Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана (читаем книги бесплатно TXT) 📗
— Добрый день, — улыбнулась она, нарушив могильную тишину, видя, как на ее голос обернулся только Марк, — время обедать.
Он кивнул ей и перевел взгляд на Карима в ожидании его реакции:
— Спасибо, Оливия, мы как раз проголодались.
Наконец черный орлиный взгляд экзаменатора коснулся ее лица, и девушка улыбнулась шире, меняя тон голоса на убаюкивающий шепот:
— Уважаемый, капитан Джабраил, я предлагаю вам пообедать наверху в нашем лучшем люкс — классе, где вас никто не побеспокоит. Здесь, боюсь, вам будет неудобно.
Даниэль тут же обернулся, слыша это безумие. Перед полетом он откинул мысли об этой девушки прочь, оставляя их на потом. Ему нужна была ясная голова и здравые мысли. Он решил игнорировать ее, но после ее слов это оказалось трудно. Увидев море удивления на лице своего второго пилота, он улыбнулся, понимая, что Оливии Паркер никто не указ, она все равно сделает по — своему. В ее голове рождаются безумные идеи слишком быстро, она просто не успевает думать об их последствиях.
Три месяца назад он убил бы ее за самодеятельность. Сейчас он лишь улыбался, переведя свой взгляд с лица недовольного Марка в окно. Буря решила спасти их на время, чтобы передохнуть от угнетающей тишины. Молчать столько времени становилось пыткой. Даниэлю казалось, что все диспетчеры на время стали его лучшими друзьями и выходя с ними на связь, он был рад, что может говорить.
— Я вас где — то видел, — произнес Карим, но его голос не испугал девушку, — ваше лицо мне знакомо.
— В аэропорту, — улыбнулся Марк, — Оливия — лицо нашей авиакомпании.
— Ах, да — да, — задумчиво и растяжно сказал Карим, подняв указательный палец правой руки вверх, — я вспомнил. Вы и капитан Фернандес, да — да. Красивая фотография. И кажется, это вы приняли роды у женщины, когда ваш капитан посадил самолет на короткую полосу в Коломбо. Я видел вас по телевизору.
Даниэль перестал улыбаться, вспомнив, сколько нареканий услышал он в свой адрес из уст этого человека после той посадки. Карим не одобрил распоряжения Даниэля садиться в Коломбо, мотивируя тем, что пятьсот жизней не стоили одной новорожденной. Сейчас не хотелось бы освежать память Карима.
— Да, это я, — все так же тихо произнесла Оливия.
— И что считаете вы, Оливия, по поводу того случая?
Он поправил бумаги, лежащие тяжелым грузом у себя на ногах и рукой, указал на пилотов, давая понять ей, что пока она будет отдавать еду, у нее есть время подумать над ответом. Девушка слегка занервничала, прикусив нижнюю губу и, повернувшись к Марку, встретилась с недовольным взглядом. Но послать ее сюда было его идеей, поэтому она пожала плечами и передала ему поднос с едой. Недовольно, он выхватил из ее рук несчастный поднос и поставил себе на столик.
Девушка повернулась к Даниэлю, протягивая ему поднос, представляя, как он мечтает его перевернуть на нее. Но она ошиблась. Его пальцы коснулись ее руки слегка задержавшись на них, его глаза осветило солнце, подливая молоко в эспрессо. Взгляд без гнева и раздражение. Теплота его пальцев пронесла сквозь нее нити всевозможных вспышек, но среди них не было ярости. В памяти вновь возникла картина той ночи, о которой она мечтала забыть и повторить одновременно. Она все еще отчетливо помнила эти пальцы, нежно скользящие по ее коже, оставляя дорожку покалывания.
— Спасибо, — он слегка улыбнулся и тут же отвернулся от нее, ставя поднос на выдвинутый столик возле себя.
У нее было время подумать о своем ответе, который ждал Карим, но она забыла вопрос. Вопросы другого рода теперь жили в ее мыслях и ответов на них у нее не было. Это был тупик.
— Ну что ж, — Карим отложил гору бумаг в сторону и встал со своего места, — раз вы так настаиваете, я пообедаю в более удобном месте, но при условии, что вы, Оливия, расскажите мне ту историю вашими словами. Я слышал только версию пилотов, и она до сих пор кажется мне безумной. Хочу знать мнение со стороны экипажа. Сторону, которая не имеет отношения к механике и пилотированию. Сторону, которая базируется лишь только на психологических аспектах.
