Обнаров - Троицкая Наталья (книги бесплатно без TXT) 📗
– Егор!
– Бабочки там красивые. Я никогда таких не видел. И аист классный.
– Егор, «классный» применительно к аисту мне не нравится. Достаточно нормальных слов, чтобы выразить свое восхищение.
– Разве в словах дело? Пап, было бы хорошо, если бы у нас с тобой была мама. Тебе бы не пришлось готовить и стирать, а мне бы не пришлось убирать пыль и пылесосить.
Обнаров улыбнулся.
– По-твоему, женщины нужны только, чтобы выполнять домашнюю работу?
– Нет, конечно.
– А зачем еще?
– Женщина – существо ласковое, как кошка, и красивое, – очень серьезно рассуждал сын. – Ее можно приручить, как того Лиса, из истории про Маленького Принца. Я думаю, что люди называют это полюбить. А любить – это здорово! Ты согласен?
– Сколько же вам лет, философ?
– За пять перевалило. А почему ты спрашиваешь?
Обнаров потрепал сына по ежику волос.
– Умны не по годам.
Сын аккуратно отодвинул пустую тарелку и стал пить какао.
– Давай тебе булочку маслом намажу или твоим любимым плавленым сыром. Хочешь?
– Нет. Спасибо. Пап, а ты так и не ел. Так нельзя.
– Не хочется.
– Знаешь, я тут подумал… Тебе просто нужно влюбиться. Тогда ты не будешь грустный. Ребенок – это, конечно, хорошо, но все дети маленькие и глупые. Тебе нужен взрослый друг. Я имею в виду женщину. Чтобы вы могли разговаривать о своих взрослых делах, целоваться, помогать друг другу, чтобы она возвращала тебе ласку и заботу взамен той, что ты ей отдаешь. С меня же мало толку. Я только беру, – сын вздохнул. – Отдавать пока не умею. Но я научусь, пап. Я обещаю!
Обнаров внимательно смотрел на ребенка. Суждения сына были настолько взрослыми и точными, что становилось не по себе.
– Я тут предпринял кое-что… – продолжал сын. – Но это оказалось полной шнягой.
– Егор, ты же знаешь, я против таких слов!
– Забей! Несколько дней назад я гулял в парке с тетей Женей. Представляешь, вдруг мне показалось, что я увидел маму!
– Что?
– Да, папа! Я выслеживал ее два дня. Мне нужно было увидеть ее опять и успеть, чтобы она не села в автобус и не уехала. Она шла по аллее к автобусной остановке, точно такая, как на фотографии! Я окрикнул ее. Я побежал за ней.
– И что? – холодно спросил Обнаров.
– Когда я догнал ее, она обернулась. Я увидел…
– Это была не она.
Сын кивнул.
– Тогда я понял, как тяжело тебе. Я же маму не помню, а ты помнишь. От разочарования я даже заплакал. А я редко плачу. Ты знаешь.
Сын притих, что-то внимательно разглядывая в чашке.
– Какой-то не утренний у нас с тобой разговор, Егор. Жизнь продолжается! Смотри-ка, солнце светит, что редко для Питера. Наверное, в честь нашего приезда старается. На дворе роскошная золотая осень. У нас нет причин для огорчений! Давай-ка, Бармалеище, марш зубы чистить! Пора одеваться.
Парк был как раз по дороге на телецентр. На тротуаре, ведущем к автобусной остановке, он увидел ее.Она шла, плавно, легко ступая, точно не касаясь земли. В ее длинных пепельных волосах струился ветер. Голова была чуть запрокинута вверх, лицом к солнцу. Подчиняясь скорее порыву, чем разуму, Обнаров резко вжал в пол педаль тормоза и, бросив машину посреди шоссе, бегом пустился вдогонку.
– Тая!!! – что было сил крикнул он.
Он рванул ее за плечо, развернул.
– Простите, – поспешно добавил он, отступая на шаг. – Простите…
Обнаров стоял посреди тротуара и тупо смотрел на асфальт под ногами, по которому ветер гнал опавшие желтые листья клена.
– Пап, я же говорил тебе, это – не она.
Сын встал рядом.
– Какого… Какого дьявола ты вылез из машины?! Ты посмотри, движение какое! – заорал Обнаров.
Сын взял его за руку, потянул назад.
– Пойдем, пап. Ты на передачу опоздаешь. Пойдем, забудь…
Подперев кулачком щеку, Егор сидел за столиком служебного кафе телецентра и смотрел в окно.
