Третья волна - Тоффлер Элвин (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Однако даже во вчерашнем массовом обществе принцип 51 % был явно грубым, чисто количественным инструментом. Голосование для определения большинства ничего не говорит нам о качестве взглядов людей. Оно может сказать нам о том, сколько людей в данный момент хотят X, но не о том, как сильно они его хотят. Кроме того, оно ничего не говорит нам о том, чего бы они хотели от X взамен — критическая информация в обществе, состоящем из многих меньшинств.
Оно также не сигнализирует нам, когда меньшинство настолько чувствует себя под угрозой или приписывает такое жизненно важное значение одной проблеме, что его взглядам, по — видимому, следует придавать больше веса, чем обычно.
В массовом обществе эти известные слабости правления большинства были терпимыми, потому что, среди прочего, многим меньшинствам не хватало стратегической силы, чтобы разрушить систему. В сегодняшнем тонко связанном обществе, в котором все мы — члены меньшинств, это уже не так.
Для демассифицированного общества Третьей волны системы обратной связи индустриального прошлого в целом слишком грубы. Поэтому нам придется применять голосование и опросы радикально новым способом. Вместо поиска безыскусного ответа — да — нет — при голосовании нам нужно определить потенциальные требования чего — то взамен, задав примерно такие вопросы: «Если я откажусь от своей позиции по проблеме аборта, откажетесь ли вы от своей по расходам на оборону или ядерной энергии?» или «Если я соглашусь на небольшой дополнительный налог на мои личные доходы в следующем году, чтобы сделать ассигнования на ваш проект, что вы предложите взамен?»
В мире, куда мы стремительно мчимся, с его богатыми коммуникационными технологиями, у людей есть много способов выразить свои взгляды, даже не заходя в избирательную кабину. Также есть способы, как мы увидим через мгновение, включить их в политический процесс принятия решений.
Мы также можем хотеть переоснастить наши избирательные законы, чтобы уничтожить смещения, направленные против меньшинств. Есть много способов это сделать. Один такой вполне традиционный метод — принять некий вариант совокупного голосования, который применяется сегодня многими корпорациями, чтобы защитить права меньшинств, владеющих акциями. Такие методы позволяют участникам голосования выражать не только свои пристрастия, но и интенсивность, а также классифицировать своих избранников.
Нам почти наверняка придется отбросить наши устаревшие партийные структуры, созданные для медленно меняющегося мира массовых движений и массовой торговли, и изобрести временные модульные партии, которые обслуживают меняющуюся конфигурацию меньшинств — включающиеся и выключающиеся партии будущего.
Возможно, понадобятся «дипломаты» или «послы», чтобы посредничать не между странами, а между меньшинствами внутри каждой страны. Нам, может быть, придется создать квазиполитические институты, чтобы помогать меньшинствам — профессиональным, этническим, сексуальным, региональным, рекреационным или религиозным — быстрее и легче образовывать и разрывать альянсы.
Нам могут, например, понадобиться арены, где разные меньшинства, на основе ротации, а может быть, по случайному выбору, собираются вместе, чтобы обмениваться проблемами, вести переговоры о соглашениях и разрешать споры. Если бы врачи, мотоциклисты, программисты, адвентисты Седьмого дня и «Серые пантеры» собрались вместе и получили помощь посредников, обученных прояснять вопросы, расставлять приоритеты и разрешать споры, могли бы образоваться удивительные и конструктивные альянсы.
Как минимум, были бы продемонстрированы различия и исследована основа для политического бартера. Такие меры не уничтожат (да и не должны уничтожить) все конфликты. Но они могут поднять социальную и политическую борьбу на более разумный, потенциально конструктивный уровень, особенно если они будут связаны с определением долгосрочных целей.
