каждой Л. есть и нечто общее, принадлежащее всему человеческому роду, тому или иному профессиональному типу людей и т. д., но не в этом ее суть. Иными словами, Л. - это микрокосм, универсум в индивидуально неповторимой форме, соединение универсального и индивидуального. Тайна существования Л. - в ее абсолютной незаменимости, в ее однократности и несравнимости. Парадокс ее существования: она должна себя реализовывать на протяжении всей своей жизни и в то же время она должна для этого уже изначально быть. Иными словами, Л. - это неизменное в изменении. В отличие от "иерархического персонализма" Н. О. Лосского, рассматривавшего человеческую Л. как духовную единицу в ряду др. объектов, Бердяев считал, что Л. не есть лишь один из объектов в ряду других. Она может быть познана только как субъект. Обсуждая проблемы обновления рус. религиозного сознания нач. XX в., он, в чем-то соглашаясь с Мережковским, вместе с тем упрекал его в недооценке идеи Л., к-рой должно принадлежать центральное место в новом религиозном сознании. Будучи экзистенциально мыслящим философом, Бердяев вместе с тем не употреблял характерных для экзистенциализма понятий "экзистенция", "бытие-в-мире" и др. "экзистенциалов", а выдвигал в качестве важнейшей именно категорию Л., к-рую основоположники экзистенциализма в Зап. Европе, напротив, употребляли крайне редко, т. к. считали непригодной из-за ее социально-опредмеченной заземленное™. Подчеркивая персоналистический характер своей философии, Бердяев отмечал, что она "есть философия личная, связанная с моим личным опытом". Эрн считал, что вообще одной из особенностей истории рус. философии является персонализм, к-рый выступает не только в онтологическом плане, но и как манифестация особенностей самой Л. мыслителей, значительности и глубины авторских переживаний. История представлений рус. мыслителей о Л. демонстрирует многообразие подходов и мировоззренческих установок: от религиозно ориентированных до позитивистских, натуралистических и материалистических, связанных с влиянием результатов естественнонаучных исследований и распространением идей социализма. Наряду с религиозно окрашенными появляются концепции Л., ориентированные на научный эксперимент, данные биологии, психологии, физиологии. Революционные демократы, народники и марксисты выступали с идеями, призывающими к социальному активизму, преобразованию общественных отношений. Социальная направленность в решении проблем Л. проявилась в соч. Белинского, Герцена, Чернышевского, Лаврова, Михайловского и др. Переосмысливая идеи Гегеля, Фейербаха и др. зал. мыслителей, они, в отличие от отечественных творцов христианской антропологии, развивали идеи антропологического материализма, активной роли критической мысли, субъективного фактора в историческом процессе. Гегелевский панлогизм, сведение им человеческой Л. к духу, лишенному индивидуальности и живых соков, вызвали поворот к проблемам "живого", конкретного человеческого существования не только в европейской философии 30-40-х гг. XIX в., но и в определенной части философской мысли России. Бердяев, касаясь темы "личность и история" в рус. философии, считал, что "первое место тут принадлежит бунту Белинского", к-рый, выражая свои мысли в форме "восстания против Гегеля" во имя возвышения Л., "переходит от пантеизма к антропологизму". При этом "у Белинского бунт личности приводит его к культу социальности" (Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 108–109). В центре его размышлений — Л. как субъект деятельности и исторического творчества. Согласно Михайловскому, развитие Л. - это высший критерий социального прогресса, в ходе к-рого человек как частичная Л. (придаток общественного механизма в условиях экономического разделения труда) призван постепенно приближаться к идеалу цельной Л. Его выступления против "поглощения человека исторически данной формой общества" продолжали
