Труды. Джордано Бруно - Бруно Джордано (читаем книги .TXT) 📗
G - время
A - бесконечное страдательное B - больший конечный деятель
AZ - часть бесконечного D - меньший конечный деятель
H - конечное страдательное
Во-вторых, доказывается таким же образом, что “бесконечное не может воздействовать на конечную вещь“27. Пусть A будет бесконечным деятелем, а B конечным страдательным; предположим, что бесконечное A действует наv конечное B в определенное время G. Пусть затем конечное тело D действует на часть B, т. е. BZ, в то же самое время G. Мы, конечно, получим такую же пропорцию между BZ ко всему страдательному B, какая существует между деятелем D и другим конечным деятелем H ко всему B, то мы получим, что H движет BZ, т. е. в то же самое время G, в течение которого бесконечный деятель A движет B; но это невозможно. Эта невозможность следует из того, что мы говорили, а именно из того, что если бесконечная вещь действует в конечное время, то необходимо, чтобы действие не происходило во времени, ибо между конечным и бесконечным не может быть никакой пропорции. Следовательно, если мы предположим два различных деятеля, которые оказывают то же самое действие на то же самое страдающее тело, то необходимо предположить, что это действие будет происходить в два различных времени: мы получим, что время одного относится ко времени другого, как один деятель к другому. Но если мы предположим, что два деятеля, из которых один конечен, а другой бсконечен, оказывают то же самое действие на то же самое страдающее тело, то нам необходимо будет сказать одно из двух: или то, что действие бесконечного происходит мгновенно, или то, что действие конечного деятеля происходит в бесконечное время. То и другое невозможно.
G - время
A - бесконечный деятель
H - конечный деятель B - конечное страдательное
D - конечный деятель BZ - часть конечного страдательного
В-третьих, очевидно, что “бесконечное тело не может воздействовать на бесконечное тело“28. Ибо, как это утверждается в “Физике”, невозможно, чтобы действие или страдание не были завершены. Но, поскольку было доказано, что действие бесконечного набесконечное никогда не может быть завершено, можно заключить, что одно не может оказать действие на другое. Предположим два бесконечных, из которых одно будет B, а другое будет A, оказывающее на него воздействие в определенное время G, благодаря чему конечное действие будет завершено в конечное время. Предположим дальше, что часть страдательного BZ терпит воздействие от A; тогда, конечно, будет очевидно, что оно терпит это воздействие в течение времени, меньшего, чем G; пусть эта часть будет обозначена через Z. Тогда, следовательно, между временем Z и между временем G будет такая же пропорция, какая существует между BZ, меньшей частью бесконечного страдательного, и B - большей частью бесконечного страдательного; пусть будет обозначена через BDH та часть, которая терпит воздействие от A в бесконечное время G29; но в это же самое время будет терпеть от него воздействие все бесконечное B; но это неправильно, ибо невозможно, чтобы два страдательных, из которых одно бесконечно, а другое конечно, терпели то же самое действие в то же самое время от того же самого деятеля, будет ли он конечным или, как мы раньше предположили, бесконечным.
Конечное время
G Z
A - бесконечный деятель
Бесконечное страдательное
B D H
Филотей. Все, что говорит Аристотель, может быть и правильно, если оно подходит к его предпосылкам; но, как мы уже заметили, нет ни одного философа, который, говоря о бесконечном, принял бы те предпосылки, из которых вытекали бы подобного рода затруднения. Тем не менее, мы рассмотрим его рассуждения не для того, чтобы ответить им, потому что они не противоречат нам, а только для того, чтобы обсудить, какую важность имеют его доводы. Во-первых, в своих предпосылках он не исходит из естественных оснований, отнимая у бесконечного ту или иную часть; ибо бесконечное не может иметь частей30, если только мы не будем утверждать, что каждая часть в свою очередь бесконечна; утверждение, что в бесконечном сущестсвуют большие или меньшие части, или части, которые имеют большую или меньшую пропорцию по отношению к нему, заключает в себе противоречие. Ибо ты не приблизишься к бесконечному больше, если произведешь увеличение в сто раз, чем если увеличишь в три раза, так как бесконечное число состоит в не меньшей степени из бесконечных троек, чем из бесконечных сотен. Бесконечная протяженность имеет не меньше бесконечных футов, чем бесконечных миль; и поэтому, когда мы говорим о частях бесконечной протяженности, мы не должны говорить о ста милях или о тысячах парасангов31. Ибо они могут быть рассмотрены как части конечного и суть на самом деле лишь части конечного, к которому они имеют отношение; но они не могут и не должны считаться частями того, к чему они не имеют отношения. Таким же образом тысячв лет не составляет части вечности, поскольку она не имеет отношения к целому; но она часть некоторой меры времени, подобно десяти тысячам лет или ста тысячам веков.
