ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА - Де Будион Майкл (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
23 января 1917-го выступая в Конгрессе он чуть ли не рвал на себе одежду обещая сохранить мир с Германией "во что бы то ни стало". И это тогда, когда Штаты уже фактически выступили на стороне Англии. Шестью днями ранее, 17 января Вильсон заявляет, что "доктрина Монро должна стать ведущим принципом организации мирового пространства". 2 апреля Америка официально объявляет войну и посылает войска в Европу. 117 000 человек останутся там навсегда. Так Америка вступила на путь завоевания мирового господства, и теперь полигоном для реализации "доктрины Монро" становилась вся планета. Рим вступил на этот путь после падения Карфагена, основав колонию в Африке, пусть это было и оправданным шагом. Затем настал черед Греции, ну а после нее армии рассылались по всем направлением без какой-либо заранее определенной стратегии. Брали все что можно было взять. Т. е. и в римском, и в американском эпизодах, захватом всего до чего могли добраться имперские войска занималось вырождающееся второе поколение, где мессианские инстинкты зачатую вытесняют все остальные. Мессианскую эстафету перехватило третье поколение и нет ничего необычного, что главный идеолог американского империализма времен Второй Мировой Войны Г. Моргентау специально оговаривал что: "…притязания на универсальность на которой основывается моральный кодекс одной группы в международном обществе, абсолютно несовместимы с аналогичными притязаниями другой группы в мире есть место только для одной такой группы и другая должна или подчиниться или быть уничтожена". И уж совсем не стоит удивляться, что 27 ноября 1998 года, на дискуссии посвященным грядущим американским планам экспансии в страны бывшего СССР, в которой участвовало большинство министров обороны Соединенных Штатов последних десятилетий, Джеймс Шлессинджер, слово в слово вторя Вудро Вильсону, заявил: "США не признают никаких сфер влияния России. Более того, США не признают сфер влияния каких бы то не было стран, ибо теперь весь мир — сфера влияния США". Подобные высказывания — в багаже всех без исключения последних американских президентов. Вот, например, Джордж Буш, в честь которого названы ляжки генетически мутированных канцерогенных бройлеров, обильно скармливаемых Восточной Европе: "Это великолепная идея: Новый Мировой Порядок, в котором разные народы объединяться друг с другом для осуществления общего дела, для осуществления всеобщих стремлений человечества — мира и безопасности, свободы и правопорядка… Только Соединенные Штаты обладают как моральной выносливостью, так и средствами для того чтобы поддерживать его". [Los-Angeles 18 Feb 1991] Ах ты наш американский попугай! Про «средства» и "моральную выносливость" мы еще поговорим. А остальное — просто! Roma — caput mundi! America — above all!
Вильсон, однако, не удовлетворился номинальным объявлением войны. Роль опереточного пророка была исполнена им когда он лично отправился в Европу, где начал нагло диктовать "новые правила", — предтечу так культивируемого ныне "Нового Мирового Порядка", — несколько позже закрепленные в знаменитых "четырнадцати пунктах". «Закрепление» пройдет в зеркальном зале Версальского дворца, в том самом, где пятьюдесятью годами раннее Бисмарк провозгласил создание Второго Рейха. Еще до конца войны он сообщил европейцам, что с окончанием войны со сферами влияния необходимо раз и навсегда покончить, конечно, не имея в виду, что сферы влияния являются чем-то ужасным. Он лишь имел ввиду, что сферы влияния других акул империализма необходимо ликвидировать с тем, чтобы они отошли к США. Поэтому те кто думают что концепция абсолютной американской гегемонии впервые возникла после разрушения Советского Союза наивно ошибаются. Новый мировой порядок был провозглашен тогда, в январе 1919-го г. президентом Вильсоном.
Итог Первой Мировой Войны выглядел вполне просчитываемым. Российская, Австро-Венгерская и Германская империи стерты с лица земли. Франция и Англия ослаблены войной и числятся в первых должниках Америки. Доллар — первая валюта мира. Американский золотой запас — первый в мире. Но победа в Первой войне была не окончательной. Америка после нее стала выше, но она была в принципе досягаема и, что самое главное, — она все-таки не могла безоглядно диктовать свои правила игры Европе, ибо каждое крупное государство имело свой вполне просматриваемый интерес, далеко не всегда согласующийся с интересом соседа, не говоря о кучке гангстеров с Вашингтона. Особенно если учесть, что в 1918 году на имперских обломках образовалось 10 новых государств. Нас в контексте этой главы интересует именно перетекание несметного количества золота из России и Европы в Штаты, в результате чего "из ниоткуда" возник мощнейший золотой запас, примерно в 40 000 тонн. [113] Такого не было ни у кого и никогда. Вслед за изъятием «внешнего» золота, была проведена акция по отъему его у местного населения, ибо американский средний класс стал настолько силен, что уже не ощущал на себе удушающих объятий государства. Началось всё вроде бы неожиданно. В Америке всегда всё именно так и происходит. Для тех кто не владеет ситуацией. 29 октября 1929 года обвалилась Нью-йоркская биржа. Это было тем более удивительно, так как в двадцатые годы американская экономика развивалась наиболее динамично, а уровень доходов населения постоянно повышался. Вновь стала муссироваться старая притча о приближающемся золотом веке, когда помимо сытой и довольной жизни еще и не будет войн. И надо сказать, действительно казалось войны уходят в небытие. Германия разоружена. У Англии только флот, устаревающий с каждым днем и пригодный разве что для запугивания отсталых африканских и азиатских строптивых колоний. Франция сократила армию и чуть ли не весь военный бюджет тратит на строительство сомнительных оборонительных сооружений вдоль восточной границы. Россия только-только достигла 25 % уровня производства в сравнении с 1913 годом, а ее бывшая несметная армия больше смахивает на толпу жалких оборванцев в лаптях, набранных из кого попало и руководимую проходимцами которые в ближайшие 5–8 лет будут поголовно уничтожены своим вождем. И самое главное: отсутствует атмосфера войны. Никто ни на кого не собирается нападать. И тут в самой мощной стране мира — обвал биржи. Очень быстро его последствия докатываются до Европы, где также как и в Штатах закрываются тысячи предприятий, а миллионы рабочих выбрасываются на улицу.
