Танатология (Учение о смерти) - Рязанцев Сергей Валентинович (бесплатные серии книг .txt) 📗
Итак, в Архангельском соборе в одной могиле лежат сын Дмитрия Донского
Юрий со своими мятежными детьми - Косым и Дмитрием Красным. А где же третий, наиболее неугомонный сын галицкого князя Юрия Дмитриевича, принявший от него эстафету мятежей, грабежей и разбоев - Шемяка, само имя которого стало символом неправды и притеснений (вспомните русскую сатирическую сказку "Шемякин суд"). Оказывается, и после смерти тело его испытало не менее приключений, чем при жизни, и было обнаружено лишь в 1987 году в Новгороде при обстоятельствах, напоминающих увлекательнейший детективный роман. Мы обязательно расскажем об этом в восьмой главе, а пока продолжим прерванную цитату.
"Но если согрешили против нее (Русской земли - С. Р.) князья Галича, Юрий,
Косой и Шемяка, то один Красный мог загладить тяжкие вины своего семейства чистою молитвенною жизнью. Во цвете лет преставился он, как тихий Ангел, и необычайная его кончина изумила современников.
Чувствуя приближение смерти, он приобщился святых тайн и, при чтении канона
на исход души, испустил последнее дыхание; обряжали тело к погребению, но в
полночь, сбросив с себя покрывало, громко возгласил мертвец Евангельские слова:
"Петр же познал его, яко Господь есть". Оцепенев от ужаса, диакон, читавший над ним
псалтырь, едва мог разбудить спящих окрест; мертвец же повторял одно и то же...; он не глядел глазами, но тело у него было как у живого. Красный запел церковную песнь..., и с воскресенья до среды был жив, пел священные песни, читал наизусть святое Писание, не понимая, что ему говорили, но узнавал людей, хотя и отвечал без порядка; в среду умолк он, а в четверг скончался странный мертвец во время литургии. Тело его привезено из Углича в собор Архангельский и оказалось нетленным при погребении - так записала сие дивное событие современная летопись".
Рассказы Н. М. Карамзина и А. Н. Муравьева об этом событии, несколько
отличаясь в деталях, поразительно совпадают в главном, дополняя другу друга. На основании этих свидетельств мы можем предполагать, что Дмитрий Красный страдал поражением центральной нервной системы ("лишился слуха, вкуса и сна") на фоне значительного повышения артериального давления, о чем свидетельствует тяжелое носовое кровотечение. Поставить какой-либо точный диагноз post factum на основании отрывочных сведений из летописи невозможно, но вероятнее всего это мог быть летаргический энцефалит, который привел больного к состоянию летаргии, ошибочно принятому за смерть. То, что по пробуждении Красный ничего не слышал и не понимал, может свидетельствовать о необратимом поражении слухового анализатора, что также подтверждает наше предположение о заболевании центральной нервной системы.
Не исключено, что повторная смерть Дмитрия Красного была не смертью, а лишь более тяжелым повторным приступом летаргии. Все летописи единодушно указывают, что на теле Красного не было ни малейших признаков разложения и даже трупных пятен, а за 23 дня пути от Углича до Москвы трупные явления непременно должны были бы иметь место. То, что они не наступили, говорит не о святости Красного (весьма сомнительной, судя по его богатой приключениями жизни), а только об одном: весьма вероятно, что Дмитрий Красный и повторно был погребен живым, в состоянии летаргии. Существование феномена летаргического сна в прошлом дало повод к созданию многочисленных сказок, сюжет которых условно можно было бы назвать "Спящая красавица". Героиня сказки, уколовшись заколдованным веретеном или надкусив волшебное яблоко, засыпает на много-много лет, и только поцелуй прекрасного принца пробуждает ее от оцепенения.
Весьма возможно, что первоосновой этого сюжета, толчком к народной
фантазии, послужило действительное наблюдение летаргического сна, хотя и не столь длительного, как в сказке. Сюжет спящей красавицы встречается очень часто. Наиболее известен он по сказке Шарля Перро "Спящая красавица" и одноименному балету П. И Чайковского, созданному на основе этой сказки, по замечательному мультфильму Уолта Диснея "Белоснежка и семь гномов", а также по "Сказке о мертвой царевне и семи богатырях" А. С. Пушкина.
