Записки водолазного старшины. Взгляд зоолога-натуралиста - Гагаев Сергей (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Однажды получилось так, что выход нашей экспедиции в море пришёлся-таки на понедельник, да ещё тринадцатого числа. Мало того, на борту небольшого катера оказалось ни больше, ни меньше, а ровно 13 человек. Ну, как нарочно! Погода стояла изумительная. Полный штиль. Море – как зеркало. Но наш капитан был явно не в духе, можно даже сказать, что у него было плохое настроение (что само по себе – большая редкость). Находясь поблизости, я слышал, как он сдержанно проклинал понедельник и неладное число. Когда же он увидел, что на катер зашла наша черноглазая лаборантка, чтобы пожелать нам удачи, его настроение просто перестало существовать (как выяснилось позднее, капитан считал её, и явно не без основания, ведьмой). У всех остальных настроение было превосходное. Мы шутили, обменивались впечатлениями, насвистывали весёлые мелодии – радовались хорошей погоде, в Арктике на это – особые причины.
Вначале всё шло великолепно: мы благополучно добрались до места, удачно отработали, зашли в устье реки, высадили на берег трёх наших товарищей для работы на биостанции и разжились двумя замечательными гольцами. Голец, как известно, относится к семейству лососевых. В Чаунской губе встречается три вида гольцов: голец Таранца, мальма и арктический. Кстати, гольцы есть не только в Северном Ледовитом океане и сопредельных морях, но и в озере Байкал, конечно, другого вида. Питаются гольцы молодью рыб сайки, песчанки, бычков и ракообразными. Гольцами питаются млекопитающие: белуха, человек и пр. Мясо гольца розового цвета, нежное, особенно хорош голец малосольный, но жареный и вареный тоже недурён. Голец рыба проходная – во взрослом состоянии обитает в море, нагуливается, а на нерест – в августе и осенью, идёт в реки. Молодь обитает в пресной воде 2–4 года, а затем скатывается в океан, где проводит около 4–5 лет. Считается, что зимовать голец также заходит в реки, потому что пресная вода теплее. Встречаются девяностосантиметровые экземпляры при весе 9 кг (бывали случаи вылова 15-килограммового гольца; честно признаюсь – я таких не ловил). Рыба – голубоватого цвета с розоватым отливом, покрыта тёмными пятнами, чешуя мелкая и мягкая.
Гольцы. Фото В. В. Потина.
Мы сварили гольцов в большущей кастрюле, съели по тарелке вкуснейшей ухи и, пребывая в благостном расположении духа, приближались к мысу Матюшкина. Тем временем погода резко испортилась. Закрепив всё по штормовому, мы разошлись по своим местам. Дежурные по камбузу студенты Миша и Лёша закрепили кастрюлю с недоеденной ухой (лучше бы мы её доели), привязав её к плите кончиком верёвки.
В душном, жарко натопленном и прокуренном кубрике в носовой части катера качка переносится труднее. Не верьте тем, кто утверждает, что не укачивается вовсе. Укачиваются все без исключения – находиться в колебательном движении противоестественно для человека. Правда, все по-разному реагируют на качку. Я бы классифицировал людей по этому случаю на две группы. Одни во время качки стараются освободить от съеденного желудок, другие страдают от неуёмного аппетита. Привыкнуть к качке, как и к комарам, невозможно. Можно отвлечься, лучше всего работой. Однако есть люди, которые вообще не переносят волнения. Один мой знакомый укачивался уже на берегу, глядя, как волнуется морская поверхность. Другая крайность – индивидуумы, которые могут легко переносить самый жестокий шторм, классический пример – Иван Александрович Гончаров; по мнению экипажа фрегата «Паллада» он имел «морские ноги».
