Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
- Вот теперь можешь идти. Я жду тебя там же, где и в прошлый раз.
Мне нужна была эта передышка, чтобы хоть немного успокоиться и взять себя в руки. И даже показалось, что все получилось, когда я, свежая после расслабляющего душа, нанесла легкие росчерки мерцающей пудры на изгибы тела, запахнулась в черный кружевной пеньюар до середины бедра, завязав контрастный белоснежный пояс соблазнительным бантиком. Выглядела самым изысканным подарком, уверовавшая в исключительную власть женских чар ослепляющей юности и сексапильности, когда уверенно открыла дверь в ту самую комнату, где у нас все произошло впервые.
Почти классическая картина заставила меня улыбнуться. Слабый полумрак люминесцентного скрытого освещения незаметен на фоне десятка горящих высоких белых свечей по периметру комнаты. Потрясающий мужчина в неизменном строгом костюме в кресле, разве что бокал коньяка заменил стакан воды – о его правилах относительно алкоголя перед сессиями я не забыла. Я грациозно поклонилась, представив, как трогательно и соблазнительно это будет выглядеть со стороны, и даже не смутилась от холодного спокойствия его изумительного тембра.
- Подойди. Что на тебе?
- Lise Charmel, - бездумно выпалила я, послушно остановившись в паре шагов от кресла. Мне показалось, или я уловила раздраженно-усталый вздох? Его рука потянулась к белому поясу и резковато дернула, развязывая белоснежный бант.
- Я спросил, что на тебе! – царапающий металл подчиняющей интонации пролетел острозаточенным кинжалом в паре миллиметров от дезориентированной Юли Беспаловой, которая, кажется, потеряла дар речи.
- Я не желаю видеть на тебе никакой одежды, саба! Избавься от нее. Сейчас же!
Жар незаслуженной обиды-недоумения гасит мою дрожащую улыбку, царапнув горло тисками слабого недовольства без права что-либо изменить. Сессия негласно началась, как только я переступила порог этой комнаты, и, сама того не подозревая, я совершила ошибку в самом ее начале. Распускаю пояс дрожащими руками и непроизвольно, в немой надежде, бросаю на Алекса умоляющий взгляд. Наши отношения еще на начальном этапе, неужели я не заслужила каких-либо поблажек… Хотя бы его рук на кружевах пеньюара, которые медленно или же резко, рывком стянут его вниз? Разве раздевать партнершу не часть самой захватывающей и эротичной прелюдии?
Я едва не всхлипываю, зафиксировав непримиримый прищур его потемневших глаз. Мне хочется отступить в тень, слиться со стенами, раствориться в романтическом полумраке плацдарма моего унижения, потому как сейчас не имеет смысла ждать помощи или сочувствия от непреклонного хозяина. Понимание? О да, это можно увидеть даже за непроницаемой маской хладнокровного доминанта, но сегодня никто не будет меня жалеть в таких вот основных требованиях. Медленно стягиваю с плеч черное кружевное великолепие, и все-таки дергаюсь всем телом, хотя Александр не повысил голоса ни на йоту.
- Я не собираюсь ждать до рассвета! На колени!
Не оправдавшее надежды оружие соблазна оседает облаком тьмы у моих ног, я инстинктивно пытаюсь прикрыть грудь руками, но его взгляд останавливает меня от этого шага сверкающим лезвием безжалостного давления. Колени легко продавливают мягкую поверхность широкой диванной подушки, а я сильно напугана и дезориентирована, чтобы отметить, впервые в жизни, отсутствие тянущей боли в суставах. Взгляд поднимать не рискую, я боюсь того, что могу увидеть в его глазах. В столь уязвимом раздрае меня можно убить малейшим ментальным посылом.
- Колени шире! Хватит зажиматься!
Режущие пощечины сухих бескомпромиссных приказов хлещут наотмашь ранимое сознание, пока тело, повинуясь ауре чужой властной харизмы, реагирует немедленным исполнением. Уязвимая открытость пугает и согревает одновременно, но я не могу ее распробовать под привкусом настоящего будоражащего страха.