– Мальчик, ты откуда здесь взялся? Уже час сидишь, – дородная официантка с подносом грязной посуды в руках возвышалась над Егором.
Мальчуган обернулся, вынул из ушей наушники.
– Простите, вы мне что-то сказали?
– Я спросила, чего ты тут сидишь? Уже час сидишь. Ты откуда взялся?
– Я папу жду и аудиоспектакль слушаю.
Официантка покосилась на ребенка.
– Здесь тебе не зал ожидания. К папе иди. Только столик занимаешь. Видишь, людям сесть негде.
Мальчуган посмотрел на переполненный зал кафе.
– Я понимаю, – кивнул он. – Из-за меня вы с этого столика денег не получаете. Я куплю ананасовый сок и мороженое. Так можно ждать папу?
Официантка усмехнулась.
– Грамотный какой! Так можно. Деньги-то есть?
– Папа мне оставил карточку. Только чек дайте, пожалуйста. Я папе покажу. Можете присчитать чаевые – двадцать процентов. И еще. Черный горький шоколад, пожалуйста. Это для папы.
Буфетчица покачала головой.
– Вот дети пошли! Еще сопли зеленые, а уже на чай дают!
Она взяла кредитку и колыхаясь исчезла за барной стойкой. Через пару минут она принесла мороженое, стакан сока и шоколадку, протянула Егору кредитку и чек.
– Не потеряй.
– Спасибо. Не потеряю.
Не спеша Егор съел мороженое, выпил сок, а потом заскучал. Сидеть в кафе ему надоело, аудиоспектакль он прослушал весь. Поразмышляв над ситуацией, он решил, что восьмую студию, где был отец, найти очень даже просто.
Он вышел из кафе и пошел по длинному нескончаемому коридору со множеством дверей, старательно пытаясь отыскать на них цифру 8, которую знал. Вообще, он знал все буквы и все цифры. Даже читал, правда, пока, не совсем бойко.
«Тетя Женя, не переусердствуете? Он же еще маленький. Я вот в школу пошел – ни буков, ни цифр не знал», – говорил Обнаров выполнявшей роль няньки Егора Евгении Антоновне Галимской, бывшей школьной учительнице. «Что вы, Костенька! Когда это было! Сейчас же программы другие. В первом классе дети уже вовсю и пишут, и читают!» – отвечала та. «Ну-ну. Только грамотностью наша молодежь что-то не блещет…» – скептически замечал Обнаров, но занятиям не препятствовал.
– Простите, пожалуйста, вы не подскажете мне, где найти восьмую студию? – спросил Егор у бежавшей мимо со стопкой бумаг в руках женщины.
– Четвертый этаж, – не глядя на него, ответила та и скрылась за ближайшей дверью.
– Спасибо, – крикнул Егор ей вслед и пошел к лифту.
Лифт ожидало трое мужчин. Один из них был важный господин, одетый в черный деловой костюм и белую рубашку с галстуком. Он стоял к лифту ближе всех. Остальные двое были помоложе и одеты просто, как и большинство в телецентре, в джинсы и неброские толстовки.
– Простите, вы наверх? – спросил Егор.
Мужчины кивнули.
В лифте важный господин спросил:
– Кому куда? Мне на третий.
– А мы выше, – сказали остальные двое.
– И я выше, – сказал Егор.
– Это кто же у нас детей с собой на работу таскает, а? Был же приказ! – сказал важный господин, обращаясь к Егору, когда двери лифта закрылись.
Егор невозмутимо поправил в ушах наушники и выжидающе посмотрел на двери.
– Мальчик, я к тебе обращаюсь. Как твоя фамилия?
Егор продолжал делать вид, что не слышит.
Важный господин взял его за плечо, тряхнул.
– Я к тебе обращаюсь!
– Ваш третий этаж, – сказал Егор.
– Невежливый мальчик. А ну пойдем со мной! Развели детский сад!
Важный господин взял Егора за руку, но тот резко рванулся вперед и побежал по коридору.
– Стой! Вернись, я тебе сказал! – неслось вслед, но все призывы были тщетны.
По лестнице, запыхавшись, он взбежал на четвертый этаж и сразу увидел отца.
Обнаров разговаривал в коридоре с похожей на мальчика-подростка блондинкой.
– …А вообще, ни один здравомыслящий актер не будет рассказывать вам о том, как он готовился к роли. Важен результат. Кино. Понимаете? Ты можешь всю жизнь готовиться, но у тебя ничего не получится. И наоборот.
– Костя, я в восхищении! Вы удивительно хороший собеседник и потрясающе обаятельный и умный мужчина! – восклицала блондинка.
