Впервые. Записки ведущего конструктора - Ивановский Олег (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Сегодня по плану намечалась примерка этого кресла на его законном месте — в кабине спускаемого аппарата. Для того и привез его Федор Анатольевич. Помнится, ко мне подошел Владимир Семенович, начальник цеха сборки, о чем-то спросил. Только я собрался ему ответить, как по цеху из репродуктора громкой связи разнеслось: «Ведущего конструктора срочно к телефону в кабинет начальника цеха! Повторяю…» Повторения я дожидаться не стал. Если вызывали «по громкой», значит, случилось что-то важное. Звонил Сергей Павлович. Это я понял по тому, с каким благоговением секретарь начальника цеха держала телефонную трубку. Да и в коридоре, около двери кабинета, притихли девушки-монтажницы, перед этим весьма оживленно обсуждавшие какие-то свои проблемы. Здесь же с каким-то растерянным видом стоял Евгений Александрович, мой заместитель.
Беру трубку.
— Кто говорит? Здравствуйте! Как у вас дела с кораблем? Привезли кресло?
Отвечаю, что все в порядке, корабль готов, кресло в цехе, хотим ставить его в кабину.
— Нет, пока этого делать не надо. Я через несколько минут приеду. И учтите — не один, а с хозяевами. Да, да, с хозяевами, — со значением повторил он. — Поняли? Приготовьтесь к тому, чтобы все рассказать и объяснить. И чтобы не было лишнего шума!
В трубке щелкнуло, раздались гудки. Я стоял и никак не мог сообразить, куда ее положить. Подошедший Владимир Семенович по моему виду, наверное, понял, что должно произойти что-то необычное.
— Владимир Семенович, Женя, — люди! Сейчас с Сергеем Павловичем приедут!
Мы знали, что отобрана первая группа молодых летчиков-истребителей и начата их подготовка. Рассказывали, что в отборе для подготовки к полетам в космос участвовали крупнейшие ученые — медики, биологи, психологи. Было высказано много различных мнений. Одни считали, что космонавтами могут быть подводники — люди особо выносливые и сильные, другие отдавали предпочтение парашютистам и альпинистам, третьи — вообще здоровым, физически крепким людям, независимо от специальности. Подобные проблемы еще нигде и никем не решались. Нужно было тщательно во всем разобраться, взвесив все «за» и «против». Большинство сошлось на том, что предпочтение следует отдать летчикам. Поскольку на первых кораблях пилот будет один, то лучше всего подошли бы летчики-истребители, имеющие опыт одиночных полетов, самостоятельного принятия решений.
Константин Давыдович рассказал как-то, что Сергей Павлович мысли по этому поводу излагал примерно так. От человека полет в космос потребует очень многого. Безусловно, важны физические данные и общая подготовка. Но все же определяющим при выборе пилота будущего космического корабля должно стать умение наилучшим образом управлять сложной космической техникой в полете. Человеку, готовящемуся в космос, необходимы летная практика, ясное представление обо всех особенностях полета, привычка не теряться в необычных обстоятельствах, способность принимать мгновенные решения. В первых полетах в космос человек окажется в одиночестве. Значит, он должен быть в какой-то мере универсалом — и летчиком, и штурманом, и связистом, и инженером. Кто ко всему этому лучше подготовлен? Двух мнений быть не может — летчик современной истребительной авиации. Он летает в стратосфере на одноместном скоростном самолете и в авиационном смысле — и швец, и жнец, и в дуду игрец. Вот тезисы позиции Королева в этом весьма не простом вопросе.
Летчик современной истребительной авиации… Первый этап отбора проходил в военно-воздушных частях при участии партийно-политических органов. Отбирались люди, безусловно преданные своему делу, активные, энергичные, выдержанные, смелые и решительные. Правда, по нашей «вине» кандидатами в космонавты не попадали летчики весом более 70 килограммов и ростом выше 175 сантиметров. Что поделаешь, были такие ограничения. Предварительных встреч с теми, кто прежде всего изъявил желание стать космонавтом, было более трех тысяч. После отбора осталось несколько сот человек, а на втором этапе — около ста. В итоге в марте 1960 года двадцать человек были зачислены в учебный отряд. Шестерых из них готовили к первому полету.
Летчик современной истребительной авиации… Человек, которому доведется взлететь в неизведанное космическое пространство. Кто он?