- Теперь поговорим, - я не поднимаю глаз, но чувствую, что он удовлетворенно кивает. – У меня существует несколько правил, обязательных к исполнению. Первое, которое не подлежит обсуждению. Каждый раз, когда ты оказываешься на моей территории, - он замолкает, а мои плечи рефлекторно содрогаются от психологически просчитанной паузы, - раздеваешься до последней нитки. Встречаешь меня голая. Я не хочу больше видеть никаких препятствий в виде одежды, которые отнимают у нас время.
Мне понадобилось куда больше времени, чем осознать сталь выбивающих слов, пропустить их через каждую клетку натянутой нервной системы, залиться краской смущения и натурального отчаяния, которое совсем не аукнулось последующей сладкой дрожью.
- Правило второе. Запомни эту позу, она основная. Я готов дать тебе поблажку, пока твои колени не придут в норму. Если это вызывает сильный дискомфорт, ты мне говоришь и не играешь в великомученицу. Это понятно?
Я все еще придавлена правилом номер один. Незаметно, как мне кажется, качаю головой в немом протесте. Я не хочу, что за на фиг? Все это у меня уже было, я только начала верить, что закончилось, как страшный сон! Он не замечает моего состояния, продолжая припечатывать штампом не подлежащих обжалованию приказов.
- Мне понравилось, как из твоих губ звучит обращение «Хозяин». Как будто вся твоя воля передается мне в одном прочувствованном обращении. Я хочу слышать его постоянно. И учитывая, при каких обстоятельствах ты его так чувственно произнесла, - снова бьющая по ошарашенному сознанию пауза, – я требую, чтобы ты всегда получала мое разрешение на право испытать оргазм, я буду реагировать на него исключительно по своему усмотрению. Кроме того, ты будешь меня благодарить за это сразу по завершении!
Это был контрольный, думаю я, не сумев удержать нервного смешка, но, к счастью, подобная вольность остается без внимания. Захлестывающая боль неприятия и унижения придавливает плечи еще ниже к полу, трансформируясь в одну простую как мир формулу: «Я не смогу!». Это слишком для меня. И кажется, я предельно близка к стоп-слову.
- Вопросы? – скучающий тон бескомпромиссного повелителя моей личной преисподней лишен какого-либо намека на нежность и понимание. Зажмуриваю глаза, ощутив накат подступающих слез. Перестаньте. Вашу мать. Избавьте меня от этого! Если я произнесу первое кодовое слово, это закончится?
Но я его не произношу. Я вообще, кажется, плохо понимаю, что у меня такое есть.
- Голая… я не смогу, наверное. – Беспалова, хватит лепетать невесть что! Одно твое слово, и все закончится, продолжите разговор как нормальные белые люди, причем оба! Но наверное, мою гордость не взорвать никаким ядерным арсеналом. Вот парадокс, униженно щебетать она мне позволяет, а произнести стоп-слово – нет! – Все время… Даже за столом… и…
- На моей территории, я, кажется, ясно выразился.
Улавливаю легкий оттенок ожидания. Но у меня больше нет слов. Вздрагиваю от звона цепи все еще без оттенка возбуждения и предвкушения, забытый страх вырвался на свободу, затопив сухие берега недавней уверенности в незыблемости бархатного Д/с. Команды не следует, и я шиплю от неожиданности, когда его пальцы сжимают мое запястье. Широко раскрытыми глазами наблюдаю, как кисть опоясывает кожаная полоса с неширокими кольцами. Кажется, я понимаю, зачем это… или… почти понимаю?
- Не бойся! – манипуляция с крупной цепью, знакомый щелчок карабина. – Я оставлю достаточно длины, чтобы ты могла их быстро разжать, если будет страшно! Но все равно, говоришь мне, если что-то не так! Ты меня поняла?
Меня не испугала эта мягкая версия оков, я была все еще убита, раздавлена, практически сломлена предыдущими требованиями. Кричала, почти вопила, истекая слезами унижения на ментальном уровне, пытаясь пробить ледяной панцирь внезапного глобального похолодания этим эмоциональным всплеском… Но наверное проще достучаться было до Димы в его не самый благодушный период, чем до Александра сейчас.
- Вытяни руки. Лицом в пол.
Почему я не произнесла больше ни слова, продолжая дрожать от страха и униженно-обреченного отката, беспрекословно выполняя это требование? Щека коснулась холодного паркета, снимая нагрузку с занывшей поясницы, уже закрывая глаза, я ощутила, как в окружающем освещении что-то неумолимо изменилось.
