АНГЕЛЫ СТРАШАТСЯ - Бейтсон Грегори (читать книги полные TXT) 📗

Отец: И затем, смотри, несмотря на то, что у раковины есть выступы, не дающие ей кататься по дну океана, она стерта и отполирована – но это уже другая история.

Дочь: Ты упомянул и позвоночник, так что истории человеческой эволюции также присутствуют в разговоре. Но даже когда ты не упоминаешь человеческое тело, есть общие образцы, которые становятся основой для узнавания. Вот что я имела в виду, когда много лет назад сказала, что каждый человек является своей главной метафорой. Мне нравится раковина, потому что она похожа на меня, но и потому, что она от меня отличается.

Отец: Вот поэтому я и рассказываю истории, и иногда Грегори – персонаж этих рассказов, иногда – нет. Очень часто рассказ об улитке или о дереве – это рассказ обо мне или о тебе. Но самый большой фокус получается, когда эти рассказы стоят рядом.

Дочь: Параллельные притчи?

Отец: Затем есть класс рассказов, которые мы называем моделями (models), они довольно схематичны и, подобно притчам, исходящим от учителей или религий, существуют для облегчения мыслительного процесса относительно других вещей.

Дочь: Ну, а перед тем, как ты перейдешь к моделям, я хочу отметить, что рассказы об улитках и о деревьях – это также рассказы о тебе и обо мне. И я всегда прислушиваюсь к тем рассказам, которые ты не рассказываешь, и делаю все возможное, чтобы читать между строк. А сейчас ты можешь рассказать мне о моделях или даже о Кевембуанге, если хочешь. В этом нет ничего страшного – я уже слышала их раньше.

IV. МОДЕЛЬ (ГБ)

Я предложил вниманию читателей различие между Креатурой и Плеромой, а сейчас настала необходимость начать разъяснение связи между этим различием и такими понятиями, как «форма», «структура», «истина» и, с другой стороны, такими понятиями, как «событие» или «процесс».

Я предложил в «Разуме и природе», чтобы мы смотрели на происходящее в биосфере – мире мыслительного процесса – как на взаимодействие между этими двумя: структурой (structure), или формой (form), с одной стороны, и процессом (process), или потоком (flux), с другой, или, скорее, как на взаимосвязь между элементами жизни, к которым относятся эти два понятия.

Уильям Блейк в «Свадьбе рая и ада» говорит; «Разум есть граница или внешняя окружность энергии», и в этом определении мы можем заменить его «разум» нашей «структурой», а его «энергию» нашим «процессом», то есть потоком событий, сдерживаемым в определенных границах.

Блейк был современником Томаса Янга (1773-1829), который ввел понятие «энергия» в физику в качестве технического термина: «произведение (его 1/2) массы или веса тела на квадрат числа, выражающего его скорость». Но Блейк, вероятно, не знал ничего об этом определении. Для него энергия была больше страстью или духовной силой. К языковой иронии судьбы можно отнести тот факт, что старое использование и более строгое физическое определение слились вместе в таком бессмысленном понятии, как «психологическая энергия», так что физическая энергия превратилась сейчас в прокрустову модель для живости, возбуждения, мотива и чувства. Фрейд зашел даже настолько далеко, что принял сохранение энергии в качестве метафоры, объясняющей определенные аспекты человеческой энергии, и размышлял об этих вещах в грубых количественных терминах, представляя себе какой-то бюджет психологической энергии.

Модель взаимодействия между структурой и процессом лежит в основе многих аргументов данной книги, поэтому необходимо понять связь между этими понятиями и проблемами познания или описания.

Модель имеет несколько применений: во-первых, она дает нам язык, достаточно схематичный и точный, так что связи внутри моделируемого объекта можно сравнить со связями внутри модели. В западных языках, к примеру, мы начинаем с называния частей, а затем связи между этими частями выступают в роли сказуемых, приданных обычно к одной части, а не к двум или более частям, между которыми существует связь. Требуется точный и четкий разговор о связях, и модель зачастую облегчает нам это. Вот в этом и заключается первая цель модели.