Вот он — мальчишка в коротких штанах, что есть духу бежит к речке… Вот он среди школьных товарищей — веселый подросток со светлыми вихрами на голове… Индустриальный техникум, паренек на крыле самолета. Он хочет стать летчиком, этот упрямый комсомолец… «Прошу партийную организацию принять меня в члены КПСС. Хочу быть активным членом КПСС, активно участвовать в жизни страны и укрепления Вооруженных Сил СССР…»
Один из миллионов. Да. Он был одним из миллионов, простым русским парнем. И имя у него было простое, русское.
Группа людей вошла в цех. Впереди — в белом халате, накинутом на плечи, Сергей Павлович. Но на сей раз все глядели не на него, а на молодых людей, идущих вместе с ним по цеху и с интересом, хотя и несколько робко осматривающихся по сторонам. Мы с Владимиром Семеновичем пошли им навстречу. Евгений остался около корабля. Сергей Павлович представил нас.
На какое-то мгновение я замешкался в проходе. Так вот они какие — те, которые должны быть первыми! Кто-то тронул меня за плечо. Рядом стоял начальник цеха:
— Ты что задумался? Смотри, к объекту пошли.
— Да так, ничего, Владимир Семенович. Дай, пожалуйста, команду включить в пролете полный свет, будь добр! — И я направился к кораблю.
Гости тесным кружком стояли вокруг Сергея Павловича. Он что-то рассказывал им. Чуть в сторонке, облокотясь на подставку приборного отсека, стоял их руководитель Евгений Анатольевич Карпов. С ним мы были знакомы еще по прошлым совместным делам, когда занимались подготовкой полетов животных. Я подошел к нему. Он, приветливо улыбнувшись, протянул мне руку и сказал вполголоса:
— Здравствуй, здравствуй, ведущий! Что-то не сразу узнаешь старых друзей!
— Не сердись, я на ребят твоих засмотрелся.
— Понимаю, понимаю. Но только, имей в виду, они не сверхчеловеки. Обыкновенные люди. Хорошие. И в этом ты скоро сам убедишься. Знаешь, перед тем как приехать в цех, мы у Сергея Павловича в кабинете были. Он решил вначале с ребятами, как говорится, с глазу на глаз побеседовать. Интереснейший разговор получился о ближайших задачах, о космических кораблях будущего, о сборке на орбите, об орбитальных станциях, о длительной работе в космосе, о планетолетах. Ребята затаив дыхание слушали. Знаешь, что Сергей Павлович сказал?
«До войны ученые считали, да и конструкторы тоже, что не хватит одной жизни, чтобы пробиться к звездам. А начиная с пятидесятых годов стало ясно: путь к звездам будет открыт в ближайшее десятилетие. И мы, как видите, не ошиблись». А знаешь, — продолжал Евгений Анатольевич, — мне кажется, в Сергее Павловиче удивительно сочетаются реальность и фантастика. Он так и говорил ребятам: «Давайте помечтаем, я люблю мечтать. Без этого, знаете ли, я не представляю своей работы! Я мечтал летать на самолетах собственной конструкции, но после встречи с Циолковским, беседа с которым очень повлияла на меня, решил строить только ракеты. Я ушел от него с одной мыслью — строить ракеты и летать на них. Всем смыслом моей жизни стало одно — пробиться к звездам…»
Да, Сергей Павлович был мечтателем. Но не праздным. Зайдет он, бывало, поздно вечером в цех, где на стапелях лежит громадное тело ракеты, отпустит сопровождавших его инженеров и конструкторов, остановит жестом руки особо нетерпеливых, стремящихся на что-нибудь пожаловаться мастеров сборки, возьмет табурет, сядет поодаль и молча смотрит на ракету. Сидит, молчит, смотрит. Лицо задумчивое. Потом, словно стряхнув с себя мысли, резко встанет. И лицо уже другое, совсем не то, что минуту назад, — решительное, подвижное. И — каскад четких, категорических указаний. Успевай только ловить их и, не дай бог, забыть!
Не сворачивая ни на шаг в сторону, Сергей Павлович шел к заветной цели — создать космический корабль для полета человека, послать человека в космос. Уверен, что благодаря его настойчивости и упорству это и свершилось в 1961 году. Именно в 1961-м, хотя было очень много сторонников того, чтобы отложить это событие на более отдаленные времена. Королев не побоялся взять на себя огромную ответственность перед народом, перед партией, перед правительством за подготовку и осуществление первого полета человека в космос. Он оправдал доверие, оказанное ему. Он это смог…
