Генетика гениальности - Эфроимсон Владимир Павлович (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Мы не можем в тоннах пищевых продуктов или в звонкой монете оценить, что дали миру Моцарт, Бетховен, Шекспир или Пушкин. Невозможно оценить в каких-то материальных единицах то, что дали гениальные композиторы, драматурги, поэты. Невозможно оценить и вклад крупного, эпохального изобретателя, будь то Фултон или Дизель.
Впрочем, когда начинают считать, то оказывается, что своими открытиями Луи Пастер, например, компенсировал Франции убытки, понесенные в результате военного разгрома 1870–1871 годов. Эти убытки (помимо потерь убитыми и ранеными) исчисляются в 10–15 миллиардов франков (только контрибуция составила 5 миллиардов). При жизни Дизеля число работающих двигателей внутреннего сгорания исчислялось тысячами. Но вклад его в технику исчисляется суммой в несколько десятков миллиардов долларов.
Всегда можно возразить, что Коперник, Галилей, Кеплер открыли то, что и без них открыли бы полувеком позже, что у Стефенсона был предшественник Папин, что у Ньютона был соперник Лейбниц. Есть основания предполагать, что Форд все же мог познакомиться с чертежами первого автомобиля, о котором мы уже рассказывали выше. Однако анализ истории любого открытия, изобретения или крупного творческого акта показывает, что на долю его признанного автора выпадал совершенно необычайный, титанический труд, сразу продвигавший человечество на десятилетия вперед. И если мы примем условно, что гуманитарные ценности в силу ли своего облагораживающего влияния на человечество, в силу ли объединения духовных сил человечества вокруг общих ценностей, в силу ли создания идеалов, – эквивалентны по стоимости ценностям естественнонаучным, а эти последние – техническим, то это даст возможность перейти к условной «рыночной» оценке вклада гениев самой разной направленности.
Тысяча с небольшим патентов Эдисона принесли США несколько миллиардов прибыли; сульфаниламиды, антибиотики и вакцины спасли жизнь и здоровье сотен миллионов людей; короткостебельные сорта подняли урожайность зерновых культур на десятки процентов. Вряд ли кто-либо думает, что гении-гуманитарии были менее ценны для человечества, нежели гении-изобретатели или гении-ученые. А в таком случае, каждый реализовавшийся гений приносит человечеству миллиардные ценности.
Можно, конечно, считать, что искусство не нужно и не имеет никакой материальной ценности, как и гуманитарные науки; что научные открытия, не дающие немедленного выхода в практику, тоже не имеют материальной ценности, что большая часть технического прогресса – результат коллективного творчества, что роль индивидуальных гениев в прошлом преувеличивалась, а теперь быстро падает… Но, как бы умело ни складывали фактические данные – как гармошку, в минимальный объем – за гениями недавнего прошлого остаются гигантские заслуги, а с возрастанием объема знаний, навыков, умений, информации, лишь обладая которыми можно рассчитывать на продвижение вперед, роль одаренности, естественно, должна возрастать.
Вместе с тем, очевидно, что само по себе наличие наследственной одаренности даже высочайшего уровня ничуть не гарантирует обязательного «выхода в практику». Повторим еще раз, что современная популяционная генетика совершенно исключает возможность существования значительных межнациональных, межрасовых и межклассовых различий в одаренности. Напомним еще раз о наличии в истории «территориальных» вспышек гениальности. Вряд ли кто будет оспаривать и тот факт, что существуют народы со столетней и тысячелетней историей, которые не дали человечеству ни одного подлинно гениального открытия. Никто не сомневается в том, что потенциальные гении в этих народах появлялись тысячи раз, но они не имели условий для развития и реализации.
Тем очевиднее становится необходимость выяснения того, каковы механизмы развития гениальности, а это можно с большой степенью точности определить, изучив те разнообразные условия, в которых развивались признанные гении мировой истории и культуры, благодаря каким обстоятельствам и как они реализовали свой гений и как этот гений отразился на истории и развитии человечества.