Эльпин. Но объясните мне, что вы называете частями бесконечной длительности?
Филотей. Пропорциональные части длительности это те, которые имеют отношение к деятельности и ко времени, но не к бесконечной деятельности и бесконечному времени; ибо в последнем самое большое время, т. е. самая большая пропорциональная часть длительности, равняется самому меньшему времени, принимая во внимание, что существует не меньше бесконечных веков, чем бесконечных часов. Я говорю, что в бесконечной длительности, которая есть вечность, не больше часов, чем веков. Так что всякая вещь, которая называется частью бесконечного, поскольку она часть бесконечного, постольку сама бесконечна, как относительно бесконечной длительности, так и относительно бесконечной массы. Из этой доктрины вы можете видеть, насколько неправильны предпосылки Аристотеля, когда, исходя из них, он принимает конечные части бесконечного, и какова убедительная сила доказательства некоторых теологов, когда они из вечности времени приходят к нелепому за ключению, что существуют различные бесконечные, из которых одно больше другого, подобно тому как существуют различные виды чисел. Эта доктрина, говорю я, дает вакм нить, для того, чтобы выбраться из бесконечных лабиринтов.
Эльпин. В особенности же из того, который вытекает из положения о бесконечных шагах и бесконечных милях, которые должны составить большее или меньшее бесконечное в безмерности вселенной. Но продолжайте.
Филотей. Во-вторых, Аристотель не убедителен в своих доказательствах. Ибо из того, что вселенная бесконечна и что в ней существуют бесконечные части (я говорю “в ней”, а не о бесконечных “частях ее”, ибо одно дело говорить о частях в бесконечном, а другое дело говорить о частях бесконечного)32, которые все действуют и страдают и, следовательно, находятся во взаимодействии между собой, он хочет заключить, что бесконечное оказывает действие на конечное или же страдает от него, или же, что бесконечное оказывает действие на бесконечное, и последнее страдает и изменяется от первого. Мы говорим, что этот вывод неправилен в физическом смысле, хотя бы он был правилен в логическом смысле. Ибо мы можем своим разумом сосчитать бесконечные активные части и бесконечные пассивные части, из которых одни составляют противоположность другим; но в природе и действительности, как мы видели, эти части отторгнуты и отделяются друг от друга и разделены посредством пределов и ни в коем случае не принуждают нас и не склоняют к заключению, что само бесконечное деятельно или страдательно, а только к тому, что бесчисленные конечные части деятельны или страдательны в бесконечном. Мы соглашаемся, таким образом, не с тем, что бесконечное подвижно и изменчиво, но с тем, что в нем имеются бесконечные подвижные и изменичивые части; мы не соглашаемся и с тем, что конечное терпит воздействие от бесконечного, или же бесконечное от конечного, или же бесконечное от бесконечного, согласно физической и естественной бесконечности, но подобного рода бесконечность страдания и действия составляет лишь логический и рассудочный прием, который считает все тяжелые тела одним тяжелым телом, хотя на самом деле все тяжести отнюдь не составляют одной тяжести. Бесконечное, таким образом, само по себе неподвижно, неизменно и нетленно; в нем могут быть и существуют бесчисленные и бесконечные движения и изменения, совершенные и завершившиеся. К этому можно прибавить еще и то, что если бы мы имели два тела, бесконечных в одном направлении, которые, с другой стороны, ограничивали бы друг друга, то из этого не следовал бы тот вывод, который делает Аристотель, а именно, будто бы их действия и страдания были бы бесконечны. Ибо, если бы из этих двух тел одно действовало на другое, оно не действовало бы согласно всему своему объему и величине, ибо оно находится в ближайшем соседстве, соединено и соприкасается с другим не согласно всей своей величине, а лишь согласно всем частям своей смежной стороны. Предположим, что существуют два бесконечных тела A и B, которые соприкасаются или соединяются вместе по линии или поверхности FG. Они, конечно, не будут действовать одно на другое согласно всей своей силе, ибо они не приближаются друг к другу всеми своими частями, так как их соприкосновение может происходить только в некоей определенной и конечной границе. Я утверждаю дальше, что если мы даже будем принимать эту поверхность или линию бесконечною, тем не менее отсюда не будет следовать, что тела, соприкасающиеся в ней, оказывают друг на друга бесконечное действие или же испытывают бесконечное страдание; ибо их действие не интенсивно, а экстенсивно, так как их части экстенсивны. Вот почему происходит, что ни в одной части бесконечное не будет действовать согласно всей своей силе, а лишь экстенсивно, часть за частью дискретно и отдельно.
