Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга (читаемые книги читать .txt) 📗
Но Нен-Нуфер ничего не отвечала. Она глядела на него и не видела.
— Нен-Нуфер, — позвал фараон тихо, и так же тихо она ответила ему:
— За моей спиной больше нет Хатор. Теперь она за твоей. И какое же злое у неё лицо…
Нен-Нуфер ударилась лбом ему в грудь, , но он сумел обернуться, но никого не увидев, попытался поднять голову жены, чтобы забрать поцелуем боль, , но Нен-Нуфер вскрикнула, и через мгновение он почувствовал, что кровать под ними стала мокрой.
— Я позову врача, слышишь?
Он вновь попытался распрямить сгорбившуюся жену, но опять не увидел её лица.
— Не нужно врача, — простонала Нен-Нуфер. — Великая Хатор сказала, что я получу сына. Его не получишь только ты, лгун!
— Тебе нужен врач!
Теперь она глядела ему в глаза, и фараон не смог сдержать дрожи.
— Боги не знают прощения для лгунов, слышишь меня, Райя?
— Тебе нужен врач! И я позову его.
— Сожги папирус. Пусть никто не знает про слова Пта, которые не горят. Которые выжжены на твоём лбу. Неужто ты не видишь их в зеркале?
Фараон продолжал крепко держать её за плечи, боясь, что она опрокинется с кровати.
— Я вижу их в твоих глазах, их не сжечь! Прошу, доверься мне, моя любовь! Я сейчас приведу врача…
— Сожги папирус!
Фараон кивнул и, схватив послание с мокрой простыни, бросился к светильнику. Папирус запылал. Только в этот раз он не глядел на пламя, постоянно оборачиваясь к постели, боясь за Нен-Нуфер, и не заметил, как пламя подобралось к пальцам, , но он не вскрикнул, , а молча приложил обожженные пальцы к мочке, кляня оставшиеся в ушах серьги.
— Я позову врача! Не вставай с кровати.
Однако с порога ему пришлось вернуться, чтобы подхватить скорчившуюся Нен-Нуфер.
— Дыши, просто дыши, — рука скользила по согнутой спине царицы, вбирая проступивший на шее пот. Он не стал поднимать её с циновки обратно на кровать. — Дыши, мой прекрасный лотос, отпусти боль…
Нен-Нуфер откинулась ему на плечо и прошептала:
— Я люблю тебя, Райя. Люблю даже за ложь, которая подарила мне почти год счастья… Но Хатор не простит тебя, сколько бы я ни молила её нынче…
— Я позову врача, — шептал фараон, собирая губами со лба жены испарину. — Позволь только положить тебя обратно на кровать.
— Оставь меня здесь. Мне привычнее на циновке… Пока она служила мне постелью, Боги слышали меня…
Фараон поднялся, , но тут же вновь пал на колени, чтобы удержать голову Нен-Нуфер.
— Ты ударишься так!
Но новая схватка уже скрутила тело царицы, и её стон поглотил слова фараона.
— Кекемур!
Фараон помнил, что именно он находился сейчас ближе всех к царским покоям.
— Кекемур! — закричал он громче.
Но стражник не шёл.
— Я велела им всем не приходить, — простонала Нен-Нуфер, приподнимаясь на локтях, и фараон вновь с трудом сумел спасти её лоб от встречи с напольными плитами.
— Кекемур!
Наконец юноша прибежал на зов, , но не посмел переступить порога царской опочивальни, потому что царица корчилась на полу, , а фараон стоял перед ней на коленях, крепко держа голову.
— Сюда! — фараон продолжал кричать, хотя юноша стоял уже в двух шагах от него, вцепившись пальцами в юбку. — Держи ей голову, олух!
Кекемур рухнул на колени и подставил руки. Нен-Нуфер продолжала метаться, и фараон не решился полностью доверить её юноше. Кекемур в панике переводил взгляд с одного царственного лица на другое. Оба были смертельно бледны. Фараон сильнее нажал ему на руку, но стражник не мог пошевелиться.
— Держи ей голову, остолоп! Чтобы она не билась об пол! Никого не подпускай к ней!
Фараон надел ему на палец перстень, обличающий его в отсутствие повелителя властью над всяким, даже самим визирем.
— Гони прочь любого, кто посмеет приблизиться к вам!
Кекемур оглох, в голове шумел страх и прилившая к лицу кровь. Он уже прижимал тело Нен-Нуфер к груди, , но тогда оно ещё не принадлежало фараону. И голос, который раздавался сейчас под сводами дворца, не принадлежал фараону. Это кричал обезумевший от страха супруг.