Этому, в сущности, и посвящена наша работа. Мы попытаемся показать, какими, по нашему мнению, были механизмы развития гениальности, и сделаем это в форме кратчайших биографических очерков, акцентируя внимание на внутренних механизмах, стимулировавших активность гениальной личности, на специфике патографии гениев.
Задолго до того, как была показана неисчерпаемая наследственная гетерогенность человечества, являющаяся одним из основных законов становления биологического вида Homo sapiens, замечательный отечественный антрополог Я.Я. Рогинский подчеркивал, что изучение индивидуальной психологии человека должно «содействовать выработке разнообразных приемов педагогической помощи в деле освобождения внутренних возможностей его личности от всего, что их стесняет».
Спустя сорок лет, в связи с наступлением эры научно-технической революции, можно сказать, что перед нами стоит задача не только высвобождения внутренних возможностей человека, но и их активного стимулирования.
7. Информационный и социальные кризисы как факторы, повышающие значение гениальности и исключительной одаренности
Современное состояние науки и техники, может быть, характеризуется в наибольшей степени информационным кризисом, который слагается из нескольких компонентов.
Наличие избытка фактических данных, непереваренного, не уложенного в рамки каких-либо старых теорий или систем.
Наличие огромных междисциплинарных «белых пятен».
Существование неприступных для большинства рядовых специалистов «китайских стен», разделяющих различные науки и различные области техники. Эти стены создаются труднодоступными методиками, специальной терминологией, спецификой языка и мышления.
Осознание того, что именно области на стыке наук, междисциплинарные области, наиболее отдаточны, и что именно они требуют первоочередной разработки.
Осознание исключительной трудности междисциплинарных исследований, так как объединение в творческую группу разных специалистов само по себе, как правило, не может компенсировать отсутствия специалиста, одновременно владеющего двумя совершенно разными дисциплинами, при полном владении которыми одним человеком только и может загореться «вольтова дуга», освещающая мрак неведомого.
Осознание того, что оптимальное сочетание даровитости и запаса необходимых знаний образуется к 25–35 годам. И этот возраст опасно близко лежит к возрасту получения высшего образования и завершающей специализации. Следовательно, проблемы информационного кризиса, как то закрытие «белых пятен», разрушение «китайских стен» – едва ли будут решены, если один человек должен будет получать два образования, оканчивать два факультета или совершать что-либо того же порядка.
Если обратиться к истории науки, то, пожалуй, нетрудно убедиться, что все фундаментальные проблемы поразительно часто решались в результате появления блестящей идеи, родившейся в мозгу одного человека, или, может быть, реже, – в коллективе, слитом в единое целое напряженным творческим порывом, группой исключительно даровитых людей, с умами взволнованными и напряженными, объединенными общей целью. Сказанное в равной мере относится и к науке, и к технике, где нередко приходится убеждаться в том, что поставленная задача давным-давно решена, например, природой. Вспомните еще раз открытие действия сульфаниламидов и антибиотиков, открытие механизма наследственного и приобретенного иммунитета, радары летучих мышей, быстроту передвижения дельфинов… Возникновение новой науки – бионики – блестящее подтверждение сказанному. Почти каждый перенос принципов одной науки в другую сопровождается крупным рывком вперед. Но для такого переноса, помимо большой и при том нетрафаретной эрудиции, требуется одержимость идеей и готовность идти даже на риск провала многолетней работы.
Но что значит провал работы, которую ты вел несколько лет, если ты творишь на века? А именно так и творят гении – каждый из них творил на века и тысячелетия. Качественная особенность реализовавшего себя гения или подлинного высшего таланта заключается в том, что он творит нечто, до него совершенно невообразимое, будь то в науке, технике или искусстве. Созданное им ни в какой мере нельзя уравновесить трудом многих тысяч «нормальных» специалистов, как нельзя в боевых действиях значение эскадренного миноносца, крейсера или линкора уравновесить сотнями или тысячами парусных судов средневековья: современный боевой корабль истратит по одному снаряду на каждого из них.