Погода совершенно испортилась, сизые море и тучи, снег с дождём, пронзительный северо-западный ветер в порывах до 27–30 метров в секунду, на палубу не выйти, да и нельзя – смоет мгновенно, видимость скверная; крепко привязанная на корме резиновая оранжевого цвета лодка трепещет и безуспешно стремиться взлететь. Рулевой держит катер носом на волну но, несмотря на полный ход, мы фактически остаёмся на месте. Движимый приступом чудовищного аппетита я, вспомнив об ухе, поднялся наверх, в малюсенький камбуз. Там царил кромешный порядок. Кастрюля висела на тоненькой верёвке, издавая ритмичные лязгающие звуки, а её содержимое, словно перемолотое мощным миксером, тонким и удивительно ровным слоем покрывало пол, стены и потолок помещения; лучшего места для получения производственной травмы вряд ли можно найти. Но я каким-то чудом преодолел опасное место и, открыв дверь в рубку, с трудом втиснулся внутрь. Там было тесновато. Стоящий за штурвалом помощник капитана как раз рассказывал перебравшимся сюда из кубрика членам экспедиции увлекательную историю о том, как он тонул в Карском море. Обретя в моём лице ещё одного благодарного слушателя, он приветливо улыбнулся. В этот момент катер развернуло и положило на борт. К счастью, он почти тут же выровнялся, а штурвал бешено закрутился под рукой помощника и судно вновь стало носом на волну. При полном нашем молчании помощник капитана меланхолично резюмировал происшедшее, кивнув при этом на прибор, показывающий крен судна во время качки: «Ещё четыре градуса, и закат».
Мы счастливо переждали тот шторм и благополучно вернулись в порт. Однако капитан до сих пор считает, что мы легко отделались, лишь потому, что трёх человек высадили на биостанции для работы, куда заходили перед штормом, тем самым оставив на борту не «чёртову дюжину», а лишь десять человек. Я с ним согласен. Только об ухе до сих пор вспоминаю с сожалением. Уж больно хороши были гольцы. Правда, есть слабое утешение – мой друг сфотографировал тех рыб, и как мне кажется, получился неплохой снимок.
Полёт на водолазной раме или ода пескожилу
Даже не имея ни малейшего представления о том, кто такой пескожил, любой догадается, что существо явно живёт в песке, а не на дереве и не в собачьей будке. Этого многощетинкового червя мне не приходилось держать в аквариуме, но не отрицаю, понаблюдать за ним было бы интересно. Известно, что эти сравнительно крупные полихеты [3] живут на песчаных грунтах мелководий северных морей и часто используются рыбаками Беломорья для наживки при рыбной ловле. Однако на Чукотке вряд ли кто ловит на них, скорее об их существовании в тамошних водах и не подозревают. Во всяком случае, о том, что эти «звери» населяют дно Чаунской губы, стало известно совсем недавно. Дело в том, что пескожилы, скажем, Белого моря обитают на дне осушной зоны – литорали. Но на северо-востоке приливы и отливы настолько незначительны (всего 0,5 м), что о литорали и речи нет. Однако они там живут, но, как правило, не опускаются глубже 5 м.
Наш катер, фактически со всем составом научной экспедиции на борту, стоял на якоре примерно в трёх милях севернее устья реки Чаун. Унылый ландшафт в районе впадающей в бухту реки разнообразили кажущиеся близкими сизые вершины высоких сопок. На северо-западе снежная вершина горы Наглейнын, оправдывая своё название зимней кухлянки, действительно напоминала сидящего на корточках великана в зимнем чукотском одеянии. Волнения почти не было, но вода, как обычно в приустьевом участке залива, была слабо прозрачной. Мы готовили к спуску водолаза.
А. А. Голиков перед спуском. Фото В. В. Потина.
Глубина здесь небольшая, около пяти метров, и Алексей очень быстро оказался на грунте. Его мгновенно подхватило неожиданно сильное придонное течение и поволокло по дну. Он едва успел ухватиться за водолазную раму, метровый квадрат из стального уголка, его обычно накладывают на участок отбора проб. Попытался взять грунт в брезентовый мешок с сетчатым дном, но безуспешно. Течение было мощным, и преодолеть его влияние не удавалось. Алексей видел на волнистом и плотном песчанистом дне редкие отверстия чьих-то нор, светлые пятна, вероятно, двустворчатых раковин и всё это не далее вытянутой руки. Всё, что было дальше, надёжно скрывалось в жёлто-буром мраке мутной воды.