Вторая цель модели появляется тогда, когда мы имеем словарь связей, так как именно тогда модель будет генерировать, порождать вопросы. Тогда можно взглянуть на моделируемый объект, имея в виду эти специфические вопросы, и, может быть, найти на них ответы.

Наконец, модель становится инструментом для сравнительного изучения различных областей явления.

Теперь, чтобы разъяснить некоторые значения этой модели-структуры, я приведу пример специфической экологической ниши, используя эти понятия. Затем я займусь исследованием формальных сходств и различий между примером и различными уровнями познания, социальными процессами формирования характера и т.д.

Я выбрал данный пример, так как он и связи, в нем содержащиеся, знакомы большинству читателей, хотя, немногие смогли бы нарисовать чертеж системы отопления своего дома. Не считая профессионалов, мы мало знаем о количественных аспектах изоляции, тепла от печей, термостатических выключателей и т.п. Но мы знаем, что в таких системах закольцованы цепи причинно-следственных связей. Итак, вы поняли, что в качестве примера я выбрал схематическое жилище, в котором есть человек со своей историей, печь с термостатом и окружающая среда, в которую система нерегулярно отдает тепло. То есть это, вероятно, простейший пример для иллюстрации совместного функционирования структуры и процесса в саморегулирующейся системе. Дом с термостатическим управлением особенно интересен, так как включает цифровую систему «пуск-стоп» для контроля постоянно изменяющегося количества под названием температура.

Начнем тогда со знакомого предмета на стене гостиной. Этот предмет не что иное, как циферблат термостата. Благодаря циферблату обитатель жилища обладает большей степенью контроля за своей нишей, чем птица над гнездом или долгоносик над укромным теплым местечком под корой дерева, где он устраивает себе жилище.

Этот прибор на стене представляет собой маленький ящичек с обычным термометром снаружи, который виден обитателю дома и который сообщает последнему о температуре в непосредственной близости от циферблата. Термометр не влияет на отопительную систему, разве что через обитателя, в том случае, когда последний на него посмотрит.

Тот же маленький ящичек содержит еще один термометр, обычно невидимый. Этот термометр представляет язычок из двух металлических пластин, наложенных друг на друга. Пластины выполнены из разных металлов с разными тепловыми характеристиками, так что при нагревании один металл расширяется больше, чем другой. В результате при нагревании это устройство из пластин изгибается. Степень изгиба соответствует уровню температуры в данный момент. Во время изгиба и разгиба эти пластины взаимодействуют также с электровыключателем, который запускает печь при понижении температуры и выключает ее при повышении температуры.

Это устройство из двух металлов не измеряет температуру по отношению, скажем, к шкале Фаренгейта, как мы обычно думаем о термометре. А измеряет он температуру по отношению к верхнему и нижнему порогам чувствительности, определенным хозяином дома, который, поворачивая маленькую ручку, может «установить» термостат. При повороте ручки он передвигает вторую половину электрического контакта или ближе, или дальше от конца металлического языка, так что для включения выключателя потребуется большее или меньшее изменение температуры. Поворачивая ручку, хозяин тем самым изменяет рамки, в которых может варьироваться температура до включения или выключения печи, повышая или понижая оба порога.

К ручке обычно подсоединен указатель в системе Фаренгейта или Цельсия, показывающий среднюю температуру, вокруг которой и должен колебаться термостат. Эта информация приводит к заблуждению, то есть она предполагает, что термостатом управляет средняя температура. Термостат же ничего не ведает об этой средней температуре и управляется порогами максимума и минимума. Мы можем даже сказать, что температура дома не управляется, когда она находится в диапазоне между порогами. Другими словами, система соответствует тому, что инженеры называют «нацеленной на ошибку», хотя указатель, подсоединенный к упомянутой ручке, казалось бы, намекает, что система «нацелена на достижение задачи». Эта маленькая эпистемо-логическая ложь, эта фальсификация того, как, откуда мы знаем, что думаем, что знаем, характерна для культуры, в которой мы живем.