Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику - Ирхин В. Ю. (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Шар по прежнему был там, но между ним и миром Маспела (в романе -- мир подлинной Реальности. -- Авт.), в котором стоял Найтспор, он различил огромную неясную тень неопределенной неясной формы... Найтспор знал, что это Кристалмен (бог-демиург. -- Авт.). Поток сильного света -- но это был не свет, а страсть -- непрерывно лился от Маспела к Тени и сквозь нее. Однако, когда он появлялся по другую сторону, где находился шар, свет менял свой характер. Он разлагался, будто призмой, на две части -- зеленые частицы и вихри. Что всего лишь мгновением раньше было яростным духом, становилось отвратительной массой ползущих, извивающихся существ, каждый вихрь, стремящийся к удовольствию воли, в качестве ядра содержал отдельную искру живого зеленого огня. ...Иногда зеленые искры оказывались достаточно сильны, чтобы немного продвинуться в направлении Маспела,... но они никогда не заглядывали за Тень, они думали, что движутся к ней... поток Маспела был пищей Кристалмена.
(Д. Линдсей. Путешествие к Арктуру)
Мы можем попробовать дать интерпретацию этого отрывка на физическом языке: спускаясь вниз из запредельного (квантового) мира, кванты превращаются в неприглядные классические законы и явления; эта тема еще не раз прозвучит на страницах книги.
Для детального описания гностической картины мира традиция астрологии, алхимии и герметизма вводит специальный термин гемармен, означающий тираническое правление верховных архонтов-звезд над миром и телом и душой (но не духом!) человека, вселенский рок. Звезды укреплены божествами-творцами между небесными твердями и землей на вращающейся звездной сфере (Колесе). Мерцающий свет звезд -- следствие того, что архонты владеют частицами души живой, искрами благого Света. Близкие образы можно найти в творениях К. Кастанеды (гигантский Орел, управляющий и питающийся сознанием).
Хотя обычно принято подчеркивать несовместимость гностического учения и христианской ортодоксии, невозможно не признать, что гностики мучительно бились над совершенно реальной проблемой -- проблемой Богооставленности. Один из авторитетных гностических авторов (с ортодоксальной точки зрения -ересиарх) Василид повторял: Все готов я признать; не признаю лишь того, что Божество жестокосердо (см. цит. соч. Л. П. Карсавина и труд Иринея Лионского Против ересей). Современный человек, не защищенный традиционной верой, не способен уже понять даже этого порыва -не говоря о христианском Бог есть любовь (1 Иоан. 4:8).
Бог -- он чужд милосердия. Тот, кто говорит, будто он добр, тот просто его не знает. Нет ничего бесчеловечней бога. И он неистов и коварен, точно молния. Точно молния из тучи, из которой вовсе не ждешь молнии. И вдруг, внезапно, она ударяет -- вдруг, внезапно, он обрушивает на человека удар и являет всю свою жестокость. Или свою любовь. Или же свою жестокую любовь. От него можно ждать чего угодно. Он может явить себя когда угодно и в чем угодно.
(П. Лагерквист. Сивилла)
Обсуждаемая проблема, безусловно, существует и с самой ортодоксальной точки зрения. Она должна не игнорироваться, а решаться (каждым человеком в отдельности!) с помощью веры, надежды и любви. Во многих местах Библии говорится о том, что Бог сокрыл Свой лик от людей:
И возгорится гнев Мой на него в тот день, и Я оставлю их и сокрою лице Мое от них, и он истреблен будет, и постигнут его многие бедствия и скорби, и скажет он в тот день: не потому ли постигли меня сии бедствия, что нет [Господа] Бога моего среди меня?
(Второзаконие 31:17)
За нечистоты их и за их беззаконие Я сделал это с ними, и сокрыл от них лице Мое.
(Иезекииль 39:24)
По благоволению Твоему, Господи, Ты укрепил гору мою; но Ты сокрыл лице Твое, и я смутился.
(Псалтырь 29:8)
В жару гнева Я сокрыл от тебя лице Мое на время, но вечною милостью помилую тебя, говорит Искупитель твой, Господь.
(Исаия 54:8)
Тема сокрытия Божьего лика стала трагически актуальной в XX веке, духовный настрой которого в значительной степени был задан знаменитой сентенцией Ф. Ницше Бог умер (Так говорил Заратустра). Начиная с первой мировой войны, человечество словно специально задалось целью продемонстрировать, на что способна тварь, покинутая Творцом (покинутая по многочисленным, как было принято говорить в советское время, просьбам трудящихся).
У человечества всего -
То колики, то рези, -
И вся история его -
История болезни.
Живет больное все бодрей,
Все злей и бесполезней -
И наслаждается своей
Историей болезни.
(В. Высоцкий)
Об ужасе этого сокрытия западные философы и иудеохристианские теологи снова вспомнили после второй мировой войны (Холокоста). Впрочем, эта тема слишком серьезна, чтобы обсуждать ее мимоходом. Весь XX век оказался веком Иова -- причем без видимого (пока?) катарсиса.
Знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня Своею сетью. Вот, я кричу Обида!, и никто не слушает; вопию, и нет суда. Он преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня, и я отхожу; и, как дерево, Он исторг надежду мою. Воспылал на меня гневом Своим и считает меня между врагами Своими. б...с Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей, и я остался с кожею около зубов моих. Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня.
(Иов 19)
Согласно новозаветной традиции, обещание, о котором говорит пророк Исаия (вечною милостью помилую тебя), исполняется Христом, прообразом которого является Иов. Однако это не отменяет трагизм существования человека, но придает ему глубину и внутренний смысл.
Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою.
(К Евреям 10:19-- 20)
Завеса в храме, которая разрывается в момент смерти Христа (Мф. 27:51, Мк. 15:38), как раз символизирует эту завесу между Богом и миром:
Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем.
