Погибель Нового мира - Кубасов Юрий Николаевич (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Что принуждает, что заставляет человека работать? Из-за чего человек будет работать, служить в армии, заводить семью? Ради каких ценностей человек будет заставлять себя, преодолевать себя? Что человеку надо в качестве платы за усилия, которые он делает?
Такой платой могут быть только ценности двух сортов: либо материальные, либо нравственные (моральные).
Материальные ценности в настоящее время наиболее полно выражаются в деньгах, которые можно обменять на что угодно: слава, уважение, почёт, машины, поместья…
С моральными ценностями несколько сложнее.
Моральные ценности могут быть либо абсолютными, происходящими от Бога, который "так повелел". Либо моральные ценности становятся понятиями относительными, обсуждаемыми, при отказе от веры в Бога.
Своё победное шествие по европейской земле либерализм Нового времени начал с победы над религией — католический Бог был свергнут раз и навсегда. С этого момента нравственные ценности стали обсуждаемыми, относительными понятиями, которые постепенно стали терять своё значение по сравнению с ценностями материальными.
Правый либерализм изначально отдавал ценностное преимущество в жизни людей материальным ценностям. Со временем деньги стали играть главное значение в жизни человека, оттеснив "дворянскую честь" и "купеческое слово".
Постепенно предприниматели Нового времени приучили все слои общества ценить в первую очередь количество денег в кошельке. Деньги стали Богом для общества догматического либерализма. Все моральные ценности отброшены за ненадобностью. Западное капиталистическое общество существует сейчас исключительно ради неограниченного производства денег. Оно не может остановиться в сумасшедшей гонке, потому что деньги — единственная ценность, ради которой работает либеральное общество.
Поэтому западный мир, нацеленный на удовлетворение постоянно растущего рекламного спроса, катится к неизбежному кризису, вызванному исчерпаемостью природных ресурсов и ограниченностью экологических ресурсов планеты. И это не считая финансово-экономического кризиса, вызванного отсутствием абсолютных моральных ценностей в западном атеистическом обществе — относительность моральных ценностей западного мира позволяет ему скатываться к паразитическому существованию за счёт других людей.
Левый либерализм, основываясь на французской материалистической философии, изначально идеализировал человека, полагая, что внутренняя моральная доброта человека будет побуждать его трудиться на благо себя и общества за минимальный материальный интерес. Коммунисты лишили человека абсолютных нравственных ценностей, отвергнув Бога, и лишили человека материальной заинтересованности в своём труде, отвергнув частную собственность. Они полагали, что человек будет работать исходя не из материальной заинтересованности, не из абсолютных моральных норм, а из внутренних побуждений, вызванных природной добротой и любовью к людям.
Эта наивность и погубила коммунистический эксперимент в "лагере социализма". Оказалось, что реальный человек, лишённый левым либерализмом абсолютных моральных ценностей и материальной заинтересованности, просто не хочет работать, или работает, стараясь уклониться от работы. Вот где корни низкой производительности труда в социалистическом обществе. Незаинтересованность человека леволиберального мира в производительном труде стала причиной отставания "развитого социализма" в экономической гонке с праволиберальным капитализмом.
Левый либерализм ведёт общество к катастрофе через депопуляцию низкой рождаемости и отсутствия стимулов к труду.
Догматический либерализм так же ведёт общество к катастрофе через депопуляцию низкой рождаемости. Но, кроме того, катастрофа неминуема из-за грабительского отношения к природе и паразитического отношения к иным народам.
ИНТЕЛЛИГЕНТСКИЕ СТЕНАНИЯ.
Интеллигент отличается тем, что он, отвергая Бога, претендует на роль хранителя нравственности. Интеллектуалы, если и не верят в Бога, то и не претендуют ни на то, чтобы быть носителями и хранителями нравственных ценностей, ни тем более на то, чтобы быть примером нравственности для кого бы то ни было. Интеллигенция же, ничтоже сумняшеся, мнит себя и носителем, и учителем нравственности. И бывает жестоко разочарована отношением других людей к её потугам на роль нравственного лидера. И если интеллигент достаточно интеллектуален, рано или поздно он приходит к сомнениям в своей позиции — он осознаёт, в конце концов, что ему не на что опереться в оправдании своей заявки на нравственный идеал.
Как говорил когда-то Конфуций, "если человек не обладает человеколюбием, к чему тогда говорить об этике и музыке". Только неформальная вера в Бога задаёт моральные понятия. Источник человеколюбия в христианстве — равенство людей перед Богом. Находясь же только в рамках человеческих отношений, человек может найти оправдание любым своим поступкам. Человеколюбие вне веры терпит поражение от природного человеческого эгоизма. Без Бога, всё в человеческом бытии становится относительным: нет истины, нет правды, нет справедливости, нет истории. "Всё дозволено!", — как верно отметил Достоевский.
В современном мире кричит и плачет интеллигент о "падении общественной нравственности" и шарахается от одного учения к другому в поисках опоры: то увлекается йогой, то фэншуем, то кришнаизмом, то буддизмом, не брезгует и разными языческими верованиями. И разочаровывается, потому что нигде не находит той опоры для души, которая внесла бы ясность в запутанную картину жизни. И не понимает, и не хочет понять интеллигент, что блуждает его душа по давно исхоженным тропам. Не хочет признать интеллигент, что все его попытки найти душе опору — это есть поиски Бога.
Думая, что избавляется от веры в Бога, как пережитка, интеллигент становится язычником — иного не дано. И повисает интеллигентская душа в безвоздушном пространстве вседозволенности и относительности, и никчёмной тогда становится сама интеллигентская жизнь. В этом порочном замкнутом круге вращается не одно поколение интеллигенции: от веры к безверию и обратно. Отрицая единобожие, атеизм интеллигенции становится оплотом язычества и вырождения.
В середине ХХ века Альбер Камю уже предельно ясно показал интеллектуалам и интеллигентам, что атеизм, лежащий в основании европейской идеологии, ведёт к абсурдности существования человека. Но Камю только иными словами повторил известное высказывание Тертуллиана, данное полторы тысячи лет тому назад. Место в голове человека может быть занято либо язычеством, либо единобожием — вот дилемма, которую не хотят видеть интеллигенты, пытаясь найти нравственность в самом существовании человека и называя это гуманизмом. Но нет на этом пути ничего, кроме разочарования в раскрывающемся перед ними абсурде.
И ведь сказано было когда-то великим Вольтером, что если бы религии не было, то её следовало бы выдумать. Не зря сказано — не существует способов рационального построения общества, без иррациональной веры в Бога. Ибо только в Боге есть последняя опора для разума, истина и справедливость, правда и добродетель. Только апеллируя к Богу можно выйти из абсурда тотальной относительности.
Стенания интеллигенции по поводу отсутствия правды в истории — это плач заблудшей в язычестве души, потерявшей опору в абсурде своего существования. Остаётся только интеллигентский стёб, ёрничество и вечное высмеивание всего и вся — единственное утешение на пороге бездны абсурда вседозволенности. Так, стебаясь и смеясь, интеллигенты приближаются к своему исчезновению — безудержному вымиранию в депопуляции низкой рождаемости.
Так бездарно заканчивается великая эпоха, начатая с возрождения веры в силы и возможности человека. Достигнув выдающихся результатов в познании природы, верующий в отсутствие Бога человек осознаёт абсурдность своего существования и разочаровывается. Единственный результат такого развития — исчезновение человека, самоустранение погрязшего в язычестве населения путём снижения рождаемости.