Мы должны всегда помнить, что Америка, в своей экономической и политической основе — продукт протестантского мышления от начала до конца. Все о чем до сих пор шла речь — практика, невозможная у протестантов без теории. И если Второй и Третий германский Рейх, как мы неоднократно подчеркивали, есть высшее воплощение, сгусток всей немецкой мысли от Лейбница и Шлегеля, через Гегеля и Фихте, вплоть до Шопенгауэра и Ницше, то и американская глобальная экономика в свою очередь явила нам торжество предопределения в протестантском его понимании и именно она превратила буржуазию в подобие той, что существовала в Карфагене. Немецкий протестант Гегель сформулировал принципы полноценного государства, главный из которых: государство должно быть абсолютно суверенным. Энгельс чуть позже писал, что"… буржуа религиозен; религия дала ему то знамя, под которым он боролся с королями и лордами, очень скоро он в религии открыл также средство для обработки душ своих подчиненных в духе послушания всем приказам хозяина-кормильца, поставленного над ним неисповедимым божественным предопределением (т. 114, с.307). И действительно, первые буржуа могли рассматривать себя как победителей, прорвавших кордон сословных барьеров и подобно аристократии ставших «бытием». Им уже не надо было бороться за привилегии, они могли их купить. За деньги. Так начиналась эпоха первоначального накопления капитала, тогдашние буржуи верили прежде всего в себя, их религиозность не приобрела еще характер суеверия. Буржуев более всего устраивало положение при котором "каждый сам себе бог", но качество данного класса не позволяло ему чувствовать достаточную силу. Буржуй никогда не был самодостаточен, а исчезновение буржуазии как класса предопределено. Причем исчезновению предшествует вырождение, прямо выразившееся в т. н. "революции менеджеров". Во время "накопления капитала" и появилось огромное количество атеистических концепций, ибо аристократы из-за полного вырождения уже не верили в некий высший абсолют, а буржуи еще не верили, так как были достаточно сильны. Остальные слои населения ни на что влияния не оказывали, а потому нас не интересуют. И только когда буржуазия превратилась в стабильный класс аккумулирующий грандиозные богатства, каждый отдельный буржуй, периодически оставаясь один на один со своей изношенной, практически стертой душей, пытался осмыслить причину вытолкнувшую его из мира обычной массы в новую элиту, и ограничившую пределы его роста лишь возможностями планеты Земля. Такой отдельно взятый буржуй отдавал отчет в отсутствии принципиального отличия от подавляющего числа рабочих, которых он эксплуатирует, а объяснить свое выгодное положение некими "личными качествами" не всегда было возможно из-за отсутствия таковых. Именно при подобных обстоятельствах и рождаются суеверия, а они не есть только лишь привилегия разного рода дикарей, как народу усиленно внушают. Сегодня буржуазия — самый суеверный класс, как это странно бы не казалось. Высшая буржуазия вообще есть конгломерат суперсуеверий изумивших бы наиболее элитарных экспонатов спецпсихбольниц. Буржуям есть что терять, а для того чтоб не потерять буржуй пойдет на всё. В той части, где мы касались вопроса столкновения Рима и Карфагена, было особо подчеркнуто, что в Карфагене царил дух абсолютной коммерции, золото были высшим божеством и ему (и ради него) приносились самые дорогие жертвы. И теперешние буржуа индустриальной и постиндустриальной эпох, по словам Честертона, видят мир таким каким видел его Карфаген. Мы не знаем когда и чем Карфаген изначально был искушен, но его элита чувствовала свое предопределение, чувствовала свое неизбежно полное исчезновение и принесение в жертву собственных детей — вернейшее тому доказательство. Знакомый Маркса и Энгельса Поль Лафарг по этому поводу замечал что: "Логично, что капиталист верит в провидение, внимательное к его нуждам, в бога, который выбирает его из тысяч и тысяч, чтобы осыпать богатствами его праздность и социальную бесполезность. Еще логичнее, что пролетариат игнорирует существование божественного провидения потому, что он знает, что никакой небесный отец не даст ему его ежедневного хлеба Пролетарий сам для себя провидение. Условия его жизни делают невозможным другое понятие провидения: в его жизни нет, как в жизни буржуа, тех превратностей судьбы, которые как по волшебству выводили бы его из его печального положения…Случаи и непредвиденные удачи, которые располагают буржуа к суеверным идеям, не существуют для пролетариата" (т. 52,с. 263). Хорошо сказано! Вот почему пролетарии совершенно спокойно взирали на то как коммунисты взрывали храмы. Вот почему многие радостно вскакивают с кресел, давятся водкой и удовлетворенно потирают руки, слыша об очередном убиенном банкире или любом другом кто по мнению массы имеет "много денег". Имеет ли масса право так реагировать? Вполне. Пролетариат не имеет богов. Ни одного. Он вообще ничего не имеет. Наверное и Ваал с Астартой были богами жертвы которым приносили исключительно олигархи, хотя возможно их культ носил более массовый характер. В Штатах храмы не взрывали, но то что там есть церкви для собак, а возможно и для других животных, показывает, что и там население абсолютно индифферентно в вопросах веры. Миллиарды долларов затрачиваемых ежегодно на оккультные отправления также являются вернейшим показателем реального состояния "самой благополучной нации".