— Никого не впускать! — фараон отдавал приказы всем подряд, и плотная стена стражи встала у него за спиной у входа в царские покои. На крики, несмотря на поздний час, сбежались и прислужники, и придворные, , но фараон ничего не объяснял. Он бежал к конюшням, и за ним бежали все остальные. Только с конюшим он раскрыл рот, приказав немедленно вывести прогулочную колесницу, и наконец повернулся к дворцовой толпе:
— Я еду за Пентауром. К царице, кроме жреца Пта, никто не войдёт. Это мой приказ!
— Ты не можешь ехать сам!
Один из придворных набрался смелости ухватить его за юбку, , но тут же получил по руке кнутом.
— Прочь!
Ему уже вывозили колесницу. Ту, в которой он чуть не раздавил Нен-Нуфер. Сети ночевал у себя в доме, и не было лишней минуты, чтобы посылать за ним, а только брату он доверился бы сейчас, , а коли нет Сети, так он сам привезёт Пентаура!
Ворота уже распахнули, , но трубы молчали, не возвещая об отъезде фараона из дворца. Паника фараона передалась всем, даже страже у ворот. Он хлестнул лошадей, и колесница рванула с места. В храме тоже не успели открыть ворота. Фараон спрыгнул на землю и, оттолкнув храмовых стражников, побежал по аллее. И здесь не успели оповестить фанфарами о его приезде, , но два жреца всё же выбежали навстречу. Фараон, боясь, что те падут ниц, заорал ещё издалека:
— Где Пентаур?!
Жрецы рванули с места быстрее царских лошадей. И когда фараон добежал до башни, он уже слышал торопливые шаги жреца. Пентаур взглянул на фараона и закрыл глаза, , но тот схватил его за плечи и зашептал в лицо:
— Дитя мертво, слышишь?! Но её ты можешь спасти! Слышишь?!
Он за руку поволок жреца к воротам.
— Мне нужны инструменты! — кричал Пентаур на бегу.
— Всё будет!
Они бежали, как два загнанных льва, хотя ни у одного не развевался, подобно гриве, платок, оба потеряли их ещё у башни. Стражники, державшие лошадей, бросились врассыпную, и фараон чуть ли не закинул жреца в колесницу. Пентаур едва успел ухватиться за бортик, когда хлыст просвистел над его головой. У дворцовых ворот оба замерли, чтобы отплеваться от забившего рот и ноздри песка, а потом вновь понеслись по дворцовым переходам, как угорелые, и никто не рискнул встать у них на пути.
У стены стражников стояло трое врачей, , но их не впускали. Вооружённые кнутами юноши стойко закрывали уши на посылаемые им проклятья. Приказ фараона! — слышал в ответ каждый, кто пытался их усовестить, слыша крики царицы.
Пентаур вырвал ящик с инструментами у ближайшего врача и ринулся за фараоном в открывшуюся в стене стражников лазейку. Фараон пал на колени подле Кекемура. Юноша зажал Нен-Нуфер в кольцо рук, и та билась теперь головой ему в грудь. Фараон подхватил обессиленную царицу на руки и, велев Кекемуру убираться вон, опустил на кровать. Пентаур тотчас припал ухом к её животу.
— Я верно ошибся в расчётах! — прохрипел жрец. — Это смерть не царицы, , а ребёнка…
— Ты не ошибся, — пролепетала Нен-Нуфер, поднимаясь к воспитателю, и вновь со стоном повалилась на спину.
— Она мне не сестра, — закончил за неё фараон, — и потому ребёнок не мог быть наследником, за которого я платил бы матерью.
— Не сестра? — Пентаур даже выпустил запястье Нен-Нуфер, на котором прощупывал пульс.
— Да, я врал! — прорычал фараон, протирая ладонью лоб жены. — И заставил Ти подтвердить, что отец её дочери фараон, чтобы Нен-Нуфер оставила ради меня Хатор, и теперь Хатор наказывает меня! Но не её, слышишь? Сохрани ей жизнь, даже если она решит оставить меня.
— Я сделаю всё, что в моих силах, если на то будет милость Пта, — едва слышно сказал Пентаур, не склоняя перед фараоном головы. — Позови слуг.
— Сейчас я твой слуга. Никто не должен знать нашей тайны. Ты сам прекрасный врач, , а согреть воды и принести свежую простынь я сумею сам. Сохрани мне жену, слышишь?!
