Арабески ботаники. Книга 1 - Куприянов Андрей Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:
Где цвёл? когда? какой весною?
И долго ль цвёл? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положён сюда зачем?
На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?
Гербарий собирали многие великие люди. В России первый гербарный лист был заложен Петром I с лаконичной надписью «рваны 1717 года». Ко времени, когда Турчанинов прибыл в Иркутск, гербарий был уже обычным и необходимым предметом для любого ботаника. Да и Сибирь была уже не та, что сто лет назад, когда первые натуралисты пытались изучить её растительные богатства. Никто не вспоминал слов Палласа о ботанической неперспективности Сибири, огромной страны, площадь которой около 10 млн км2. С запада на восток она простирается на 7 000 км, а с севера на юг — на 3 500 км. И на этой территории, равной по площади целой Европе, проживает населения в 15 раз меньше.
Первый гербарный лист собранный в России Петром I в 1717 году
Сибирь всегда пугала своим климатом. «В землях Сибирских и Чулыманских, — писал в XIII веке государственный секретарь Египта ал Омари, — сильная стужа, снег не покидает их в продолжение шести месяцев. Он не перестаёт падать на их горы, дома и земли. <...> Там пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; в них не растут никакие растения и не живут никакие животные».
Сибирь многолика, и значение её для мировой цивилизации так же многогранно. Каждый исследователь может сказать о Сибири своё самое сокровенное. Как правило, вспоминают о несметных сокровищах недр или о необозримой тайге, но мало кто помнит, что мировая ботаника и XVIII, и XIX веков прирастала Сибирью. И в том, что сибирские растения присоединялись к общему мировому списку растений, большая заслуга Николая Степановича Турчанинова.
Николай Степанович Турчанинов (1796–1864 )
Однако доподлинно известно, что свои первые ботанические экскурсии Турчанинов провел в окрестностях Иркутска, Лиственничной и Култука, расположенных у южной оконечности оз. Байкал. Затем он обследует вершины Хамар–Дабана и Баухата, берега Иркута до Турана (Тункинская долина). В следующем году изучает южную часть Забайкалья в районе Верхне–Удинска, Селенгинска, Кяхты, берега реки Чикой до впадения в него притока Урлик. Отсюда боковым проселком Турчанинов выходит к Селенгинску, в с. Посольское на берегу Байкала и на Тункинские минеральные воды, находящиеся на путях к Баргузину. Эти воды были хорошо описаны Лаксманом, который и был первым первооткрывателем этого уникального природного явления. Затем, перейдя хребет, вдоль по берегу рек Селенги и Джиды, Турчанинов направляется в с. Посольское и далее через Байкал возвращается в Иркутск.
Объём его коллекций, привезённых из этих экспедиций, впечатляет. Количество гербарных листов позволяет ему сформировать дублетный фонд для обмена с коллегами и для посылки в Императорский ботанический сад. Причём Турчанинов, как и Лаксман, собирает не только растения, но и насекомых. Эти коллекции он посылает в Императорскую Академию. Остались протоколы заседания учёного собрания, посвящённые материалам, собранных Н.С. Турчаниновым. Доклад делал замечательный ботаник, первый монограф российских злаков К.А. Триниус.
«Турчанинов прислал из Иркутска ящик с растениями. Согласно докладу академика Триниуса, 150 разных родов и 590 экземпляров, из них 1/10 часть состоит из новых родов, а остальное принадлежит к редкостям. <…> Представлен академиком Триниусом каталог 401 вида растений, состоящих из 82 родов, которым он обогатил ботаническую науку. <…> Турчанинов прислал коллекцию из 700 экземпляров и 131 вида, которые, по отзыву академика Триниуса, сохранились в прекрасном состоянии, содержат много интересного и нового...»
К сожалению, мы ничего не знаем о том, каким был Турчанинов в то время. Никаких воспоминаний об этом не осталось. Хотя кое о чём можно узнать из нескольких косвенных фактов. Вот один из них. В 1831 году из Китая в Иркутск направляется А.А. Бунге. В то время, несмотря на очевидную молодость, Бунге был уже известным исследователем флоры Сибири. Турчанинов знал о прибытии Бунге, и для того чтобы встретить его, он отправляет на вокзал своего помощника, казака И. Кузнецова. Бунге и Турчанинов обрабатывали свои коллекции в одном городе. Позднее Бунге сетовал на то, что в эту работу вкралось много ошибок из-за скудности имеющихся под рукой пособий. Но у Турчанинова была очень хорошая библиотека. Кроме того, он вел широкую переписку со многими европейскими ботаниками, среди которых был О.П. де Кандоль — крупнейший европейский специалист. Хотя по предположению Р. Камелина и А. Сытина эти два ботаника если и встречались в Иркутске, то своих ботанических дел не обсуждали. С другой стороны, ни Бунге, ни Турчанинов ещё не достигли зенита своей ботанической славы. В дальнейшем они стали хорошими друзьями, часто переписывались, и письма их носили доверительный характер.
А.А. Бунге во время работы врачом в г. Змеиногорске (1828)
Через девять лет Турчанинов пишет Бунге: «Слышно, что Вы решились ехать в Китай с миссиею. <...> Не пропускайте моего дома, он у самой заставы, и погостите у меня несколько дней». Так могут писать только старые знакомые, которые хорошо знают друг друга и чувствуют особенную приязнь. В дальнейшем они обменивались материалами, гербарием и находились в постоянной переписке.
Турчанинов — Бунге (Красноярск, 14 мая 1838 года).
«Вы получите теперь все те растения из Ваших "desiderata" с прибавлением некоторых других, которые находятся в моих общих дублетах, за исключением тех, которые описаны в 1-ом и 2-ом томах де Кандолева «Продромуса».
Из этих писем мы можем судить о размахе деятельности Турчанинова по обмену ботаническими коллекциями. В том же 1838 году он пишет Бунге о новых приобретениях: «... 2000 видов Шимпера из Абиссинии, слишком 900 видов коллекции Дреге, Зальцмановская коллекция, Берландье, от Гукера во многом северо американские растения, от Цуккарини — греческие».
Остаётся удивляться тому количеству растений, которые проходят через руки Турчанинова. История не знает другого такого случая, когда бы находящийся на краю земли ботаник, оторванный от ведущих гербариев и научных центров, был в курсе всех новых ботанических идей. Он внимательно просматривает все присланные растения, он знает, где и какие растения выращиваются в ботанических садах. Когда Бунге стал преемником Ледебура на кафедре ботаники в Дерптском университете, то Турчанинов просит его прислать интересующие его растения: «Много, очень много было для меня нового и любопытного. Ваша Eversmannia — прекрасный род!» В том же письме Турчанинов просит прислать стапелию из коллекции живых растений Ботанического сада в Дерпте: «В огромной коллекции капских растений Drege, недавно мною полученной, нет ни одной Stapelia. Что за коллекция! Я думаю, по крайней мере, 1500 видов! Так что с нею у меня теперь до 16 тысяч видов».