Почему она не встретила Карима три месяца назад? Она в красках бы переврала всю историю, выставляя Даниэля сумасшедшим, который посадил двухпалубный лайнер на полосу в дважды короче положенной.
Почувствовав себя в роли студентки, сдающей экзамен, девушка осознала, что каждое ее слово— это минус или плюс для Даниэля. Вот только бы правильно их подобрать, чтобы не подвести его. Теперь она не хотела лишить его работы.
Карим открыл двери, пропуская Оливию вперед, и она вышла, ведя за собой того, от которого так хотели избавиться в кабине пилоты, но того, которого не ждали в салоне.
План Оливии сработал, она дала Даниэлю перевести дыхание, беря на себя все внимание этого угрюмого человека.
— В общем — то я на это и рассчитывал, решив, что Оливия отлично справится со своей работой, — произнес Марк, — только не думал, что Карим вспомнит тот случай и уж тем более втянет в это ее. Вы не ладите друг с другом, ты думаешь, она обвинит тебя в неправильных действиях?
Даниэль пожал плечами. Раньше он бы не сомневался в этом, сейчас все перепуталось. Он до сих пор не мог понять ни своих действий, ни ее молчания. Все стало по-другому, непредсказуемо:
— Я не знаю, — произнес он и открыл касалетку, ощущая запах еды. Аппетита не было, но надо заставить себя есть. Лучше это делать, пока Карим не вернулся. В его присутствии даже самый сочный кусок мяса превращался в безвкусный и сухой.
Оливия привела Карима неверхнюю палубу и улыбаясь ему, предложила рукой сесть за столик между двумя мягкими креслами:
— Сейчас я подам вам обед.
Она направилась на кухню, пройдя мимо ошарашенного Джуана. Он открыл рот, видимо, желая, что — то сказать, но девушка опередила его:
— Зато пилоты расслабятся без Карима, им нужно время, чтобы перевести дыхание.
Он понимающе кивнул:
— Я позабочусь об этом, ты можешь идти.
Она с большой радостью убежала бы, но экзаменатор Даниэля Фернандеса Торреса выделил и ей вопрос, ответ на который возможно, что — то изменит в этом экзамене:
— Джуан, — девушка моляще посмотрела на старшего бортпроводника, в надежде что он поможет ей, — вспомни день, когда женщина рожала в нашем самолете. Скажи мне, что ты чувствовал в тот момент, когда Даниэль объявил о экстренной посадке в Коломбо на полосу короче, чем требуется для такого гигантского лайнера? Ты был согласен с таким решением капитана?
Брови Джуана поднялись вверх от удивления:
— Ты бы еще вспомнила тот случай, когда мы летели на двух работающих двигателях, — пробурчал он, — я не помню, возможно, вначале я испугался, но ведь мы обязаны выполнять приказ капитана. Здесь главный он и не в нашей компетенции перечить ему, даже если мы не согласны или просто боимся. Наша работа— выполнять то, что требует Даниэль Фернандес Торрес. Он сказал садимся, значит он был уверен в своих силах. Что касается страха— надо меньше об этом думать, а не кричать на весь салон «Аллах, спаси нас».
Он уставился на нее широко открытыми карими глазами, давая понять, что разговор окончен:
— Это все?
Оливия кивнула, совсем неудовлетворенная его ответом. Он говорил шаблонно, как его учили— капитан всегда прав. Его слова мало помогли ей, но кое — что она уловила для себя.
— Я сама отнесу Кариму еду, — она взяла поднос и вышла из кухни в салон, направляясь к столу, за которым сидел человек, наводящий на всех ужас. Ей предстояла возможность испробовать себя в роли Даниэля Фернандеса, отвечая на его вопросы.
Улыбаясь, девушка аккуратно разложила перед ним большую белую салфетку и поставила на нее поднос. Она делала свою работу, а в ее мыслях вновь возник тот самый день, когда они сели в Коломбо. Она пыталась воссоздать каждую деталь в своей памяти, вспомнить свои ощущения, свой страх, свои слезы, утешения своего капитана, когда она уткнулась в его грудь, пачкая кровью. Она пыталась вспомнить свой страх или, напротив, желание быстрее сесть. Хоть где, не важно, но лишь бы капитан посадил самолет.