Среди новелл американского писателя Вашингтона Ирвинга (1783-1859) есть
одна, отдаленно напоминающая сюжет "Спящей красавицы". Называется она "Рип ван
Винкль". Имя Рипа ван Винкля стало нарицательным означая "человек, оторвавшийся от действительности, утративший связи со своим временем". В основе новеллы лежат легенды первых голландских поселенцев штата Нью-Йорк. Рип ван Винкль, опьяненный волшебным напитком, проспал всю ночь в лесу, а когда вернулся в свою деревню, выяснилось, что спал он много-много лет, и в его поселке живут теперь совсем другие люди, забывшие о Рип ван Винкле.
Как бы ни было заманчиво связать сюжет "Рип ван Винкля" с летаргическим
сном, это было бы не совсем корректно. В отличие от "Спящей красавицы" в основе
"Рип ван Винкля" лежит несколько другая отправная точка. Это пока еще мало
изученный феномен субъективного переживания времени, нередко встречающийся в средневековых сюжетах. При столкновении мира живых и мира мертвых земное время под напором вечности вдруг меняет свой характер.
Поясним это несколькими примерами из сборников "Exempla" XIII века.
Явившись с того света, Карл Великий забрал с собой в рай некоего рыцаря и возвратил его спустя три года, но рыцарь был убежден в том, что провел с покойным императором всего только три дня. В момент, когда душа умершего монаха проходила через чистилище, лежавшее в монастыре тело его внезапно поднялось в воздух и тотчас опустилось, а монаху показалось, что он мучился в чистилище тысячу лет.
Гуляя вблизи своего монастыря, благочестивый аббат размышлял о грядущей
жизни и радостях рая. Возвратившись к воротам, не узнал он ни привратника, ни монахов. И те не узнали его и были удивлены, услыхав от него, что он - настоятель их обители, только что вышедший, чтобы поразмышлять наедине. Посмотрев в книге, в которую были записаны имена прежних аббатов, они нашли и его имя. С тех пор минуло триста лет.
Священник, служивший в двух приходских церквях, отправив рождественскую
службу в одной из них, собрался идти в другую, когда его пригласила отслужить мессу посланница святой Марии. Он приехал в прекрасную церковь, где встретил Богоматерь, а по окончании службы получил разрешение возвратиться домой. Но оказалось, что он отсутствовал не несколько часов, а сто лет.
Этот феномен субъективного восприятия времени, столь характерный для
психологии средневекового человека, вероятно, каким-то образом нашел свое отражение и в теории относительности Альберта Эйнштейна. Но это уже тема отдельного исследования, не имеющая никакого отношения к разбираемому нами явлению летаргического сна. А потому продолжим наш разговор об отражении фактов летаргического сна в народном фольклоре.
Во всех странах носятся в народе слухи о примеченных шуме, стенании и воплях близ новых могил и гробниц. Несомненно, что имевшие место в действительности ужасные происшествия с погребенными и опять ожившими людьми давали повод к созданию сказок, легенд, бывальщин и преданий о привидениях, о встающих по ночам из гроба мертвецах, о вурдалаках, вампирах, колдунах, ведьмах. Народному творчеству, связанному с миром мертвых, мы посвятим отдельную главу, здесь же хотелось бы только коснуться вопроса об отношении людей к "ожившим покойникам". Несомненно, такие факты внушали непреодолимый ужас, и людей, очнувшихся после летаргического сна, почитали за представителей дьявольского мира и старались как можно скорее от них избавиться. Наиболее радикальным средством считалось вогнать осиновый кол в грудь такому ожившему покойнику.
Вот классическое описание вампира (упыря, вурдалака): в разрытой могиле оказывается тело без признаков разложения, более того - с румяными щеками, с отросшими ногтями, бородой, волосами, с запекшейся на губах кровью. Зачастую кровь присутствует даже в гробу.
