Моральное животное - Райт Роберт (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Человекообразные обезьяны выражают некоторые из сигналов статуса совершенно так же, как люди. Доминирующий самец шимпанзе, как и доминирующие приматы вообще — ходят напыщенно, гордо и экспансивно. После иерархического поединка двух шимпанзе, проигравший униженно приседает. Впоследствии этот вид поклона мирно выражает подчинение.
Статус, самооценка и биохимия
В глубине поведенческих параллелей между человеком и человекообразными обезьянами лежат параллели биохимические. В стаях обезьян-верветок у доминирующих самцов обнаруживается более высокий уровень нейротрансмиттера серотонина, чем у субмиссивных особей. Аналогичное исследование показало, что в студенческих коллективах вожаки коллективов имеют более высокий уровень серотонина в крови, чем рядовые члены коллектива.
Это хорошая возможность окончательно развеять некогда процветавшее ложное представление, которое, впрочем, уже чуть теплится, но сейчас ему уже пора умереть пышной и заслуженной смертью. Хотя из этого не следует, что всякое гормонально зависимое или, шире, биологически зависимое поведение генетически предопределено. Да, есть корреляция между серотонином (гормон, как и все нейротрансмиттеры) и социальным статусом. Но из неё не следует, что социальный статус данного человека был "заложен в генах" и предопределён при рождении. Если проверить уровни серотонина президента студенческого братства задолго до его политического подъема или альфы обезьяны верветки задолго до её восхода на иерархический Олимп, то они будут вполне обычными. Уровень серотонина — хотя «биологическая» штука — в значительной степени результат влияния социальной среды. Природа не предназначает людей при рождении быть лидерами; природа экипирует их возможностями для лидерства, которое подталкивает их к нему и поддерживает в политически подходящий момент. У вас также может высоко подняться уровень серотонина, если вас выберут президентом студенческого братства колледжа.
Конечно, генетические различия имеют значение. Гены некоторых людей предрасполагают к повышенному честолюбию или уму, спортивным или артистическим качествам, прочим особенностям, включая повышенную выработку серотонина. Но расцвет этих качеств зависит от среды (иногда взаимно), и их возможный перевод в статус может быть делом редкого случая. Никто не рожден, чтобы лидировать, и никто не рожден, чтобы следовать. К примеру, врождённое строение ног некоторых людей может дать им преимущество в состязаниях по бегу, реализация этого врождённого качества зависит в равной степени и от культурной среды. Безусловно, есть хорошие эволюционные резоны полагать, что каждый способен от рождения вырабатывать много серотонина и тем самым занять высокий статус при соответствующих социальных условиях, способствующих его подъёму. Главная особенность человеческого мозга — поведенческая гибкость, и было бы очень непохоже для естественного отбора — создать такую гибкость и исключить для любого человека шанс занятия высокого статуса и генетического вознаграждения, из него вытекающего.
Как действует серотонин? Эффект действия нейротрансмиттеров настолько тонок, и так зависит от химического контекста, что простые обобщения опасны. Но вполне можно отметить, серотонин расслабляет людей, делает их более общительными, более социально уверенными, он во многом подобен стакану вина. Собственно говоря, алкоголь (в числе прочего) как раз и стимулирует секрецию серотонина. Немного и полезно упрощая, можно говорить, что серотонин поднимает самооценку; он побуждает вас вести образ жизни, подобающий всеми уважаемому примату. Чрезвычайно низкий уровень серотонина может быть причиной не только низкой самооценки, но и серьёзной депрессии, и даже может предшествовать самоубийству. Антидепрессанты типа «Прозак» повышают серотонин. [72]
Пока что в этой книге о нейротрансмиттерах типа серотонина, как и о биохимии вообще, сказано немного. Отчасти потому, что биохимические связи между генами, мозгом и поведением в значительной степени непонятны. Но также потому, что изящная логика эволюционного анализа часто позволяет нам вычислять роль генов без того, чтобы копаться в винтиках и гаечках их влияния. Но конечно, эти винтики и гаечки там есть. Всякий раз, когда мы говорим о влиянии генов (или среды) на поведение, на мысли, на эмоции, мы фактически говорим о биохимических механизмах влияния.
Прояснение этих механизмов придаёт форму начальным данным и помогает добавлять данные в дарвиновскую структуру. Физиологи обнаружили несколько десятилетий назад, что искусственное снижение самооценки (путём ложных сообщений о результатах персональных тестов) делает людей более склонными к обману в последующей карточной игре. Более современное исследование обнаружило, что люди с пониженным уровнем серотонина более склонны к импульсивным правонарушениям. Возможно, что оба этих результата, переведенные в эволюционные термины, говорят одно и то же: этот «обман» является адаптивным ответом, включающимся тогда, когда люди перемещаются ближе к дну иерархии, следовательно «полагают», что здесь законно получить ресурсы будет трудно. Возможно, есть доля правды в очевидно упрощенном рефрене внутригородских преступлении в том, что он вырастает из "низкой самооценки", поскольку телевидение и кино постоянно напоминают бедным детям, что они находятся бесконечно далеко от вершины насеста. И снова мы видим, как дарвинизм, часто карикатурно изображаемый как генетический детерминизм правого крыла, может поймать в сети разновидность детерминизма среды левого толка.
Мы также видим другой способ проверить теории группового отбора. Если принятие низкого статуса особью развилось главным образом как фактор успеха группы, и если этот успех будет тогда стекать вниз и приносить выгоду даже низкоранговым особям, то не следует ожидать, что животные низкого статуса будут тратить время на ниспровержение текущего порядка рангов в группе.
Подтверждение связи между серотонином и статусом у человекообразных обезьян — запутанная задача; никто не пытался это выяснить у наших кузенов — шимпанзе. Но, как пить дать, связь эта есть. В самом деле, столь поразительны параллели между отстаиванием статуса у шимпанзе и человека, так близко связаны с ними родственными узами, что и биохимические механизмы должны быть сходны — как и соответствующие психические или эмоциональные состояния, которые мы разделяем с шимпанзе благодаря нашему общему происхождению. На борьбу шимпанзе за ранг стоит посмотреть.
Большая часть того щедрого внимания, что шимпанзе уделяет статусу, — просто ритуал: поздравления, подобострастно предложенные социально превосходящей особи. Шимпанзе часто кланяется вниз и может буквально поцеловать ноги своего шефа. (Целование ног похоже на культурную причуду, оно наблюдается не во всех колониях шимпанзе). Столь мирно подтверждающийся статус, тем не менее, был завоёван борьбой (по крайней мере, в случае самцов). Шимпанзе, который регулярно вызывает большое уважение у соплеменников, когда-то выиграл несколько основных поединков.
Ставки очень нешуточны. Ресурсы распределены в грубом соответствии со статусом, и альфа-самец склонен брать львиную долю. В частности альфа ревниво охраняет привлекательных самок во время овуляции — заметной стадии их фертильности.
Раз уж эта лестница статусов существует, и высшие ступеньки её дают репродуктивные преимущества, то гены, которые помогают особи подняться на них за приемлемую цену, будут распространяться. Гены могут работать, прививая мотивации, которые у людей называются «амбициями» или "духом соперничества"; или напротив, прививая чувства типа «позора» (наряду с отвращением к этому чувству и тенденцией ощущать его после заметного проигрыша); или «гордость» (наряду с влечением к этому чувству и тенденцией ощущать его после достижения внушительных результатов). Но безотносительно к точным названиям чувств, если они повышают приспособленность, они становятся частью психологии вида.