Сегодня сама сложность проблем изначально предоставляет великое разнообразие пунктов для сделок. Однако политическая система не структурирована, чтобы воспользоваться этим. Потенциальные альянсы и сделки проходят незамеченными, без необходимости увеличивая напряженность между группами, еще сильнее деформируя и перегружая существующие политические институты.
Наконец, нам вполне может понадобиться уполномочить меньшинства регулировать многие свои дела и побуждать их формулировать долгосрочные цели. Например, мы могли бы помочь людям, живущим в специфическом окружении, в хорошо определенной субкультуре или этнической группе, организовать собственные молодежные площадки под наблюдением штата, дисциплинируя их молодых людей, а не полагаясь на то, что это сделает штат. Такие институты строили бы общность и идентичность и содействовали правопорядку, при этом освободив перегруженные правительственные институты от ненужной работы.
Однако мы можем счесть необходимым пойти намного дальше этих реформаторских мер. Чтобы усилить представительство меньшинств в политической системе, созданной для демассифицированного общества, нам в конце концов, может быть, придется избирать по крайней мере некоторых наших чиновников самым старым способом: по жребию. Так, некоторые всерьез предлагают выбирать членов законодательного учреждения или парламента будущего способом, каким сегодня мы выбираем членов жюри присяжных или проводим набор на военную службу.
Теодор Беккер, профессор права и политологии Гавайского университета, спрашивает: «Почему происходит так, что жизненно важные решения могут приниматься людьми, служащими… в жюри, а решения о том, сколько денег следует потратить на центры ухода за детьми и оборону, оставлены за их «представителями»?»
Обвиняя существующие политические устройства в том, что они систематически обманывают меньшинства, Беккер, авторитет в области конституции, напоминает нам, что, хотя цветные составляют около 20 % американского населения они имели (в 1976 г.) только 4 % мест в Палате представителей и только 1 % — в Сенате. Женщины, которые составляют более 50 % населения, имели только 4 % мест в Палате и ни одного в Сенате. Бедные, молодежь, умные, но неясно выражающие свои мысли люди и многие другие группы также не получают помощи. И так не только в Соединенных Штатах. В Бундестаге только 7 % мест занимают женщины, и такой же уклон виден во многих других правительствах. Такое громадное искажение не может не притупить чувствительность системы к нуждам недостаточно представленных групп.
Вот что говорит Беккер: «От 50 до 60 % американского Конгресса должно выбираться путем случайной выборки, примерно так же, как их принуждают к военной службе через призыв, когда это считают необходимым» [627]. На первый взгляд, это предложение кажется поразительным, но оно заставляет нас серьезно задуматься, будут ли (и могут ли) случайно выбранные представители справляться с делом хуже, чем избранные сегодняшними методами.
Если мы на минуту позволим себе пофантазировать, мы можем подойти ко многим другим удивительным альтернативам. Действительно, сейчас у нас есть способы, необходимые, чтобы выбрать намного более подлинных представителей, чем когда — либо выбирала система жюри или призыв в армию с предпочтительными исключениями. Мы можем построить даже более новаторский конгресс или парламент будущего и сделать это, как ни парадоксально, с меньшим нарушением традиции.
Нам не приходится выбирать группу людей по жребию и буквально катить их, как столь многих мистеров Смитов, в Вашингтон, Лондон, Бонн, Париж или Москву. Мы могли бы, если мы так предпочитаем, сохранить своих выбранных представителей, однако позволив им отдавать только 50 % голосов по любому вопросу, при этом перебросив другие 50 % случайной выборке представителей общественности.
С использованием компьютеров, передовых телекоммуникаций и методов опросов стало просто не только сделать случайную выборку представителей общественности, но и обновлять эту выборку день за днем, поминутно предоставляя информацию по актуальным проблемам. Когда нужен закон, полный комплект традиционно избранных представителей, встречающихся традиционно под куполом Капитолия, или в Вестминстере, или в зданиях Бундестага, или японского парламента, могут обдумать, обсудить исправить законодательство и придать ему форму.
